— Да, это на него похоже, — согласилась Кимберли. — Но следует учитывать, что последние два месяца были очень непростыми для всех членов нашей семьи, а в особенности для Райана. Он много сносил от отца несправедливостей всегда, а в последнее время больше, чем когда бы то ни было. И именно на его долю выпало опознание отцовских останков. Он прошел через это, старательно сохраняя мину бесстрастности. Я знаю, что из-за этого многие считают его бессердечным, каким он и хочет казаться. Но это не так, Джесс. Райан всегда был добрым и восприимчивым мальчиком. А эту маску циника он на себя надел, чтобы защититься от отцовских шпилек. Я, например, совершенно не такая, как он, а хотелось бы иметь хоть толику его самообладания. На отцовские несправедливые обвинения я всегда отвечала бурными обидами, такой уж у меня характер… Просто не торопи ты его, Джесс. Дай время. Он сам поймет, что для него лучше.

— К сожалению, мне теперь не доступна такая роскошь, как время. Счет идет на недели, Ким, — доверительно сообщила Джессика, хотя еще минуту назад была настроена свято хранить свой секрет.

Кимберли понимающе посмотрела на Джессику, но не успела что-либо ответить, потому что появился Райан, намеревавшийся везти Джессику в пляжный домик в Байрон-Бей.

Когда Джессика увидела Райана Блекстоуна в дверях салона-магазина, ее глаза загорелись. Ким не могла не заметить этого. Она лишь проводила пару задумчивым взглядом.

Помимо пляжного домика над Байрон-Бей возвышался белоснежный маяк, позади которого вздымались к небу мощные сосны.

— Здесь очень красиво, — отметила Джессика, выйдя из машины Райана Блекстоуна, припаркованной возле пляжного домика.

— Единственное место, где мой отец мог уединиться для отдыха, и единственное место, где мы с ним могли пребывать в мире и взаимопонимании. Кимберли же здесь не появляется никогда. Слишком много дурных воспоминаний связывает ее с этим местом. Она даже не плавает… Вообще не плавает, не только в этом заливе, — усмехнувшись, сообщил Райан, но Джессика разглядела черноту боли в его насмешливом взгляде. — Я договорился с кредиторами. Они пришлют оценщика. А мы до его прибытия прогуляемся.

Джессике не пришлось задавать ему вопросы. Казалось, скрытный Райан Блекстоун решил наконец посвятить ее во все обстоятельства своей жизни до встречи с ней.

— В этой бухте постоянно обретается несколько стаек дельфинов. Тут тихо, они чувствуют себя здесь как дома, — негромко проговорил Райан, ведя Джессику под руку по побережью. — Зимой наведываются киты-горбачи. А еще залив кишит электрическими скатами.

— Вижу, твои школьные каникулы очень отличались от моих, — заметила женщина. — Максимум, что мои родители могли себе позволить, — это сводить меня на пляж и дать поплескаться на мелководье. Мой отец до ухода на пенсию по инвалидности работал простым механиком. Зато все в доме он чинил своими руками. Однако могу сказать со всей ответственностью, что мое раннее детство было без преувеличения счастливым.

— Только раннее? А что же случилось потом? — поинтересовался Райан.

— С отцом на работе произошел несчастный случай. С тех пор он в инвалидной коляске.

— Теперь понятно, почему он не вышел из машины, когда ты знакомила меня со своими родителями. А я, честно говоря, смущался спросить.

— Напрасно. Мы не делаем из этого секрета, — отозвалась Джессика Коттер на его признание. — Ирония судьбы заключается в том, Райан, что только после несчастного случая, произошедшего с ним, нашей семье стало легче в финансовом отношении. До этого мы, можно сказать, перебивались с хлеба на воду. А когда травма привязала отца к инвалидному креслу, у нас, благодаря страховке, появились деньги на достойную жизнь, родители смогли определить меня в хорошую закрытую школу, по окончании которой я поступила в колледж. Я стала видеть родителей только на каникулах. Мне очень их не хватало.

— Насколько я знаю, именно в школьном интернате ты познакомилась с Кимберли.

— Да. Она на несколько классов опережала меня. И славилась своим интеллектом. Девчонки благоговели перед ней.

— Серьезно? — усомнился Райан.

— А разве ты этого не знал?! — изумленно воскликнула Джессика.

— Я не так уж и много знаю о школьных годах Кимберли. Готов признать, что моя сестра — личность неординарная и весьма сообразительная, но никогда не предполагал, что она слыла интеллектуалкой.

— Кимберли не слыла интеллектуалкой, она ею являлась, — поправила его Джессика.

— Выходит, что и о сестре я знаю не многое, и о тебе, Джесс. Подумать только, ведь это наш первый откровенный разговор за все время нашего знакомства! Сколько это — два года? — спросил Райан. — Я всегда считал себя скрытным. А оказалось, что и моему окружению это свойственно, Джесс.

— Я лишь не хотела нагружать тебя лишней информацией, — объяснила свою былую немногословность Джессика. — Скажи, Райан, а для чего ты намерен приспособить этот пляжный домик теперь, когда Говарда не стало? Насколько я понимаю, по условиям завещания ты волен распоряжаться им по своему усмотрению.

— Совершенно верно. Пляжный домик перешел ко мне. Я продам его так скоро, как смогу погасить кредит.

— Жаль… — отозвалась женщина.

— Почему же? Ты полагаешь, что мне не следует от него избавляться?

— Не мне об этом судить, Райан. Но место до того живописно, что было бы обидно лишаться такого уютного гнездышка. Но ты хозяин. Если Байрон-Бей памятен тебе смертью матери, а Кимберли тут не появляется вовсе, то, пожалуй, ты прав.

— Или не стану делать этого, — неожиданно добавил Райан. — Посмотрим, как дело пойдет. Сейчас меня заботит только возможность перехватить акции дядюшки, пока они не попали в руки Мэтта Хаммонда.

— Ты настолько убежден, что Блекстоуны и Хаммонды больше никогда не смогут ладить?

— Если бы от меня в этом вопросе что-то зависело!.. Но следует учитывать, что у Мэтта счеты не со мной и Кимберли. Он мстит моему отцу. А месть покойному требует от мстящего иррациональных поступков. Полагаю, кузен не успокоится, пока не развалит дело всей жизни Говарда Блекстоуна. Он не отступится, потому что момент упущен. Когда его отец, Оливер Хаммонд, признал факт похищения «Розы Блекстоунов», Мэтту тоже не следовало упираться, а сознаться в содеянном, поддержать этот первый шаг к примирению. Но Мэтт не сделал этого тогда, не сделает и теперь. Я в этом уверен.

— Мэтт Хаммонд должен сделать первый шаг? — сухо спросила Джессика, глядя на хмурого Райана.

— Но не я же, — откровенно ответил Райан Блекстоун.

Эти слова, сказанные Райаном, так и засели в сознании Джессики Коттер. С ними на уме она вошла в свой офис на следующее утро.

Прежде чем выйти из игры, Джессика решила предпринять то, что не всякий рискнет сделать. Но для нее это было важным. Поэтому она, не раздумывая, сняла телефонную трубку, набрала номер, сверяясь по справочнику, и твердым голосом проговорила, когда ей ответила секретарша:

— Мэтта Хаммонда, пожалуйста… Скажите, что с ним желает поговорить мисс Коттер из «Блекстоун Даймондз».

— Джессика? — удивленно-вопросительно прозвучал немолодой уже голос Мэтта Хаммонда. — Мне безусловно интересно знать, по какой причине вы мне звоните. Но я сейчас крайне занят. Могу я перезвонить вам чуть позже? — весьма учтиво осведомился враг Блекстоунов.

— Позже я вряд ли буду на месте, мистер Хаммонд. До меня дошли слухи, что у вас появились восхитительные жемчужины… — издалека начала Джессика.

— На мой взгляд, любые жемчужины восхитительны, — самодовольно ответил Мэтт, не подтвердив и не опровергнув слухов.

— Пожалуй, вы правы, — отозвалась Джессика, лихорадочно соображая, как ей следует дальше построить разговор с этой акулой бизнеса. — Буду откровенна с вами, Мэтт. Для задумок наших гениальных дизайнеров необходимы лучшие жемчужины, какие только можно достать.

— Вы имеете в виду эскизы Ксандра Сэйфина к новой коллекции? — настороженно уточнил конкурент.