На следующий день Дирк тер Беемстра приехал в больницу и забрал Люсию и Крессиду домой. Метель улеглась, светило солнце, занесенные вчера снегом дороги были уже расчищены снегоочистителями. Все вернулись к привычной жизни в удивительно короткий срок, только на душе у Крессиды что-то изменилось, и она была уверена, что теперь уже никогда не будет такой, как прежде. Она не знала о докторе ничего, кроме того, что он благополучно добрался до дома, об этом ей сказал Дирк тер Беемстра, а подробнее расспросить его Крессида постеснялась. У нее прибавилось дел по дому, так как теперь ей нужно было еще заменять Анну, и она была занята целыми днями.

Через неделю Анна вернулась; она отвергла все заботы мефрау тер Беемстра и ковыляла по дому на своих костылях, отдавая Люсию на попечение Крессиды только для прогулки. Однажды она взяла Крессиду за руку и горячо что-то заговорила, потом пожала ей руку. Крессида мало что поняла из этой страстной речи, но суть до нее дошла: они с Анной теперь друзья навек. Об Алдрике она старалась не думать. Шли дни за днями, и ей стало казаться, что она теперь уже никогда его не увидит. Он вошел в ее жизнь и снова исчез, и изменить что-либо тут невозможно.

В выходной она отправилась к Чарити. Родов ждали со дня на день; говорили только об этом. В доме уже появилась няня, близнецы с нетерпением ждали братика или сестричку. Тико пришел домой, когда Крессида была еще у них, и она почувствовала, что завидует Чарити, наблюдая, как нежно и ласково обращается с ней муж. Как это прекрасно – быть любимой…

Об Алдрике никто не упоминал. Не выдержав, Крессида спросила, как ей казалось, вполне равнодушно, где он, что делает.

– Алдрик? – переспросила Чарити. – Он в Бразилии… или, подождите, кажется, в Аргентине? Поехал с лекциями, обещал, что на крестины вернется. – Чарити бросила быстрый взгляд на Крессиду. – Как удачно, что он тогда заехал к тер Беемстра и нашел вас. Вы очень испугались?

– Ужасно… Но хуже всех пришлось Анне со сломанной ногой и ребенком на руках…

– Анне вообще не следовало брать девочку с собой, – проговорила Чарити таким строгим тоном матери семейства, что Крессида рассмеялась, да и сама Чарити рассмеялась вслед за ней.

За ужином Крессида прислушалась к разговору супругов тер Беемстра. Время от времени они извинялись перед ней и говорили на своем языке, но теперь Крессида уже могла кое-что понять.

– Она ему не подходит, – авторитетно заявила хозяйка дома, и Крессида ее поняла, потому что та говорила медленно. – Она, конечно, умеет быть очаровательной… Скоро, ходят слухи, они поженятся. Он человек богатый, с прекрасной репутацией… Простите, что мы сплетничаем, Крессида, – улыбнулась ей Беатрикс тер Беемстра. – Мы говорим о Николе ван Гермерт, которая, как я слышала, скоро выходит замуж. Мне жаль ее будущего мужа, – добавила она раздраженно, но давайте поговорим о чем-нибудь другом. Как Чарити? Они, наверное, ожидают мальчика?

Крессида подтвердила, что, скорее всего, ждут мальчика, но вряд ли это имеет значение, ведь Чарити ей говорила, что хочет по крайней мере четверых детей. Беатрикс тер Беемстра – мать шестерых детей – одобрила это желание.

Большую часть ночи Крессида провела без сна. Жаль, что она так плохо понимает нидерландский язык, а ей очень хотелось узнать побольше о Николе, надо было ей набраться храбрости и спросить, за кого выходит замуж Никола. Более всего ей сейчас хотелось, чтобы Алдрик вернулся домой. Если это он собирается жениться на Николе, нужно не откладывая увидеться с ним. В конце концов она заснула и проснулась с жуткой головной болью. Любовь, рассуждала она, не такая уж и приятная штука.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Следующие несколько дней Крессида ломала голову над тем, как выяснить что-нибудь о Николе и Алдрике – ведь, конечно, это о нем говорила мефрау тер Беемстра, хотя и не называла его имени. Он слишком хорош для Николы, сказала она, и богат. Крессида справедливо полагала, что для того, чтобы жить в таком доме, как у Алдрика в Янслуме, и иметь еще дом в Лейдене, нужно и впрямь быть очень богатым. Открыто спросить Крессида боялась – ей могли вежливо указать, что это не ее дело, или же в лучшем случае такой ее интерес мог вызвать недоумение. В конце концов Крессида решила подождать, пока она снова не встретится с Чарити.

Вечером накануне ее выходного дня позвонил Тико и сообщил радостную новость – Чарити родила сына этим утром. В его голосе Крессида слышала гордость и счастье.

– Я приеду за вами утром, как мы и договаривались, – продолжал Тико. – Чарити прекрасно себя чувствует и хочет вас видеть, не может дождаться, когда вы посмотрите на маленького Тико. И очень прошу вас заранее: останьтесь у нас до вечера и помогите мне управиться с девочками, они так возбуждены… Договорились? А теперь позовите, пожалуйста, Беатрикс, хочу рассказать ей о нашем сыне.

Крессида провела у ван дер Бронсов весь выходной день, восхищаясь младенцем, слушая сияющую от счастья Чарити, которая лежала в постели, одетая в прелестный пеньюар, красивее Крессида никогда в своей жизни не видела. Затем она спустилась вниз и занялась близнецами, пока Тико находился в комнате жены. В доме было много цветов, телефон звонил не переставая. К вечеру Крессида устала, но она радовалась за своих друзей, радовалась их счастью.

– Не знаю, что бы мы делали без вас, – растроганно говорил Тико, когда после чая вез ее обратно. – Вряд ли этот день прошел для вас как выходной.

– Это был чудесный день! – искренне воскликнула Крессида. – Чарити замечательно выглядит. Наверное, гораздо лучше чувствуешь себя, когда рожаешь дома, а не в больничной палате.

Тико засмеялся.

– Одно из преимуществ, если имеешь мужа-врача.

Позднее, уже лежа в постели, она думала, что надо было как бы между прочим спросить: «Кстати, о врачах, как там дела у Алдрика?»

– Ничего я никогда не узнаю, – шептала она грустно, – никто мне ничего не скажет…

Однако уже на следующий день один человек ей все рассказал.

Крессида возвращалась с прогулки с близнецами и Люсией и уже собиралась подняться наверх в комнату для игр, где ее ждала Анна, которая должна была посидеть с детьми, пока Крессида переоденется и отдохнет. В это время из гостиной вышла мефрау тер Беемстра.

– Крессида, к вам пришли. Зайдите, пожалуйста, когда освободитесь.

Мефрау улыбалась, но выглядела какой-то растерянной, и Крессида не могла понять почему. Кто к ней пришел? Если Тико, то мефрау так бы и сказала, и, конечно же, это не Алдрик. Крессида терялась в догадках. Ей казалось, что дети раздеваются сегодня необыкновенно долго; потом необыкновенно долго она сама убирала их вещи; затем Анна захотела поговорить с ней, и у Крессиды не хватило духу прервать ее. Еще какое-то время она потратила на то, чтобы немного привести себя в порядок, причесать волосы. Она надеялась, что посетитель, кто бы он ни был, подождет. Уже спускаясь по лестнице, она вспомнила о пасторе – это мог быть он. С этой мыслью Крессида улыбнулась и открыла дверь в гостиную.

Удобно устроившись, в кресле возле камина сидела Никола. Беатрикс тер Беемстра, сидевшая напротив нее, оглянулась, когда Крессида остановилась на пороге.

– А вот и вы, Крессида! Никола решила дождаться вас и узнать, как вы поживаете. Оставляю вас… Вы хотите чаю, Никола?

– Нет-нет, я спешу. У меня еще столько дел, простите меня.

Крессиде показалось, что мефрау тер Беемстра с облегчением вышла из гостиной.

Никола огляделась.

– Как удачно, что вы здесь так хорошо устроились. И дети еще маленькие, значит, вы можете прожить здесь долгое время. Мы очень рады за вас.

– «Мы»? – спокойно переспросила Крессида.

– Ну конечно, Алдрик и я, кто же еще? Мы беспокоились за вас…

– Как это мило… И когда вы собираетесь пожениться?

Никола опустила глаза, скрывая торжествующий их блеск; кто-то, видимо, внушил Крессиде мысль, что она выходит замуж за Алдрика. Ну что ж, Никола не станет разочаровывать ее – она пришла сюда, чтобы побольнее уколоть эту простушку. Пусть эта глупая девчонка продолжает думать, что они с Алдриком собираются пожениться, так ей и надо! Она уже сама хотела порвать с Алдриком, но он опередил ее, и теперь Никола страшно злилась на него: ее возмутило, когда он заявил, что никогда не думал на ней жениться и не давал ей никакого повода надеяться на это; по сути дела, так оно и было… Ее гордость была уязвлена, но ее сердце эти слова никак не задели. Она действительно вынашивала планы выйти замуж за человека, которого бы давно знала, человека с деньгами, образ жизни которого ей бы подходил. Ее злило, что Алдрик отказался плясать под ее дудку, и сейчас она видела возможность отомстить ему, выместив накопившуюся злость и обиду на этой замарашке, сидевшей напротив нее.