Изменить стиль страницы

После танцев Дэвид довез ее до больницы, когда уже было половина второго.

— Понравилось? — спросил он, припарковав машину и выключив двигатель.

Луиза кивнула.

— Я прекрасно провела время, это был чудесный вечер; жаль только, что мне нужно возвращаться на работу.

После сытного ужина — вкусной жареной утки, фаршированной вишней, шоколадно-апельсинового мусса, шампанского, — шуток с друзьями, танцев с Дэвидом под прекрасную музыку, естественно, не хотелось опять облачаться в униформу и приступать к шестичасовой смене.

— И мне очень жаль. Если бы ты была свободна остаток ночи, то мы могли бы получше узнать друг друга… — мягко произнес Дэвид, и предательский румянец снова покрыл ее лицо, отчего он не смог сдержать улыбку. — Ты такая смешная, Луиза, — прошептал он, нежно поглаживая ее щеку и медленно откидывая ее голову назад.

Их губы соединились, и Луиза прикрыла глаза. Однако она не могла полностью отдаться поцелую Дэвида: какая-то ее часть оставалась холодной, равнодушной. Она чуть отодвинулась, хотя и не оттолкнула его.

Через несколько секунд он отпустил ее и неуверенно взглянул.

— Я выбрал не то время, да?

— Извини, Дэвид, наверное, я не в настроении… Лучше пойду на работу, — виновато проговорила она.

Он ободряюще улыбнулся.

— Ничего, в другой раз. Тебе уже надо переодеваться. Спокойной ночи, Луиза.

Как только Луиза облачилась в ненавистную униформу и проводила Хелен Дженкинс, то пошла в палату навестить Закери Веста.

Он спал. Она постояла рядом, наблюдая за ним и пытаясь понять странное желание его видеть, которое владело ею весь вечер, пока она ела, смеялась, болтала, танцевала. Тело было с Дэвидом, но душой она стремилась сюда, к этому агрессивному человеку, к которому испытывала столь противоречивые чувства.

Долго не задерживаясь, она пошла проверять других больных, затем занялась бумажной работой в своей комнатке. Но время от времени она прерывалась и выглядывала, чтобы посмотреть на Закери Веста, вздыхала и принималась опять за работу, удивляясь собственным чувствам.

Закери Вест пробыл у них еще всю следующую неделю. С каждым днем он становился все крепче и готовился к путешествию в Лондон. Теперь все зависело от Дэвида, который должен был оценить состояние пациента и разрешить переезд. Луиза хотела, чтобы он разрешил. Ей станет легче, если Закери Веста не будет поблизости.

Станет ли? Она хотела, чтобы он уехал, но с каждым днем ей было все тяжелее по мере того, как приближалось время его отъезда. Каждый вечер, когда Луиза приходила на работу и видела Закери в палате, она ощущала нечто похожее на облегчение.

Спустя 12 дней после аварии она вошла в палату и увидела на месте Закери другого пациента. Он уехал.

Луиза застыла посреди палаты, по спине пробежал неприятный холодок, она покачала головой и вышла. Слава Богу, теперь ее жизнь войдет в нормальное русло и она сможет навсегда забыть Закери Веста.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Прошел не один месяц, прежде чем Луиза снова услышала о Закери Весте. Но это не значит, что на протяжении всего времени она совсем не думала о нем, наоборот — он возникал в ее памяти в самые неожиданные моменты, как если бы прятался в ее сознании и выскакивал, когда она была занята чем-то другим.

Каждый раз это было подобно шоку — кровь стыла в ее жилах, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Было бы понятно, если б она любила этого человека, но ведь он ей даже не нравился. Он был тяжелым пациентом, и она подозревала, что причина была вовсе не в его болезни: будь он абсолютно здоров, был бы таким же грубым и бесцеремонным. Фотография, которую Луиза видела в газете, говорила об этом довольно ясно. Судя по той же фотографии и статье под ней, он был трудным человеком.

Она никак не могла понять, почему не может его забыть, и это злило ее.

Отец больше ни разу не говорил ни о нем, ни о случившемся. Судебное разбирательство назначено еще не было — очевидно, накопилось слишком много дел по дорожно-транспортным происшествиям. Поэтому Гарри предпочел до получения повестки в суд не вспоминать о пережитом. Луиза понимала его. Она пыталась сделать так же, но почему-то у нее не получалось.

С Дэвидом она виделась, как только у них появлялось свободное время, то есть не слишком часто — причиной тому была их работа. Теперь она понимала, почему Дэвид до сих пор не женился. Ему было попросту не до этого, больница и пациенты полностью поглощали его: когда он был свободен, то говорил о работе, а когда работал, то был так поглощен ею, что становился глух и слеп ко всему остальному.

В общем-то, Луиза была не против. Их спокойные отношения без страстных порывов вполне устраивали ее, как устраивали они и Дэвида. Нежность и ум — вот и все, что Луизе было нужно в мужчине. Поэтому еще более странным казалось, что она не может выкинуть из головы Закери Веста. Ведь он не принадлежал к тому типу спокойных и здравомыслящих мужчин, который ей нравился.

Он был непредсказуем: как завывания ветра, как грохот грома после блеснувшей молнии. Луиза всегда боялась грозы, как, впрочем, и сильного ветра. Должно быть, Закери Вест беспокоил ее именно поэтому.

Перед самым Рождеством Луизе позвонил отец, почти подняв ее с кровати.

— Надеюсь, я не разбудил тебя. Ты сегодня работаешь или мы могли бы вместе пообедать? Последнее время мы почти не виделись; к тому же нам надо поговорить о Рождестве. Какие у тебя планы?

— В само Рождество я работаю, но у меня есть несколько выходных после. — Луиза не заговаривала сама об этом с отцом, так как подозревала, что Нелли будет не в восторге видеть падчерицу в праздники, и не хотела вынуждать отца признаваться в этом.

— Ладно, когда мы сможем встретиться и поговорить об этом?

— Давай сегодня, вечером я свободна.

— Предлагаю пообедать в «Вишневом дереве».

— Идет! — Это был самый новый ресторан в Винбери, где они недавно побывали с Дэвидом и где им очень понравилось. — Это совсем недалеко от меня, так что я смогу даже дойти пешком и встретить тебя уже в ресторане.

— Ну и отлично, кстати, будем только мы с тобой, — произнес Гарри Гилби как бы между прочим. Луиза все поняла: отец имел в виду, что Нелли не придет. Она обиженно скривила губы — лучше бы он просто сказал, что мачеха избегает ее общества. Собственно, Луизе тоже не особо хотелось ее видеть. Она испытала огромное облегчение, узнав, что в этот раз не придется чувствовать на себе неприязненный взгляд Нелли, но постаралась не выдать свою радость.

— Во сколько мне прийти, отец?

— Может, в половине восьмого?

— Отлично, я буду.

Луиза надела шерстяное платье, которое, как она знала, нравилось отцу: голубое простого покроя с длинными рукавами. Оно шло ей и подчеркивало стройную фигуру.

Когда она приехала, отец уже ждал. Он был почти такого же роста, как и она, стройный, в хорошей форме, он до сих пор играл в сквош [2] и теннис, каждый день плавал, хоть на висках, как она впервые заметила, начала пробиваться седина.

Его костюм по последней моде, так же как рубашка, галстук и ботинки, подошел бы скорее молодому человеку, а не отцу взрослой дочери. На беглый взгляд он выглядел очень молодо, и только при более пристальном рассмотрении становилось ясно, что перед вами человек, которому уже стукнуло пятьдесят.

У Луизы защемило сердце. Ну почему это было для него так важно — оставаться молодым? Он был ее отцом, и она любила его, и ей было больно видеть, в какой безрезультатной борьбе он пытался победить. И дело было не в его одежде, а в его страстном нежелании вести себя и выглядеть на свой возраст.

Он встал, чтобы поцеловать дочь.

— Ты выглядишь прелестно, дорогая.

— Спасибо, ты тоже неплохо выглядишь. — Это была не совсем правда. Появившиеся на лице морщины ясно свидетельствовали об испытываемых волнениях и усталости. После аварии его возраст начал напоминать о себе.

вернуться

2

Сквош — спортивная игра вроде упрощенного тенниса.