– Не переживай по поводу времени. Просто выздоравливай.

Тор посмотрел на свои руки и сжал кулаки. Мяса как будто не было, костяшки пальцев выпирали сквозь кожу, как рельефная карта Адирондака, ничего, только острые вершины и полые впадины.

Ему долго придется возвращаться к обычной жизни, подумал он. И даже когда он станет физически сильным, в его психической колоде все равно будет не хватать тузов. Неважно, сколько он весил или как хорошо он дрался, это все равно ничего не изменит.

Раздался резкий стук, и он закрыл глаза, молясь, чтобы это не был кто-нибудь из Братьев. Он не хотел, чтобы его возвращение к жизни привлекало всеобщее внимание.

Ого-го-го.

– В чем дело, Куин? – спросил король.

– Мы нашли Джона. Если можно так сказать.

Веки Тора взметнулись вверх, нахмурившись, он повернулся лицом к парню,   стоявшему в дверях. Еще до того, как Роф успел что-то сказать, Тор спросил:

– Он разве исчезал?

Казалось, Куин удивился, увидев его здесь, но парень быстро взял себя в руки, когда послышался требовательный голос Рофа:

– Почему мне не сказали, что он пропал?

– Я сам не знал об этом. – Куин вошел в кабинет, за ним проследовал рыжеволосый парень по имени Блэй, он тоже обучался в тренировочном центре. – Он сказал нам обоим, что после патруля пойдет отдыхать. Мы поверили ему на слово, и перед тем, как вы схватите меня за яйца, скажу, что я оставался в своей комнате все это время, потому что был уверен, что он находится в своей. Как только я понял, что его там нет, мы отправились на поиски.

Роф выругался, а затем прервал извинения Куина:

– Все нормально, сынок. Ты же не знал, и ничего не мог поделать. Где он, черт побери?

Тор не слышал ответа из-за рева в голове. Джон где-то в Колдвелле, совсем один? Ушел, не сказав никому ни слова? Что, если с ним что-то случилось?

Он вклинился в разговор.

– Подождите, и где он сейчас?

Куин поднял вверх свой телефон.

– Он не говорит. Просто прислал сообщение, что где бы он ни был, он в безопасности, и встретится с нами завтра ночью.

– Когда он возвращается домой? – задал вопрос Тор.

– Я думаю, – Куин пожал плечами, – Он не собирается этого делать.

Глава 36

Мать Ривенджа отошла в Забвение в одиннадцать часов одиннадцать минут утра.

В это время с ней были ее сын, дочь, спящая внучка, свирепый зять и любимый доджен.

Это была хорошая смерть. Очень спокойная. Она закрыла глаза, и спустя час пару раз судорожно втянула воздух, затем испустила один длинный выдох, и ее тело как будто вздохнуло с облегчением, когда душа покинула свою телесную клетку. И что странно... В тот самый момента Налла проснулась, но посмотрела не на свою бабушку, ее взгляд остановился где-то над кроватью. Ее маленькие пухлые ручки потянулись вверх, она улыбнулась и что-то проворковала, как будто кто-то только что погладил ее по щеке.

Рив смотрел на тело. Его мать всегда верила, что в Забвении она переродится, и корни этой веры были взращены в богатой почве ее воспитания Избранной. Он надеялся, что так и будет. Ему хотелось верить, что она снова обретет жизнь где-нибудь в другом месте.

Лишь эти мысли, пусть и  на самую малость, облегчали боль в его груди.

Доджен тихо заплакала, Бэлла обняла дочь и Зейдиста. Рив оставался в стороне, сидя в одиночестве на краю кровати и наблюдая, как краски сходят с лица матери.

Затем он почувствовал как, загудели конечности, напоминая, что наследие его отца, как и его матери, всегда с ним.

Он встал, поклонился всем и, извинившись, вышел. В ванной комнате он заглянул под раковину и поблагодарил Деву-Летописецу, что ему хватило ума спрятать там пару флаконов дофамина. Включив теплое освещение, он снял соболиную шубу и сорвал с плеч пиджак от Гуччи. Красноватый свет с потолка испугал его до чертиков, потому что он подумал, что стресс от смерти матери снова вытащил наружу его плохую сторону – он погасил его и, включив душ, принялся ждать, пока пар наполнит комнату.

Топнув ногой, он проглотил еще две таблетки пенициллина.

Когда стало легче, Рив засучил рукав, старательно игнорируя свое отражение в зеркале. Наполнив шприц, он обернул бицепс ремнем от Луи Виттона, потянув черную кожу и зафиксировав на уровне ребер.

Стальная игла скользнула в одну из его зараженных вен, и он надавил на поршень…

– Что ты делаешь?

Голос сестры заставил его поднять голову. В зеркале он увидел, как она уставилась на шприц в его руке и на его красные, воспаленные вены.

Первой мыслью было наорать на нее, чтобы она вышла отсюда к чертовой матери. Он не хотел, чтобы Бэлла видела это безобразие, и не только потому, что это влекло за собой очередную ложь. Происходящее с ним сейчас было глубоко личным.

Вместо этого он спокойно вытащил шприц, надел на иглу наконечник, и выбросил ее в мусорное ведро. Под шум воды он стянул рукав вниз, затем надел пиджак и соболиную шубу.

Выключил воду.

– Я диабетик, – сказал он. Черт, а Элене он сказал, что у него Паркинсон. Проклятье.

Ну, хотя вряд ли эти двое в ближайшее время пересекутся.

Бэлла прикрыла рот рукой.

– И как давно? Ты в порядке?

– Я в норме, – он заставил себя улыбнуться. – А у тебя все хорошо?

– Подожди, как давно у тебя это?

– Я колюсь уже около двух лет. – По крайней мере, это не было ложью. – И я регулярно бываю у Хэйверса. – Пабабабам! Еще одна правда. – Все под контролем.

Бэлла посмотрела на его руку.

– Поэтому ты все время мерзнешь?

– Плохая циркуляция. Вот почему я хожу с тростью. Проблемы с равновесием.

– Я думала… ты говорил, что это из-за травмы?

– Диабет влияет на мою способность исцеляться.

– А, верно, – Бэлла печально кивнула. – Жаль, что я не знала.

Когда она посмотрела на него своими большими голубыми глазами, Рив возненавидел себя за ложь, но в тот момент мог думать лишь об умиротворенном лице матери.

Он обнял сестру и вывел ее из ванной.

– Ничего серьезного. Я справляюсь.

В спальне воздух был прохладнее, но Рив понял это только потому, что Бэлла сжалась и обняла себя руками.

– Когда мы должны провести церемонию? – спросила она.

– Я позвоню в клинику и попрошу Хэйверса придти сюда с наступлением ночи, и завернуть ее тело. Затем нам нужно определиться, где мы ее похороним.

– Во владении Братства. Я хочу, чтобы ее похоронили там.

– Если Роф позволит мне и доджену присутствовать, то я согласен.

– Конечно. Зи сейчас говорит с Королем по телефону.

– Не думаю, что в городе остался кто-то из Глимеры, кто захотел бы придти попрощаться с ней.

– Я принесу с первого этажа ее адресную книгу и составлю некролог.

Такая сухая, практичная беседа, демонстрирующая, что смерть действительно была частью жизни.

Бэлла тихо всхлипнула, и Рив притянул ее к своей груди.

– Иди ко мне, сестра моя.

Они так и стояли вместе, Бэлла положила голову ему на грудь, а он думал о том, сколько раз пытался спасти ее от этого мира. Жизнь, однако же, диктовала свои условия.

Боже, когда она была маленькая, еще до ее перехода, Рив был абсолютно уверен, что сможет защитить ее и позаботиться о ней. Когда она была голодна, он делал так, чтобы у нее была еда. Когда ей нужна была одежда, он ее покупал. Когда она не могла заснуть, он оставался с ней, пока ее глаза не закрывались. Теперь же, когда Бэлла выросла, Рив чувствовал, что мог дать ей лишь успокоение. Хотя, наверное, так и должно быть. Ребенку нужна просто хорошая колыбельная, чтобы избавиться от волнений и почувствовать себя в безопасности.

Держа ее в объятьях, он жалел, что нельзя также быстро решить проблемы, став взрослым.

– Я буду так скучать по ней, – сказал Бэлла. – Мы были разные, но я всегда любила ее.

– Ты была для нее большой радостью. Всегда.