– Декс собирается сказать Шелби, что Тори надо удерживать подальше.

Мег подумала, не было ли «Декс» сокращением от «Декстер» – имя, на которое в гостинице было зарегистрировано любовное гнездышко Теда.

– Как только я прослышал о планах Тори дополнить нашу четверку, сразу вызвал папу из Нью-Йорка. – Тед прислонился к стене.

– Это определенно польстит самолюбию Спенса. Играть с великим Далласом Бодином. – Мег уловила нотку раздражения в голосе Кенни, и Тед, очевидно,  тоже.

– Прекрати вести себя как девчонка. Ты почти так же знаменит, как отец. – Улыбка Теда померкла, и он опустил руки между согнутых колен. – Если мы с этим не справимся, город пострадает гораздо больше, чем я способен вообразить.

– Самое время объяснить людям, насколько серьезно положение.

– Они и так в курсе. Но сейчас я не хочу, чтобы об этом говорилось вслух.

Опять наступила тишина, пока друзья приканчивали пиво. Наконец Кенни поднялся, собираясь уходить.

– Это не твоя вина. Ситуация была изгажена еще до того, как ты позволил выбрать себя мэром.

– Знаю.

– Ты не волшебник. Все, что ты можешь сделать, – это сделать все, что можешь.

– Ты слишком долго женат на леди Эмме, – проворчал Тед. – Говоришь в точности, как она. Того гляди пригласишь меня присоединиться к вашему чертову книжному клубу.

Мужчины продолжали в том же духе, пихая друг друга по пути на улицу. Их голоса стихли. Взревел оживший автомобильный двигатель. Мег опустилась на пятки и позволила себе дышать.

А потом осознала, что свет все еще горит.

Дверь снова открылась, и одинокие шаги по сосновому полу отдались гулким  эхом. Мег посмотрела вниз. Тед стоял посреди церкви, засунув большие пальцы в задние карманы джинсов. Он смотрел прямо на то место, где когда-то располагался алтарь, но на сей раз его плечи поникли, предоставляя редкую возможность увидеть уязвимость под личиной абсолютной самоуверенности.

Но этот миг быстро закончился. Супермен двинулся к двери, ведущей на кухню. Живот Мег свело от страха. Мгновение спустя она услышала очень громкое, очень гневное ругательство.

Горемыка наклонила голову и спрятала лицо в ладонях. Сердитый топот разнесся по церкви. Может, если она тихонечко затаится…

– Мег!

Глава 7

Мег бросилась на матрас.

– Я пытаюсь здесь спать, – закричала она, готовясь к бою. – Ты против?

Тед прогрохотал по ступенькам, ведущим на хоры. Пол дрожал под тяжелыми шагами.

– Какого черта ты тут делаешь?

Она села на краешке матраса и попыталась притвориться, будто только что проснулась.

– Теперь уже явно не сплю. Что случилось-то? Заваливаешься сюда посреди ночи… И перестань ругаться в храме.

– Ну, и давно ты здесь обитаешь?

Она потянулась и зевнула, продолжая свое представление. Было бы легче, будь на ней надето что-нибудь более впечатляющее, чем трусики с пиратскими черепами и рекламная футболка, забытая в гостинице кем-то из постояльцев.

– Обязательно так громко орать? – понизила она голос. – Соседей разбудишь. А они мертвые.

– Как долго?

– Точно не знаю. На некоторых надгробиях указаны аж сороковые годы позапрошлого века.

– Я о твоем пребывании.

– А-а, ну, какое-то время. А где, по-твоему, я должна была жить?

– Я об этом не задумывался. И знаешь почему? Потому что мне наплевать. Я хочу, чтобы ты отсюда убралась.

– Верю. Но это церковь Люси, а она разрешила мне оставаться здесь, сколько захочу.

Во всяком случае, она точно разрешила бы, если бы Мег ее спросила.

– Ошибочка. Это моя церковь. И завтра ты первым делом исчезнешь из нее и никогда не вернешься.

– Как же, еще чего! Ты подарил эту церковь Люси.

– Это был свадебный подарок. Нет свадьбы – нет подарка.

– Не думаю, что такой аргумент прокатит в суде.

– Дарственная не оформлена!

– Ну, либо ты человек слова, либо нет. Честно говоря, я начинаю склоняться к «нет».

Густые брови сошлись на переносице.

– Это здание принадлежит мне, а ты незаконно проникла в мое владение.

– Ты видишь это по-своему, а я иначе. Это Америка. Здесь каждый имеет право на собственное мнение.

– Ошибаешься. Это Техас. И здесь только мое мнение считается.

Эту несомненную истину она признать не готова.

– Люси хочет, чтобы я оставалась здесь, поэтому я не уйду.

Ведь подруга наверняка захотела бы, чтобы Мег осталась здесь, будь она в курсе ситуации.

Тед положил руку на перила.

– Сначала мне было забавно издеваться над тобой, но потеха приелась. – Он порылся в кармане и извлек зажим с пачкой денег. – Я хочу, чтобы ты завтра же уехала из города. А вот это придаст тебе ускорение.

Он сунул пустой зажим в карман и развернул банкноты веером, чтобы она смогла сосчитать… Пять бумажек по сто долларов.

Мег сглотнула:

– Опасно носить с собой столько наличных.

– Обычно я и не ношу, но один местный собственник явился в мэрию, когда банк уже закрылся, и уплатил свою налоговую задолженность. Разве не удачно для тебя сложилось, что я не решился оставить эти деньги без присмотра?

Тед бросил банкноты на матрас.

– Когда вернешь расположение отца, попроси его выписать мне чек.

Он повернулся к лестнице.

Мег не могла позволить несносному домовладельцу оставить за собой последнее слово:

– Кстати, насчет любопытной субботней сценки в гостинице. Ты изменял Люси в течение всего времени вашей помолвки или только изредка?

Он обернулся и провел по ней взглядом, нарочито медленно обозревая логотип неизвестной фирмы у нее на груди.

– Я постоянно изменял Люси направо и налево, но не переживай: она ничего не подозревала.

Прохиндей спустился по ступенькам и скрылся. Пару мгновений спустя церковь погрузилась во мрак, а входная дверь со стуком захлопнулась.

На следующее утро Мег рулила на работу не выспавшись. Деньги, казалось, прожигали радиоактивную дыру в кармане ее безобразных новехоньких шортиков цвета хаки. С этими, полученными от Теда, пятьюстами долларами она могла бы вернуться наконец в Лос-Анджелес, снять номер в дешевом мотеле и наняться куда-нибудь. Когда родители убедятся, что она способна ответственно трудиться, они наверняка смягчатся и поддержат ее в начале новой жизни.

Как бы ни так. Вместо того чтобы с деньгами Теда бежать сломя голову за пределы этого городишки, она все еще болтается тут и собирается заняться бесперспективной работой девушки, возящей тележку с напитками в загородном клубе.

По крайней мере, эта униформа не настолько ужасная, как синтетическая роба горничной, хотя и немногим лучше. По окончании собеседования помощник управляющего вручил ей желтую трикотажную рубашку поло с темно-зеленым логотипом клуба. И вдобавок пришлось потратить собственные драгоценные накопления от чаевых на эти дурацкие шорты цвета хаки регулируемой длины, а еще на пару дешевых белых кроссовок и жуткие носки, на которые смотреть противно.

Сворачивая к служебному входу, Мег злилась на себя за тупое упрямство, не позволяющее ей схватить наличные Теда и смотаться отсюда куда глаза глядят. Если бы эти деньги предложил кто-нибудь другой, она, наверное, так бы и сделала, но от этого гада не могла принять ни гроша. Это ее решение тем более придурошное, что ведь можно не сомневаться: царек предпримет все возможное, чтобы ее уволили, как только обнаружит, что она работает в клубе. Мег не могла дальше притворяться – даже перед собой, – будто знает, что делает.

Парковка для сотрудников была гораздо пустыннее, чем ожидалось в восемь часов утра. Направляясь ко входу, Мег напомнила себе, что нужно постараться не попадаться на глаза Теду или его приятелям. Мег подошла к офису помощника управляющего, но там было заперто, и весь этаж казался необитаемым. Она вышла из помещения. Несколько гольфистов маячили на поле, но из обслуги она увидела только паренька, поливающего розы. На вопрос, где все остальные, он протараторил по-испански что-то про заболевших и указал на какую-то дверь.