Наконец однажды утром, совершенно отчаявшийся Сьюэлл отправился навестить свою упрямую сообщницу. К его огромному раздражению, ему бесцеремонно заявили, что мисс Бартли-Бейкон нет дома, хотя он прекрасно слышал ее глупое хихиканье, доносившееся из гостиной. Элмо вернулся в свой экипаж и стал нетерпеливо ждать. Полчаса спустя с парадной лестницы спустился толстый и очень богатый лорд. С большим трудом грумы запихнули его в карету. Сьюэлл испытал мстительное удовольствие. Похоже, в лихорадочных поисках желанного титула милая мисс Бартли-Бейкон скатилась на самую последнюю ступеньку брачной лестницы, злорадно подумал он. Когда карета исчезла за углом, Элмо снова постучал в дверь особняка. Проскочив мимо изумленного дворецкого, открывшего дверь, он хладнокровно и решительно направился в гостиную. Шэрон и леди Лавиния, возбужденно что-то обсуждавшие, повернулись и уставились на него: Шэрон с высокомерным недовольством, а леди Лавиния – испуганно вскрикнув при виде незнакомца, ворвавшегося в ее гостиную без доклада.
– Должен поговорить с вами наедине, мисс Бартли-Бейкон, – объявил Элмо Сьюэлл, придерживая открытую дверь и тем самым прозрачно намекая леди Лавинии, чтобы та удалилась.
Дама начала было негодовать и протестовать, но Шэрон оборвала ее прежде, чем та успела высказаться и, вероятно, отказаться покинуть собственную гостиную по распоряжению неизвестно кого.
– Пожалуйста, сделайте, как он просит, мама Лавиния. Я вполне способна справиться с этим… ммм… джентльменом.
Шэрон и Элмо молча ждали, когда разгневанная пожилая дама исчезнет за дверью, которую гость довольно громко закрыл за ней.
– Как я понимаю, вас можно поздравить? – спросил он, насмешливо кланяясь.
– Да, – проговорила Шэрон, высокомерно вскинув голову. Она была сыта по горло этой безрезультатной игрой.
– Ах, Шэрон, Шэрон, – Сьюэлл покачал головой, будто сильно разочаровавшись в ней. – Должен ли я напомнить, что ваша свадьба никогда не состоится, если вы будете так холодно встречать меня?
– Делайте что, хотите, я вас не боюсь. Лорд Абернети слишком увлечен мыслью о юной красивой жене, чтобы поверить вашим сказкам.
– Может, вы и правы, но лондонский бомонд поверит. И как бы лорд Абернети ни жаждал юной плоти, ему приходится защищать честь очень древнего рода. Уверяю, если я за вас возьмусь, вы не дойдете до алтаря.
Шэрон побледнела как смерть и упала в кресло, прижав дрожащие пальцы к губам.
– Вы не посмеете, – прошептала она.
– Вы прекрасно знаете, что посмею. Но я снисходителен и прошу лишь еще об одном маленьком одолжении.
Шэрон опустила голову, не только признавая поражение, но и скрывая ненависть, светящуюся в ее глазах.
– Что теперь?
– Вы должны поехать к маркизу и продемонстрировать заботу о вашей новой подружке. Вы скажете ему, что малышка Роза связалась с дурной компанией и часто посещает заведение некоей Марты Раффл. И как решающий довод выложите, что она будет там сегодня вечером. Поздно вечером. Остальное предоставьте мне.
– Вы очень глупы, – процедила Шэрон. – Ничего не выйдет. Неужели вы не видите? Ему абсолютно безразлично все, что она делает! Вы ничего не выиграете, а мне эта грязь до смерти надоела.
– Не тренируйте на мне свой ядовитый язычок, – грубо оборвал ее Элмо. – Приберегите его для своих кавалеров. Или вы это сделаете, или никогда не станете леди Абернети. Я ясно выразился?
Шэрон не ответила, только в ярости смотрела на него.
– Отвечайте, – приказал он, сжимая ее запястье и выкручивая руку.
– Да… да, – прошептала Шэрон. – Но, клянусь Богом, я ненавижу вас больше, чем кого бы то ни было на этой земле.
– Как будто мне важно ваше мнение, – ухмыльнулся он, отбрасывая ее руку. – Просто выполните приказ. Помните: Марта Раффл, сегодня поздно вечером. Поедете к маркизу немедленно.
Сквозь слезы Шэрон смотрела, как он уверенно выходит из комнаты. Мысли ее лихорадочно метались. Да, она нанесет этот неприятный визит, пока не прошли гнев и страх. Джефри очень чуток и прекрасно различает притворство.
– Если я когда-нибудь выберусь из этой мерзости, – поклялась она себе, – Джефри может жениться хоть на королеве Аделаиде! Мне плевать!
Шэрон взбежала по лестнице, чтобы взять верхнюю одежду, и чуть не столкнулась в коридоре с леди Лавинией.
– Минуточку, дорогая, – остановила ее леди Лавиния с непривычной строгостью. – Я хочу обратиться к твоему здравому смыслу. Ты принимаешь этого человека – мистера Сьюэлла – без компаньонки. Неужели ты хочешь расстроить свою помолвку с лордом Абернети?
– Да что вы, мама Лавиния, он старый друг, – проворковала Шэрон.
– Ха! – отмахнулась леди Лавиния от ее слов. – Неженатый мужчина, который шепчется по углам с незамужней девушкой, не может быть другом. У меня есть обязательства перед твоей матерью. Так зачем же он приходил? И я не потерплю лжи.
– Лжи? – возмущенно повторила Шэрон, пытаясь выиграть время, чтобы подумать. – Я никогда вам не лгу! Просто именно мистер Сьюэлл способствовал моей помолвке с лордом Абернети. Вот и все.
– Неужели? И это все? – воскликнула леди Лавиния, обрадовавшись, что стычка прошла так гладко и ей представлено правдоподобное объяснение. – Тогда я понимаю, почему ты так ему признательна. Господи! Хотела бы я видеть лицо Джефри, когда он поймет, что потерял тебя навсегда. Как бы сильно ни любила я своего сына, не послушавшись меня, он совершенно запутал свою жизнь. Все эти сплетни о его жене!
Шэрон удивленно посмотрела на пожилую даму. Неужели леди Лавиния не понимает, что ее сыну все равно, станет Шэрон леди Абернети или не станет? Ну что ж. Кампания по завоеванию маркиза Эдерингтона закончилась полным поражением, помолвка с лордом Абернети вот-вот будет объявлена. Можно не церемониться со старухой.
– Знаете, леди Лавиния, – как бы, между прочим, заметила Шэрон, – вы потрясающе глупая женщина.
– Как ты смеешь! – задохнулась леди Лавиния, и обе дамы начали выяснять отношения с энтузиазмом уличных кошек. Вдруг Шэрон вспомнила о своей миссии и покинула возмущенную леди Лавинию, не дослушав очередного вопля.
Джефри еще не уехал в клуб, и Шэрон провели в роскошную гостиную: мебель и стены – ореховое дерево, обивка и шторы – малиновый шелк. В камине весело потрескивал огонь, отбрасывая блики на золоченую решетку и пилястры. К счастью, маркиза в гостиной не было. Шэрон взглянула в окно на низкое свинцовое небо. Цель визита стала казаться нереальной, и ей страстно захотелось просто встать и уйти и забыть обо всем. Но, поскольку это было невозможно, она сильно ущипнула себя за локоть, чтобы вызвать слезы.
Дверь открылась, и вошел Джефри. На нем был синий облегающий фрак, полосатый жилет, лосины и высокие начищенные сапоги с синими кисточками. Лицо еще сохранило загар после длительного пребывания в Эдерингтон-Харроу, и все же в глазах таились печаль и усталость. Или так казалось из-за сурового выражения лица. Как будто он хотел побыстрее отделаться от незваной гостьи и отправиться по своим делам. Шэрон он показался грозным противником. Вернулись дурные предчувствия, и она разразилась очень убедительными слезами. Несмотря на ее очевидное горе, Джефри не чувствовал ничего, кроме скуки, пока в неразборчивом лепете не уловил имя своей жены.
Он быстро подошел к Шэрон и резко поднял ее со стула.
– Роза! При чем тут Роза? – спросил он, держа рыдающую девушку за плечи и подавляя желание встряхнуть ее и заставить говорить яснее.
Усилием воли Шэрон взяла себя в руки. Лучше поскорее разделаться с неприятным делом и исчезнуть.
– Бедняжка Роза, – выдавила она, прижимая к глазам крошечный носовой платочек. – У нее появились дурные привычки и дурная компания. Она проводит ночи напролет в самых грязных игорных притонах.
Джефри отпустил ее так внезапно, что она плюхнулась обратно на стул.
– Абсолютная чушь, – холодно заметил он.
Шэрон вдруг испугалась, что он ей не поверит. Тогда Элмо Сьюэлл разрушит ее помолвку, и ей придется увядать в старых девах, поскольку репутация ее будет безвозвратно испорчена.