Он был опечален  разлукой и тем, какой обузой для нее являлся.

Он знал, что доставлял много проблем. Знал о жертвах, на которые она шла. Он оплакивал ее одиночество.

Именно это Элена так хотела услышать от него, и сейчас, когда она держала в руках страницы, не имело значения, что все это было написано, а не сказано вслух. Так даже лучше, потому что она могла перечитывать рукопись снова и снова.

Ее отец знал гораздо больше, чем она предполагала.

И он был гораздо более вменяемым, чем она когда-либо догадывалась.

Она провела рукой по первой странице. Его почерк –  он писал синими чернилами, потому что правильно обученный юрист никогда бы не стал писать черными –  был аккуратным и упорядоченным, как и положено при ведении исторической записи, элегантен и изящен, когда он выводил основные выводы и предлагал идеи.

Боже... она жила с отцом так долго, но только теперь узнала, как, на самом деле, он жил.

И все люди были такими как он, не так ли? У каждого имелся свой лес, свои дебри, и они были там совсем одни, и не важно, сколько людей находилось рядом с ними.

Означало ли психическое здоровье лишь меньшее количество обезьянок в голове? Или, может быть, количество было тем же, но обезьянки лучше?

Приглушенный звон мобильного заставил ее поднять голову. Потянувшись к своему пальто, она достала вещицу из кармана, и ответил на звонок:

– Алло? По тишине в трубке она поняла кто это. – Ривендж?

– Тебя уволили.

Элена положила локти на стол и накрыла лоб рукой.

– Я в порядке. И собираюсь лечь спать. А ты?

– Из-за таблеток, которые ты принесла мне, не так ли?

– Ужин был действительно хорош. Домашний сыр и морковные палочки…

– Прекрати, – вспылил он.

Она уронила руку и нахмурилась:

– Прошу прощения?

– Зачем ты сделала это, Элена? Какого черта…

– Хорошо, ты сменишь тон, или этот разговор закончится прямо сейчас, потому что я положу трубку.

– Элена, тебе нужна эта работа.

– Не смей указывать, что мне нужно.

Он выругался. Затем еще раз.

– Знаешь, – пробормотала она, – если добавить музыку и звуки пулеметной очереди, то получится «Крепкий Орешек». В любом случае, как ты узнал об этом?

– Моя мать умерла.

Элена ахнула.

– Чт...? О, Боже мой, когда? То есть, я сожалею…

– Около часа назад.

Она медленно покачала головой.

– Ривендж, мне так жаль.

– Я позвонил в клинику, чтобы... все подготовить. – Он выдохнул, как ей показалось, очень устало. – В любом случае... да. Ты не написала мне, что все в порядке, и что ты добралась до работы. Поэтому я спросил, и вот что мне ответили.

– Проклятье. Я собиралась, но...  – Ну, она была занята своим увольнением.

– Но это не единственная причина, по которой я тебе звоню.

– Правда?

– Я просто... мне нужно было услышать твой голос.

Элена глубоко вдохнула, ее взгляд застыл на строчках написанных отцом. Она думала о том, что узнала из этих страниц, о хорошем и о плохом.

– Забавно, – сказала она. – Я думала о том же сегодня ночью.

– Серьезно? В смысле... на самом деле?

– Безусловно и несомненно... да.

Глава 37

Роф пребывал в ужасном настроении, и понял это по тому, что звуки, с которыми доджен натирал воском деревянные перила в верхней части парадной лестницы, вызывали у него неконтролируемое желание спалить весь особняк к чертям собачьим.

Он думал о Бэт. Вот почему сейчас, когда он сидел за своим рабочим столом, грудь сковало сильнейшей болью.

Не то, чтобы он не понимал, почему она им так недовольна. И Роф не считал, что не заслуживает за это наказания. Ему просто был ненавистен тот факт, что Бэт ночует не дома, и он вынужден был слать своей шеллан сообщения, чтобы получить разрешение ей позвонить.

Тот факт, что он глаз не сомкнул все эти дни, тоже не поднимал настроя?

И ему, вероятно, необходимо питаться. Последний раз было так давно, впрочем, как и секс, что он едва мог вспомнить, что это такое.

Роф осмотрел свой кабинет и пожалел, что не в силах заглушить желание закричать хорошей дракой с врагом. Доступных вариантов было два: отлупить грушу в спортзале или напиться до чертиков, и первое он уже сделал, а второе его не интересовало вообще.

Он снова проверил свой телефон. Бэт не ответила на сообщение, которое он отправил три часа назад. Но все нормально. Вероятно, она была просто занята или спала.

Да ни хрена это не нормально.

Он встал из-за стола, сунул Рейзер в задний карман своих кожаных штанов и направился к дверям. В коридоре доджен усиленно полировал перила, в воздухе витал свежий, густой аромат лимона.

– Мой господин, – произнес он, низко кланяясь.

– У тебя отлично получается.

– Мне это в радость. – Засиял мужчина. – Удовольствие – служить вам и вашему дому.

Роф хлопнул слугу по плечу, и сбежал вниз по лестнице. Достигнув мозаичного пола фойе, он повернул влево, в сторону кухни, и обрадовался, что там никого не оказалось. Открыв холодильник, он наткнулся на то, что осталось после Трапезы, и без особого энтузиазма достал кусок недоеденной индейки.

Развернулся к шкафчикам…

– Привет.

Он мотнул головой и посмотрел через плечо.

– Бэт? Что ты... Я думал, ты в Безопасном Месте.

– Я была там. Но только что вернулась.

Он нахмурился. Будучи полукровкой, Бэт была в состоянии выносить солнечный свет, но каждый раз, когда она отправлялась куда-нибудь днем, он чертовски нервничал. Не то, чтобы он чувствовал подобное сейчас. Бэт знала, как он к этому относится, и, кроме того, она была дома, и лишь это имело сейчас значение.

– Я собирался приготовить что-нибудь поесть, – сказал он, хотя индейка на разделочном столике выглядела отвратно. – Не хочешь присоединиться ко мне?

Боже, ему так нравилось, как пахла Бэт. Цветущими ночными розами. Аромат, более домашний, чем запах лимонной полировки, еще более прекрасный, чем любые духи.

– Как насчет того, чтобы я приготовила что-нибудь нам обоим? – сказала она. – Ты выглядишь так, будто сейчас упадешь.

На кончике его языка повисла ложь «нет, у меня все круто», но он промолчал. Даже самые маленькие кусочки полуправды могли усилить непонимание, возникшее между ними, и тот факт, что он  совершенно изнурен, был неоспорим.

– Было бы замечательно. Спасибо.

– Присаживайся, – сказала она, подходя к нему.

Рофу захотелось ее обнять.

И он сделал это.

Просто резко выбросил руки, схватил ее и притянул к своей груди. Осознав, что натворил, он уже собирался отпустить ее, но Бэт осталась стоять рядом с ним, в его объятьях. Дрожа, он опустил голову, уткнувшись в ее ароматные, шелковистые волосы, и крепко обхватил ее тело руками, вжимая мягкие контуры в свои мощные мускулы.

– Я так скучал по тебе.

– Я тоже по тебе скучала.

Она обмякла в его руках, но он не был настолько глуп, чтобы подумать, будто этот момент мгновенно решил все их проблемы, но он примет то, чем его одарили.

Подавшись назад, он поднял очки на лоб, чтобы Бэт смогла видеть его бесполезные глаза. Ее лицо было размытым и красивым, хотя свежий, дождевой запах слез ему не нравился. Он провел большими пальцами по ее щекам.

– Позволишь мне тебя поцеловать?

Когда она кивнула, Роф обнял ее лицо ладонями и приблизил рот к ее губам. Этот мягкий контакт был до боли в сердце знакомым, чем-то из прошлого. Казалось, прошла вечность с тех пор, когда они занимались чем-то большим, чем просто поцелуи… и причина этой разлуки крылась не только в том, что он сделал. Здесь замешано многое. Война. Братья. Глимера. Джон и Тор. Этот дом.

Качая головой, он произнес:

– Реальность встала на пути нашей жизни.

– Как же ты прав. – Она погладила его лицо ладонью. – А также на пути нашего здоровья. Поэтому я хочу, чтобы ты сел вот сюда и позволил мне накормить тебя.