– Брр, холодно как!

– Сейчас согреешься. Когда пойдешь на дно, глаза не открывай, вода тут хлорированная. Этот бассейн открылся первым в районе. Можно сказать, открываем сезон. Скоро лето… Здорово, правда?

– Замечательно.

– Иди ко мне.

Подплывают к бортику. Повсюду плавают бутылки.

– На, выпей.

– Я не пью.

– Согреешься.

Баби берет бутылку и отхлебывает. В горло течет прохладная, терпкая, шипучая жидкость. Вкусно. Она отрывается от бутылки и отдает ее Стэпу.

– А ничего, мне нравится.

– Естественно, это же шампанское.

Стэп отпивает большой глоток. Баби оглядывается. Шампанское? А где они его взяли? Должно быть, тоже украли.

Еще бутылка. Их просто окружили. Бутылки. Баби, улыбаясь, пьет, на этот раз медленнее, стараясь не подавится. Теперь даже вкуснее. Она ищет его губы. Они целуются, чувствуя, как по телу разбегаются пузырьки. А Баби непонятно почему чувствует, что плывет. Это от воды или от шампанского? Осторожно откидывает голову и ложится на воду. Головокружение проходит. Слышит и не слышит звуки вокруг. Уши ей лижут волны, под водой их касаются необычные, но приятные тихие звуки. Она изумляется и этому. Стэп держит ее обеими руками, раскручивает вокруг оси. Она открывает глаза. Рябь на воде ласкает ей щеки, а противные всплески попадают прямо в рот. Она смеется. На небе серебристые облака плывут в бесконечной синеве. Она встает. Обнимает его за плечи и страстно целует. Он смотрит ей в глаза. Ласково отводит со лба волосы, открывая нежное лицо.

Скользит вниз по щеке до подбородка, и ниже, до окаймленной водой груди, соски сморщились от холода и от возбуждения, и еще ниже, туда, где сегодня днем он оказался первым, где он – и лишь он один – дерзнул коснуться ее. Она обнимает его крепче. Упирается подбородком в плечо и, прикрыв глаза, смотрит вдаль. Невдалеке плавает полупустая бутылка. Покачивается на волнах. Она представляет записку внутри: «Тону. Но спасать не надо». Закрывает глаза и дрожит, и не от одного лишь холода. Тысячи чувств охватывают ее – и вдруг она понимает. Это она потерпела кораблекрушение.

– Баби, Баби! – она слышит чей-то голос, кто-то ее трясет.

Открывает глаза. Перед ней Даниела!

– Ты что, не слышала будильник? Шевелись, а то опоздаем. Папа сейчас выйдет.

Сестра выходит из комнаты. Баби поворачивается на другой бок. Вспоминает ночь. Но новая веселая песенка «Fake» группы Simply Red заставляет ее вылезти из постели.

41

Джаччи спускается в зал для бесед. Здоровается с несколькими знакомыми ей матерями, направляясь в глубину зала. В кресле развалясь сидит парень в темной куртке и темных очках. Забросил ногу на подлокотник и, помимо всего прочего, еще и курит. Откинув голову, пускает кольца дыма.

Джаччи останавливается.

– Извините… – парень притворяется, будто не слышит. Джаччи повышает голос, – Извините?

Стэп удостаивает ее взглядом.

– Да?

– Вы что, читать не умеете? – указывает она на броское объявление – «Курить запрещено».

– Что?

Джаччи решает отступиться.

– Здесь нельзя курить.

– Я просто не заметил, – Стэп роняет окурок на пол и давит его каблуком. Джаччи раздражена.

– Что вы тут вообще делаете?

– Жду синьору Джаччи.

– Это я. Чему обязана?

– Ах, это вы… Извините за сигарету.

Стэп усаживается в кресле поприличнее. На секунду кажется, что он в самом деле расстроен.

– Не стоит. Так что, вы хотите?

– Я хотел поговорить о Баби Джервази. Не стоит так с нею обращаться. Видите ли, синьора, эта девушка весьма ранима. А родители у нее – сущие изверги. И вот когда вы берете ее за горло, родители сажают ее под замок, а хуже всего от этого мне, потому что я не могу с нею видеться. И мне это совсем не нравится, понимаете?

Джаччи выходит из себя. Как смеет эта шваль так с нею разговаривать!

– Нет, не понимаю. И не понимаю, зачем вы вообще сюда пришли. Вы родственник? Брат?

– Нет. Я, скажем так, друг.

Вдруг Джаччи вспоминает: она его уже видела. Из окна. Это с ним Баби сбежала из школы. Они говорили о нем с несчастной матерью. Опасный тип.

– Вы не имеете права здесь находиться. Уходите, или я вызову полицию.

Стэп встает и улыбаясь подходит к ней вплотную.

– Я пришел поговорить. Хотел достичь компромисса, но с вами, как я вижу, этого не выйдет.

Джаччи высокомерно глядит на него. Тоже мне, пугальщик нашелся. Мальчишка, хоть и сильный, а ум короток. Стэп наклоняется, будто хочет посекретничать.

– Вот что я вам скажу, синьора. Запомните это слово: Пепито.

Джаччи бледнеет. Не верит своим ушам.

– Вижу, вы поняли. Ведите себя как должно, и проблем не будет. Главное, найти нужные слова, так ведь? Запомните: Пепито.

Он оставляет ее в зале, бледную, постаревшую, с единственной надеждой: а вдруг ничего не случится. Джаччи идет к директору, отпрашивается и спешит домой. Ей страшно войти в квартиру. Открывает дверь. Все тихо. Крича, зовя его по имени, обегает комнаты и наконец падает в кресло. Обессиленная и одинокая больше, чем обычно. В дверях появляется привратник.

– Синьора, вы не заболели? Вы такая бледная. Сегодня приходили двое ребят, сказали, что от вас, чтобы погулять с Пепито. Я их впустил. Все правильно, да?

Джаччи уставилась на него невидящими глазами. Затем без ненависти, покорно и грустно кивает. Привратник уходит, Джаччи с трудом поднимается с кресла и идет запирать дверь. Ей предстоят долгие одинокие дни без веселого лая Пепито. Как она ошиблась в людях. Баби казалась такой гордой, такой разумной, даже чересчур умной, может быть, но не такой злой, чтобы задумать и осуществить подобное.

42

В тот день Паоло рано ушел с работы. Довольный, он заходит домой и вдруг слышит лай. В гостиной, на турецком ковре, виляет хвостом белый шпиц. Перед ним Полло с деревянной ложкой в руках.

– Готов? Пошел! – Полло бросает ложку на диван. Шпиц и ухом не ведет, его совсем не занимает, куда там полетел этот кусок дерева. Правда, залаять он залаял.

– Блин, ну что за идиот! Это какая-то неправильная собака! Недоразвитая, наверное. Только и знает, что лаять.

Стэп в кресле отрывается от нового комикса.

– Это тебе что, ученая собака? Его же не дрессировали. Чего ты от него хочешь?

Тут Стэп видит брата. Паоло стоит в дверях, не сняв шляпу.

– О, привет, братец, как жизнь? Я не слышал, как ты вошел. А что так рано?

– Раньше закончил. Что тут делает эта собака?

– Да вот, завел. На двоих с Полло. Нравится?

– Еще чего. Видеть ее не желаю. Посмотри, – подходит он к дивану. – Все уже в шерсти!

– Паоло, не самодурствуй. Собака поживет в моей половине.

– Чего-о?

Песик завилял хвостом и залаял.

– Видишь, ему здесь нравится!

– Сейчас ты мне спать не даешь, когда возвращаешься, а эта шавка вообще все время лает! Слышать ничего не хочу.

Паоло в ярости уходит.

– Блин, злой какой.

Полло приходит в голову мысль, он орет в другую комнату:

– Паоло, я эту псину выброшу… в счет моего долга.

Стэп смеется и снова утыкается в комикс.