— Вот и все, — прошептал Второй и спешно принялся вызывать сферу.

*  *  *

Точкой своего возвращения он назначил участок дороги в полукилометре от дома Наолы.

Едва ступив на землю, он тут же услышал шум, доносящийся со стороны усадьбы.

— Что тут происходит? — спросил он у рыцарей, карауливших ворота.

— Праздничный фейверк, господин Магнификус, — ответил один из воинов, и Второй узнал в нем Ната.

*  *  *

Парк искрился, как новогодняя елка, в небо то и дело со свистом взмывали шутихи, несколько десятков огненных фонтанов били из клумб. Гости с бокалами в руках толпились на дорожке у дома, любуясь предложенным зрелищем. Тордион стоял отдельно от остальных, у входа в обвитую плющом беседку. Второй сразу направился к нему.

— Как все прошло? — встретил его вопросом профессор.

— В полном соответствии с вашим планом — все погибли, — сказал Магнификус и признался: — Профессор, если бы вы только знали, как мне хочется набить вам морду!

— Не решусь возражать, — пожал плечами тот. — Бейте, если это вас успокоит.

— У меня нет привычки колотить бытовые приборы, — огрызнулся молодой человек и, не говоря больше ни слова, направился к дому.

— Как ты долго ходил! — упрекнула Наола, отвлекаясь от разговора с сидящей рядом Королевой Дручий.

— Она начала забывать, за кого вышла замуж, — поддержала невесту Кет Зарин.

— Тысячу раз простите, — извинился Магнификус и решительно пододвинул к себе бутылку с вином.

Над головами молодоженов раздался старческий кашель. Они подняли головы и обнаружили стоящего рядом мастера Казириона. Почтенный старец опирался на деревянный посох и беспрерывно приглаживал ладонью правой руки свою жидкую бороденку.

— Господин Казирион, вам чем-нибудь помочь? — спросила у него девушка.

— Нет, детки, мне помогать уже поздно, — ответил он. — А я вот могу вам помочь.

— Чем? — не понял Второй.

— Советом, — объяснил старец. — Это будет мой свадебный подарок.

— Мы готовы, — незаметно взяла под столом за руку своего возлюбленного Наола.

— Один мудрый, очень мудрый человек говорил так: чтобы понять, нужно полюбить, и наоборот. Поймите друг друга, и вашей любви не смогут противостоять ни живые, ни мертвые, ни расстояние, ни время. Вот и весь совет, детки, — Казирион хитро подмигнул Магнификусу и, покашливая, поковылял к выходу.

— Что он имел в виду? — спросила у супруга девушка.

— Он имеет в виду, что ты можешь помочь мне принять мир таким, какой он есть, — как мог, объяснил Второй, но, определив по взгляду возлюбленной, что она все равно ничего не поняла, уточнил: — Он хочет, чтобы я рассказал тебе о тех чувствах, в которых я не могу разобраться сам.

— Рассказывай, разберемся, — тут же предложила она.

— Подожди, — покачал головой он и встал с места. — Это должен услышать еще один человек.

Магнификус вывел невесту из дома и подвел к беседке, где находился Тордион. Профессор сидел внутри и безучастно наблюдал за происходящим снаружи.

— Профессор, вы позволите? — спросил Второй, пропуская вперед Наолу.

Тордион молча показал на пустующую скамью.

Ничего не понимающая девушка села на предложенное место и спросила у профессора:

— Что здесь происходит, господин Энлиль?

— Это не совсем профессор Энлиль, — предупредил ее Магнификус. — В Старом Свете он больше известен как Тордион — лидер и создатель касты странствующих врачей инжи.

— Тот самый Тордион?! — изумленно воскликнула Наола, поворачиваясь к своему разоблаченному преподавателю.

Тот в подтверждение сказанного кивнул.

— Вы не будете против, если я расскажу вашей ученице всю историю, как я ее понимаю? Если я ошибусь, то вы всегда сможете меня поправить, — обратился к Тордиону Второй.

Тот опять кивнул.

— История такая, — начал свой рассказ Магнификус. — Папа и мама господина профессора были могущественные волшебники. Они сотворили этот мир и стали в нем жить вместе со своими друзьями. Потом мама господина профессора родила самого господина профессора. Прошло время, и господин профессор вырос, а вместе с ним «вырос» и мир, если можно так сказать о целом мире. Папа и мама господина профессора вместе со своими друзьями продолжали наслаждаться своим волшебным миром. Они творили народы и заставляли их воевать друг с другом. Для них это была только игра, а для господина профессора — нет. Этот мир ему был родной. Мало-помалу творение гениального папы господина профессора стало обретать некую самостоятельность. В итоге: эльфы разделились, а демоны вообще перестали подчиняться. Папа это дело увидел и испугался. Понял, что если Нибиру окончательно выйдет из-под контроля, то будет угроза тому миру, откуда папа с мамой и друзьями появились. Папа решил уничтожить свое творение, но не смог, потому что господин профессор договорился с демонами, и те папу задушили. Но демоны не только папу задушили, а еще и всех остальных. Только души убиенных остались на Нибиру. Чтобы избавиться от этих душ, господин профессор вызвал меня. Я помог ему избавиться. Теперь господин профессор склоняет меня к окончательной расправе над демонами, потому что те свою роль сыграли. Как только я закрою Черный Портал, демоны расползутся по своим щелям, а господин профессор сольется с миром в любовном экстазе.

— А если ты этого не сделаешь? — спросила Наола.

— Тогда ровно через четырнадцать часов господин профессор обогатит мир, но уже как минеральное удобрение, — спокойно ответил Магнификус и обратился к Тордиону: — Я правильно изложил проблему, господин профессор?

— Немного упрощенно, но вполне доступно, — согласился тот и, словно в подтверждение сказанному, вытащил из кармана два разноцветных многогранника и протянул молодому человеку.

— Так что же мне делать, дорогая? — обратился к супруге тот, забирая принципы.

— Есть из чего выбирать? — резонно поинтересовалась она.

— Нет, — признался Второй. — Но меня коробит от фатальной логики господина профессора. Это не по-человечески, потому что господин профессор — не человек.

— Ну и что? Если выбора нет, — решила девушка, — сделай, что просит господин Тордион, и больше никуда не лезь.

— Ты, наверно, не поняла, — повторил Магнификус. — Господин Тордион повинен в убийстве своих родителей и еще двоих людей.

— Я поняла, что родители господина Тордиона и еще двое людей повинны в убийстве тысяч невинных жителей Нибиру, — строго ответила Наола.

Профессор молча похлопал ей в ладоши.

— Радуетесь? — зло поинтересовался у него Второй. — Вижу, что радуетесь, господин, иной вид сознания! А чему радуетесь? На крови только сорняки растут.

— Я радуюсь, что у вас будет двойня. Мальчик и девочка. Почему-то я раньше этого не замечал, — сказал Тордион, встал и вышел из беседки.

— Какие мальчик и девочка? — взглянул на внезапно покрасневшую супругу Магнификус.

— Ты не рад? — тихо спросила она.

Тут до молодого человека, наконец, дошло, что имел в виду профессор.

— Ты... — начал он.

— Да, — подтвердила она.

— Мне нужно все хорошенько обдумать, я скоро вернусь, — извинился Второй и вышел из беседки.

*  *  *

— Какая сложная штука — жизнь! — думал Магнификус, сидя в одиночестве на краю пруда. — Действительно, какие у меня могут быть претензии к этой «кофемолке». Он подарил мне возможность стать тем, кто я есть. А я «ножку выставил». Господа, как вам не стыдно? Фи! Чего, господа? Какое стыдно?! Ох, не хватает мне Шарскуна! Он умеет красиво оформлять такие ситуации. Гамлета как он лихо оправдал. Все, господа! Период обывательских рефлексий закончен. Только вперед! Я герой и умница! Мир восхищен мною. Я спасу мир и свои «сорнячки». А остальное — гори оно огнем.

Сверху пахнуло ветром, что-то прошелестело над головой, и рядом с молодым человеком опустился Дооф. Дракон аккуратно сложил крылья и склонил голову к самой воде.