Мег, Спенс, Тед и Санни уселись на одеяло, которое им выделила Шелби. Спенс придвинулся так близко, что Мег съехала на траву. Тед оперся о локоть и слушал, как Санни перечисляет химические соединения, необходимые, чтобы получить фейерверки заданного цвета. С виду он был захвачен рассказом, но Мег подозревала, что его мысли витали где-то далеко. Гости приветствовали восторженными возгласами первую шутиху, взорвавшуюся в небе. Спенс накрыл горячей мохнатой лапой руку Мег. Влажный вечерний воздух сделал запах его одеколона еще более резким, и, когда следующая ракета выстрелила, черный камень на его мизинце подмигнул ей, словно дурной глаз.

Парфюмерное зловоние… духота… слишком много вина…

– Извините, – пробормотала Мег.

Она высвободилась, поднялась и проделала путь через одеяла и пляжные полотенца до французских дверей, ведущих в просторную гостиную. Уютные, подобранные в едином английском стиле диваны с мягкими подушками и кресла; журнальные столики с периодикой и семейными фотографиями в серебряных рамках и книжные шкафы, на полках которых красовались модели самолетов, настольные игры и полное собрание книг о Гарри Поттере.

Позади открылась дверь. Спенс притащился следом, и у Мег внутри все сжалось. Она устала, не в духе и больше не в силах это терпеть.

– Я влюблена в Теда Бодина. Безумно.

– Ты выбрала странный способ, чтобы продемонстрировать это.

Черт! Вовсе это не Спенс. Она обернулась и увидела Теда, стоящего в проеме французских дверей, его высокое совершенное тело четко вырисовывалось на сумрачном фоне. Позади него в небе взорвалась ракета, золотыми лучами осенив благородное чело. Это было так невыносимо предсказуемо, что Мег хотелось визжать.

– Оставь меня в покое.

– Уверен, именно страсть делает тебя такой раздражительной. – Когда он вошел в комнату, золотистые искры канули в забвение воздушных потоков. – Просто решил проверить, все ли с тобой в порядке. Ты выглядишь слегка осунувшейся.

– Из-за вони от литра одеколона, вылитого на этого быка. Пытаешься улизнуть от Санни?

– С чего ты взяла? Она действительно умная женщина. И к тому же горячая штучка.

– И она бы идеально тебе подошла, если бы хоть чуточку нравилась тебе по-настоящему. Я не про показное обожание, которым ты одаряешь всех и каждую, кроме меня. Прикинь, если тебе все же удастся влюбиться в нее, вы заполучите этот кошмарный гольф-курорт. Спенс недавно мне говорил, что твой с союз с Санни станет гарантией этой сделки. Поэтому он и вернулся в Уинетт. – Мег бросила на мэра мрачный взгляд. – Уверена, ты уже и сам сообразил.

Тед не стал отрицать:

– Уинетт нуждается в развлекательном комплексе, и я не собираюсь извиняться за то, что предпринимаю для осуществления этого проекта все от меня зависящее. Вряд ли в городе найдется хоть один человек, который не заинтересован в этом.

– Так женись на сантехнической принцессе. Что значит счастье одного человека, когда на кону процветание многих?

– Мы едва знакомы.

– Да ладно тебе. Санни из тех женщин, которые добиваются своего всеми правдами и неправдами.

Тед потер переносицу.

– Она всего лишь забавляется.

– Ничего подобного. Ты ведь единственный и неповторимый Тед Бодин, при взгляде на которого женщины…

– Заткнись. – Грубое слово было произнесено нежнейшим голосом. – Просто замолчи, ладно?

Он выглядел таким же уставшим, как она себя чувствовала. Мег шлепнулась на диванчик с дамастовой обивкой, оперлась локтями на колени и положила подбородок на руки.

– Ненавижу этот город.

– Возможно. Но тебе нравится вызов, который он тебе бросил.

Мег резко подняла голову:

– Вызов? Я ночую в душной церкви без мебели и продаю напитки капризным игрокам в гольф, которые не удосуживаются выбросить банки из-под пива куда положено. Ну конечно, неотразимый вызов.

Казалось, Тед видел ее насквозь.

– От этого становится только интереснее, не так ли? У тебя наконец-то появился шанс проверить себя.

– Наконец-то!? – Мег вскочила. – Я сплавлялась на байдарке по реке Меконг[33] и занималась дайвингом с минимумом экипировки под Кейптауном. Не тебе рассказывать мне об испытаниях.

– Так то были не испытания. Ты просто развлекалась. А то, что происходит здесь, в Уинетте, – совсем другое дело. Наконец-то ты можешь проверить, на что способна без мамочкиных и папочкиных денег. И в состоянии ли ты выжить там, где только Спенсера Скипджека впечатляет твоя фамилия и где, будем откровенны, никто тебе не симпатизирует?

– Тори вроде неплохо ко мне относится. И Хейли Киттл. – От его препарирующего взгляда ей сделалось неуютно, поэтому Мег подошла к книжному шкафу и притворилась, что рассматривает корешки книг.

Тед подошел и встал позади нее.

– Интересно наблюдать за тобой. Сумеет ли Мег Коранда прожить исключительно собственным умом? Настоящее испытание, не так ли?

Он был не то чтобы прав, но и не полностью ошибался.

– Да что ты понимаешь? Ты сам-то – американская мечта наоборот. Вырос у богатеньких родителей, воспитывался со всеми прибамбасами. Мог бы в итоге стать таким же испорченным, как и я, но пороху не хватило.

– Никакая ты не испорченная, Мег. Перестань наговаривать на себя.

Опять этот морализатор сводит ее с ума. Мег уставилась на ряд справочников.

– Что ты можешь знать? Ты же за всю свою жизнь ни разу не напортачил.

– А здесь ты ошибаешься. Когда я был ребенком, то совершил акт вандализма над статуей Свободы.

– Тедди и «Волшебный маркер»[34]. Большое дело. – Мег провела пальцем по корешку словаря.

– О, гораздо серьезнее. Я забрался на корону, разбил окно и выкинул оттуда транспарант «Нет ядерному оружию».

Сообщение шокировало Мег так, что она невольно повернулась к герою лицом.

– Люси никогда не рассказывала ничего подобного.

– Неужели? – Тед склонил голову так, что она не могла заглянуть в его глаза. – Вроде мы с ней так и не удосужились побеседовать об этом случае.

– Как же ты не упомянул о столь существенной вехе в биографии?

Тед пожал плечами:

– У нас на уме было совсем другое.

– Такой опыт должен быть по крайней мере отчасти болезненным.

Замкнутое лицо расслабилось, и Тед улыбнулся:

– Это был худший эпизод в моем детстве. И самый лучший.

– А почему лучший? Неужели ты не попался?

– Попался, конечно. – Тед уставился невидящими глазами на английский пейзаж, висящий над камином.

– Я не встречал своего отца, пока мне не исполнилось девять – давняя история, – а когда мы наконец познакомились, ничего путного не вышло. Он ожидал совсем не такого сына, а я мечтал о другом отце. Мы оба были очень несчастны. До того самого дня на статуе Свободы.

– И что же случилось?

Он снова мягко улыбнулся:

– Я понял, что могу на него положиться. Это изменило нашу жизнь, и с тех пор ничто не стоит между нами.

Может, все дело в вине? Или оба слишком устали от нескончаемого дня и тягостного общения со Спенсом и Санни? Мег осознала только, как в какой-то момент они смотрели друг другу в глаза, а в следующий – без единой внятной причины – оба двинулись, и их тела соприкоснулись. Мег подняла подбородок, Тед наклонил голову, опустив веки, а затем они поцеловались.

Мег была так потрясена, что ее рука дернулась и ударила его по локтю, но неуклюжесть не остановила ни одного из них. Тед обхватил лицо Мег ладонями и повернул ее голову поудобнее. Любопытство и возбуждение не позволили Мег противиться.

Тед оказался приятен на вкус, как пиво и жевательная резинка. Большим пальцем он скользнул в укромное местечко за мочкой ее уха и в то же время второй рукой погрузился в копну ее кудрей. Никаких сомнений. Она отвечает на самый лучший поцелуй в своей жизни. Не слишком грубый. Но и не избыточно нежный. Медленный и совершенный. Ну конечно, это прекрасно. Ведь партнер – Тед Бодин, а все, что он делает, безупречно.