— Я правильно понял — нужно провести Моора, Таала и Валайю через дверь над Караз-Оррудом?

— Правильно, — ответил Тордион. — Таала, Бога Смерти и мою мать.

— Но они просто исчезнут! Их нет на Земле! — напомнил Второй.

— Ваши предложения? — резко спросил его Тордион.

— Не знаю, — растерялся Магнификус. — У меня нет предложений.

— У меня тоже, — устало вздохнул профессор. — Это единственное.

— Я не могу, — покачал головой Второй. — Я не пойду на убийство.

— Убийство кого?

— Древних.

— Древние давно мертвы, а те, кто вас вызвал — их заблудившиеся на Нибиру души.

— Нет, — категорически отказался Магнификус и сделал шаг назад, с твердым намерением вернуться к карете.

— Тогда Нибиру исчезнет, а с ним и все, кем вы дорожите, и Древние заодно, — сообщил ему Тордион.

Второй остановился, повернулся к профессору и, пытаясь до конца осознать сказанное, переспросил:

— Исчезнет?

— Правила игры, — напомнил Тордион. — Если один из участников побеждает остальных, какая надпись появляется на экране?

— Игра окончена, — машинально произнес Магнификус.

— Теперь вы понимаете, почему я сказал Тзинчу, что у вас нет выхода? — объяснил ему профессор.

— Теперь я понимаю, почему вы так много времени отводите на своих лекциях идее равновесия, — горько усмехнулся Второй и добавил: — Только сможет ли это понять ваша мать?

— Сможет, — уверенно кивнул Тордион. — Она не пропустила ни одной моей лекции. Помните, я упоминал о моем старом друге, волшебнике с Мимозной горы? Так вот, он не устает повторять, что допуск к абсолютной реальности имеется только у женщин.

Второй пнул ногой листву и обреченно вздохнул:

— Неужели Тзинч так ненавидит Древних, что готов пожертвовать источником собственной силы?

— Не в этом дело, — Тордион протер ладонью воспаленные от усталости глаза.

— А в чем?

— В равновесии. Тзинч жертвует своими силами не ради нас, а ради Хаоса. Если Хаос победит, итог будет тот же — игра окончена. Тзинч мудр, как древний змей.

— Что, остальные демоны Хаоса этого не понимают?

— Еще как понимают, но правила есть правила, и эти правила можете изменить только вы, а для этого вам нужны недостающие принципы. Следите за ходом моих рассуждений?

Магнификус резко развернулся и вошел в дом.

— Почему ты хочешь уничтожить Древних? Просто принципы отдать нельзя? — без предисловий, напрямую, спросил он Тзинча.

Тот молча показал на лежащую старуху.

— Справедливость, — ответил за него Тордион, подходя сзади.

Демон поднял на руки женщину и вышел на улицу. Дневной свет мгновенно изменил его. Теперь это был уже не человек, а кошмарная смесь птицы, леопарда и змеи. Под лапами чудовища засверкали электрические разряды, и сильный порыв холодного ветра взметнул сухую листву к небу. Тзинч, больше не обращая внимания на людей, двинулся с мертвым телом по улице, прочь от пустого дома.

— Куда он пошел? — спросил Второй.

— На северной окраине его слуги соорудили большой погребальный костер из всех найденных в городе книг, — сообщил профессор.

— А кто эта женщина?

— Мать библиотекаря, которого убили во время штурма Праага. Она лишилась разума и ослепла от горя. Бедная женщина считала Тзинча своим спасшимся сыном, и Тзинч со временем стал считать так же. Безумие — одна из сторон изменения.

— Вы хотите сказать, что демон искренне верит в это?

— Более чем искренне, — подтвердил Тордион. — Пожалуй, это единственное, во что он верит.

— Надо попытаться разуверить его! — отчаянно предложил Магнификус.

— О мой упрямый друг! — опять положил ему на плечо руку профессор. — Лишать веры — это компетенция седьмого уровня. Тут мы бессильны. Пойдемте к вашей карете, Наола, наверное, уже волнуется.

— Так битва будет или нет? — спросил Второй, входя за своим проводником в паровое облако.

— И еще какая! — заверил его тот. — Мир содрогнется.

*  *  *

Обратный путь у них занял также очень немного времени. Судя по всему, все эти фокусы с природными катаклизмами были своеобразным прикрытием незаметного для остальных перемещения Магнификуса и Тордиона в район Праага.

— Надо бы на досуге обучиться у профессора всем этим забавным фокусам, — мелькнуло в сознании молодого человека. — Теоретическая часть — это прекрасно, но практическая — полезно.

Когда они оказались у кареты, выяснилось, что усилиями рыцарей Абхораша и охраны Торгрима над земляными расколами уже были сооружены деревянные настилы.

— Что это такое? — подбежал с вопросом к спутникам встревоженный Фунибар.

— Землятрясение, Ваше Величество, — невозмутимо проинформировал того профессор. — Здесь активная сейсмическая зона. В прошлом году такая же беда случилась на полях графа Гормета.

— Нужно посоветовать Карлу-Францу отправить на изучение этих мест специалистов в данной области, пока трагедии не случилось. Мы еще легко отделались, — заявил Король Феникс и направился помогать своим людям переправлять карету новобрачных по деревянному настилу на другую сторону.

Вслед за ним к Магнификусу подошла Наола.

— С тобой все в порядке? — спросила она, поглядывая на Тордиона. — Вас не было десять минут. Я боялась, что вы свалились в трещину.

— Любовь моя! — успокоил ее Второй. — С учетом моего тотального бессмертия меня бы давно восстановил ближайший алтарь, а господин профессор, насколько я понимаю, даже в порталах не нуждается.

— Именно так, — подтвердил тот. — Я регенерирую в доли секунды. Это мое единственное практическое преимущество перед остальными. Пойдемте к вашей карете. Уверен, что господин Корстейн волнуется, а когда люди волнуются, у них появляется нездоровый аппетит. В случае с вашим папой это совсем некстати.

После доставки кареты на нормальную дорогу молодые люди сели в нее вместе с Тордионом, и свадебный кортеж двинулся дальше.

*  *  *

Весь остаток пути Тордион развлекал озадаченную мрачным настроением супруга Наолу. Профессор рассказывал потешные истории, декламировал наизусть удачные эпиграммы на своих коллег по Университету и даже спел один куплет студенческой песни. А Магнификус смотрел на него и думал:

— Этот простодушный с виду весельчак приговорил собственную мать к смерти. Жуткий сон! — и он задал себе вопрос:

— А я смог бы пожертвовать своей матерью ради спасения мира?

Отвечать себе Второй не решился. Ему просто стало безудержно стыдно.

*  *  *

К двадцати пяти часам кортеж приблизился к усадьбе Корстейнов. В наступившей к тому времени темноте усадьба была видна за несколько миль. Что-что, а в вопросах искусственного освещения будущий тесть Магнификуса разбирался отменно. Тысячи разноцветных фонариков украшали подъезд к воротам родового гнезда по обе стороны дороги. Упыри, верные спутники легендарного вампира, тучами носились по воздуху с такими же фонарями в сжатых лапах. Драконы-охранники приветствовали подъезжающих фонтанами алого пламени с небес. Каждый столб ограждения украшали горящие масляные лампы. Между аккуратно постриженных кустов в парке по воздуху плавали диковинные фосфоресцирующие овалы, время от времени принимающие форму женщин-призраков.

— Бедные девочки, — вздохнула невеста, глядя на них. — Папа ни в чем не знает меры. Заставлять баньши работать осветительными приборами жестоко. Они и так все время плачут.

— Однажды я видел, как они смеялись и пели, — напомнил ей супруг.

— Это была заслуга твоего зубастого собутыльника, — кивнула Наола и спросила: — Ты его приглашал?

— Приглашениями занималась ты! — воскликнул Второй. — Если мы его не пригласим, он может обидеться! И перед Асушан очень неудобно.

— Не волнуйтесь, — по-отечески успокоил их профессор. — Понимая, что за всем вам уследить не удастся, я взял на себя смелость пригласить грызунов и мастера Казириона.