Ганс. Не надо ни с кем говорить. Я поговорю с врачом Греты. Идемте отсюда.
На следующее утро. Лючия подходит к стойке дневного портье. В вестибюле царит оживление: кто-то приезжает, кто-то уезжает. В руках у Лючии сумочка и небольшой чемодан. Увидев ее, дневной портье извиняется перед клиентом и обращается к ней.
Дневной портье. Так вы сейчас уезжаете? Вызвать такси?
Лючия. Да, будьте добры. И бланк для телеграммы...
Дневной портье. Прошу, госпожа...
Лючия пишет: «Энтони Ащертону, отель «Хилтон», Берлин. Догоню тебя в Нью-Йорке. Я тебе все объясню. У меня все хорошо».
Лючия. Отправьте немедленно, прошу вас.
Дневной портье. Не беспокойтесь, госпожа.
Лючия дает ему большие чаевые и идет к выходу. За ней с чемоданами идет Адольф. Подъезжает такси. Адольф с водителем кладут чемоданы в багажник. Лючия достает из сумочки деньги и протягивает их юноше. Садится в машину и прощается с Адольфом кивком головы.
Лючия. Хайлингенштадгер, 28.
Такси трогается. Чуть позже автомобиль останавливается перед домом Макса.
Лючия с двумя чемоданами в руках с трудом поднимается по лестнице, останавливается, чтобы передохнуть, оглядывается. Убожество дома бросается в глаза. Двери квартир выходят на слабо освещенные лестничные площадки. Лючия ищет квартиру номер 25. Ей приходится преодолеть еще один лестничный пролет. Она тяжело дышит, остановившись перед нужной ей квартирой. Вновь оглядывается. Тень нерешительности промелькнула по ее лицу. Лючия достает из сумочки ключ и открывает дверь. Непонятный шум в темной квартире заставляет ее застыть на месте. Но это всего лишь кошка, выскочившая из комнаты. Лючия втаскивает оба чемодана и закрывает дверь. Она не хочет зажигать свет, пытается привыкнуть к темноте, правда, не полной, так как с улицы пробивается свет. В конце концов она начинает различать очертания мебели. Она садится на диван и начинает медленно снимать перчатки... На кровати спит Макс. Она раздевается и ложится рядом с ним. Кровать узкая, и Макс, почувствовав ее, прижимается к ней поближе.
Ночь. Макс ставит на плиту кофейник. Находит в мойке чашку, наливает кипящий кофе и возвращается к кровати. Лючия дремлет. Макс делает несколько глотков, и в это время Лючия открывает глаза. Он подносит ей ко рту ложечку кофе, и она пьет. Одну ложку себе — несколько ложек Лючии. С кофе покончено. Лючия садится на постели: она обнажена, и Макс одевает ее уверенно и нежно. Она безучастная, полусонная.
Они почти не разговаривают друг с другом. Вероятно, их прошлый опыт слишком много говорит за них. Они понимают друг друга по жестам и взглядам. Они обмениваются любовным жестом, который иные бы окрестили эротическим, хотя это всего лишь повторение античного жеста. С одной разницей — сейчас инициатором явилась она, а не он.
Вечер. Вестибюль гостиницы. Макс только что пришел на работу. В вестибюле постояльцы — кто. читает газеты, кто пьет у стойки бара. С улицы входит Берт с букетом роз. Смотрит издали на Макса, потом робко подходит к нему.
Берт. Добрый вечер, Макс. Надеюсь, я не опоздал?
Макс смотрит на него с удивлением и нетерпением.
Берт. Мне нужно подготовиться к спектаклю. Стравинский, «Жар-птица». Как мы и договорились...
Берт вручает Максу букет роз с явным неудовольствием, однако пытается казаться учтивым.
Макс. Нет, сегодня никаких спектаклей. Я не могу отойти от стойки.
Берт поправляет букет в руках Макса. Он очень разочарован.
Берт. Я надеюсь, что спектакль просто переносится. Заодно я еще хорошенько подрепетирую партию... Жаль только цветы вот...
Зажигается лампочка номер 42. Макс, явно нервничая, отключает контакт. Он в нерешительности — подниматься в комнату графини или нет? Она так любопытна... Макс колеблется, потом резко направляется к лифту.
Графиня пытается застегнуть молнию на спине темного вечернего платья. Входит Макс, который, как бы исполняя ритуал, вынимает из вазы с гардениями один цветок и вставляет его в петлицу. И только потом идет помогать «клиентке».
Макс. Подожди... сломаешь застежку.
Графиня. Спасибо. Хорошо... У тебя появилась женщина.
Макс. Нет.
Графиня. Спасибо. Макс, ты мне больше не доверяешь... ты изменился.
Графиня подходит к столу, где для нее накрыт ужин. Макс подвигает ей стул, а потом наливает белого вина. Графиня чувствует натянутость атмосферы. Наконец, молчание нарушает Макс, который решил довериться ей. Поведение Макса с этого момента меняется. Это больше не учтивый ночной портье, а закадычный друг, коим он и является.
Макс. Я нашел ее. Мою девочку.
Графиня. Ты хочешь сказать, твоя девочка в «то время»?
Макс. Эрика, я нашел ее! и никто не посмеет ее тронуть!
Графиня. А кто собирается ее трогать? А! Она же может свидетельствовать против тебя. Поэтому вы должны ее «сдать в архив».
Макс смеется, тряся головой.
Макс. Да нет. Ее — нет... никогда...
Графиня. Ты просто сумасшедший!
Макс. Она же моя девочка... она была совсем юной.
Графиня. Но сейчас-то уже нет.
Макс. Да! Для меня она осталась такой же.
Графиня наконец выдавливает улыбку.
Графиня. Макс, я никогда не видела тебя влюбленным.
Макс. Эрика, я думал, что она умерла, понимаешь?
Графиня. Какая романтическая история!
Макс. Нет, эта история не романтическая... (смеется) разве что библейская!
Графиня. Ну, расскажи, Макс...
Макс вроде и хочет рассказать, но не решается. Графиня настаивает.
Графиня. Макс, я умоляю тебя, расскажи.
Макс. Было это давным-давно. Ты понимаешь, о каком времени я говорю...
В большой комнате, украшенной к карнавалу юная - Лючия, подражая певичкам в кабаре, поет популярную тогда песню, сопровождая ее обольстительными жестами. Вокруг эсэсовцы и обслуга. Лючия поет для Макса, который наблюдает за ней с довольной улыбкой, как художник, который смотрит на свое произведение. Песня окончена, и в качестве приза Лючия получает от Макса большую коробку. Лючии так хочется заглянуть в эту таинственную коробку. Макса веселит любопытство девушки. Он открывает коробку — там отрубленная голова. Лючия сдавленно вскрикивает. Ее шок не пройдет никогда — можно предположить, что именно с этого момента она окончательно становится «соучастницей» своего мучителя.
Макс рассказал графине историю с дьявольским удовольствием, которое исключает жалость к нему самому и к Лючии. Это воспоминание вызывает у него истерический смех.
Макс. Его звали Иоганн, и он все время приставал к ней... Она меня попросила просто перевести его куда-нибудь... Не знаю с чего, но мне пришла в голову история Саломеи... и я не мог удержаться... Как видишь, это действительно библейская история.
Похоже, что графиня впервые в жизни растрогалась.
Графиня. Бедный Макс...
Макс. Я сказал ей, что сделал только то, чего она сама желала... или же я просто неправильно ее понял...
Графиня. Ты был безумен... ты и сейчас безумен...
Макс. Безумный или нормальный! Кому судить? И помни, мы с тобой в одной лодке.
Утро. Макс одевает Лючию. Стоя перед ней на коленях, надевает ей босоножки. Лючия забавляется. С этого момента происходит ее окончательное превращение в маленькую девочку. Теперь она хочет побаловаться: она пинает Макса ногой, тот падает, а Лючия прячется в ванной. Макс колотит в запертую дверь. В ванной Лючия продолжает шутить, насыпает на пол перед дверью битое стекло. Макс врывается в ванную и наступает босыми ногами на рассыпанное стекло. Это открытый вызов. Битое стекло становится стимулом для новой безумной игры, оно воскрешает другое воспоминание, которое они воплощают с большим знанием дела. Через некоторое время у них уже порезаны стеклом руки и ноги. Что делает Адольф под окнами Макса? Он курит и сплевывает на землю. Но понятно, что пришел он сюда не просто покурить. Макс обеспокоен. Бывшие товарищи по партии следят за ним?