26 [февраля] [19]42 г.

Разведвзвод уничтожил пять сволочей [в] с[еле] Елино. Вечером на заставу пришел парнишка проситься в отряд. Казалось бы, дело нормальное. Но этого парня видели с мадьярами 15 [февраля] в х[уторе] Лука. Разоблачили. Оказался разведчик от полиции. Пустили в расход.

27 [февраля] [19]42 г.

Вчера вечером узнали, что в Клюсах собран хлеб для немцев. Послали 30 чел[овек] во главе с тов. Громенко. Привезли более 100 пудов, остальной раздали колхозникам. Вечером получили сообщение Ю[го]-3[ападного] фронта, что 28 [февраля] с 3 [до] 5 ч[асов] будет 2 самолета с грузом. Погода прекрасная.

28 [февраля] [19]42 г.

Самолеты были. Причем раньше времени. Первый прибыл [в] 2 ч[аса] 45 м[инут]. До 3 ч[асов] груз выбросил. Второй самолет прибыл в 3 ч[аса] 35 минут. До 4 ч[асов] закончил свою работу. Все сделано отлично. Выбросили 3-х человек, двух радистов и одного чекиста, 14 минометов, 400 мин, 20 тыс. русских патрон[ов]. За такие вещи надо хорошо поблагодарить. Это событие подняло головы наших бойцов. Достать [бы] еще ст[анковых] пулеметов и винтовок — и у нас тысячная армия.

Днем приняли радостную весть из Ю[го]-3[ападного] фронта (в общем, одна радостная весть за другой).

Весть о том, что список товарищей], представленных нами к награде, подписан Военным Советом Ю[го]-3[ападного] фронта. Есть надежда, что правительство наградит. Трудно представить ту минуту, когда это будет объявлено. Дехто пусте сльозу. А вообще это будет событием исторической важности. О нас узнает страна. Прощай февраль, да здравствует март!

1 марта [1942 г.]

За последних три дня приняли в отряд 78 человек [из] сел Хоромное и Елино.

Полгода, как мы живем и ведем борьбу в тылу противника, более 8-ми мес[яцев] войны. С точки зрения истории время не большое, но история очень почетная. Вести войну одной страны с сильной Германией, причем по существу без помощи других государств, — это дело нелегкое. Но как бы тяжело ни было, сколько бы времени ни продлилась эта война, все равно победа будет за нами. Мы в тылу убедили[сь], что народ, который уже познал немецко-фашистскую власть, никогда не будет жить при этой власти. Одно то, что число народных мстителей ежедневно увеличивается, уже это говорит само за себя.

Во многих селах немецкой власти нет. Люди о ней представляют по сведениям других сел и уже недовольны ею. Но, как только эта власть устанавливается в данном селе, мужчины ищут партизан, женщины с детьми, бросая свое хозяйство, переходят в то село, где нет немецкой власти. А ведь надо сказать, что это только цветочки, а ягодки еще впереди.

Иногда говорят, что мерзости у нас много. Правда, ее больше оказалось, чем можно было предполагать, но для нас хорошо известны методы вербовки и организации полиции.

Во-первых, идет ложь о том, что советской власти уже нет.

Во-вторых, кто не записывается в полицию, тому угрожают, считают партизаном.

В-третьих, недостаточное количество партизанских отрядов, куда бы можно было обратиться [и] вступить.

И как результат — полиция существует. К этому надо добавить, что руководители полиции — старосты и старшины — как правило, махровые враги: кулаки, уголовники, бандиты в прошлом, петлюровцы, националисты[190] и т. д.

При силе оружия, они держат немало народа в своих руках. [Но] стоит только появиться нашему [партизану] в селе, как многие просятся в отряд (некоторых приняли). А там, где отряды бывают всегда, там нет даже желающих вступать в полицию. Все это можно видеть на примере: Рейментаровка, Савинки, Холмы, Лосевка, Погорельцы и т. д.

За последние 4 дня приняли в отряд до 100 человек. Немцы в тревоге: «Большевики проводят мобилизацию».

Да, хочу продолжить свою мысль о войне и власти.

Более 4-х месяцев в Холменском и Корюковском районах была советская власть. По многим вопросам мы проводили собрания колхозников. Проводили сессии районных и сельских советов депутатов трудящихся, везде реяли красные знамена, висели портреты вождей. Молодежь по вечерам гуляла и под гармонику танцевали. Народ не знал непосильных налогов и экзекуций немецкой власти. Звуки советских, патриотических песен разносились по всем селам, хуторам и улицам. Помню, как 6 ноября в Холмах партизаны проводили районную сессию депутатов трудящихся. В зале клуба сотни людей, молодежь поет песню о Сталине, гармонист играет «польку», а на дорогах, ведущих в районный центр, стоят партизаны с винтовками в руках.

На повестке дня доклад: «О 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции». В общем, нужно будет рассказать более подробно, последовательно. Так это было во всех селах, где властвовали партизаны.

Можно после этого представить, как люди могут примиряться с немецкой, грабительской властью.

То же самое происходило в селах Корюковского района.

Немцы, а особенно мадьяры боялись партизан как огня. Помню эпизод: в селе Прибини был т[ов]. Балабай и 2 человека с ним. Приехали немцы, начали искать партизан. Балабай остался один. Спрятался в уборной. Немцы это заметили, к уборной подошел один. Балабай в него выстрелил. Ранил, [и немец] удрал. Остальные начали его окружать. Тогда тов. Балабай выскакивает с уборной, дает команду: «За мной! Ура!» Бросил гранату, и все они разбежались. Так было, когда мы ходили за ним в Рудно.

2 [марта] [19]42 г.

Ночью т[ов]. Литвин и с его взвода боец ездили в Тихоновичи на лыжах, подожгли двух полицейских и убили двух. Разведка, ехавшая в Щорск, натолкнулась на мадьяр. После перестрелки они удрали. Было их 100–150 чел[овек], разведки 10. В направлении Мостков получился большой взрыв. После проверки выяснилось, что заяц наскочил на мину, от зайца остался один пух.

3 [марта] [19]42 г.

Получили задание Ю[го]-3[ападного] фронта систематически делать крушение поездов на ж[елезных] д[орогах] Гомель — Новозыбков, Гомель — Бахмач. Задание будет выполнено!

Как только получили взрывматериалы, мы приступили к этой работе. Обязательно надо пустить в воздух ж[елезно] д[орожный] мост [возле] Щорска. В Гутке-Студенецкой уничтожили организаторов полиции: 4 чел[овека].

В Кирилловку наскочили финны[191] и полицейские, обстреляли наших [товарищей]. В результате с их стороны убит один и ранено два. У нас потерь нет.

4 [марта] [19]42 г.

Стало известно, что в хуторе…[192] убиты [товарищи] Фитерман, Полещук, Новосел[ов]. Жалко, хорошие разведчики, храбрые товарищи.

Обстоятельства: будучи в дальней разведке, они остановились на ночлег. Полиция наскочила, убила их сонных.

Эту ночь ожидался самолет, но его не было.

Послали диверсионные группы на ж[елезную] д[орогу].

5 [марта] [19]42 г.

Вечером была тревога. Это полицейская сволочь открыла огонь по опушке леса с хутора Толкачев.

6 [марта] [19]42 г.

Группа партизан [из] 25 человек под командованием тов. Артозеева, прибывшая в с[ело] Кирилловку, встретила там 50 чел[овек]. Завязался бой. После 2-час[ового] боя убито 12 немцев и ранено 21. С нашей стороны убит один т[ов]. Колосок. Один ранен. Взяты документы, письма и группа фото — половое сношение в разной позе. Это арийская цивилизация.

Заболел, температура 39°.

7 [марта] [19]42 г.

Самолета не встречали, но он прилетал. Климовцы сообразили, зажгли солому, и груз был сброшен. Спустили на парашютах 4 чел[овека] радистов и разведчиков.

8 [марта] [19]42 г.

Поздравление женщин-партизанок с их праздником. В отряде 46 женщин. Есть прекрасные бойцы, санитарки, лекпомы[193] и др.

9 [марта] [19]42 г.

Разгромили Корюковскую полицию. Убили 43 человека], в т[ом] ч[исле] коменданта Зубова и помощника Мороза. Захватили один станковый, один руч[ной] пулеметы и 23 винтовки. Наших убитых нет. Приехало их 87 чел[овек] в с. Гутку-Студенецкую с заданием установить в этом селе власть и разведать о партизанах. Собрание крестьян было назначено на 2 часа (14) дня. В 6.00 партизаны их подняли с постели, а в 8 час[ов] их не было и духу в селе. Остались те, кто не смог подняться. В этот день Василий Логвинович [Капранов] смолол 350 пудов хлеба, набил бочку олии и привел 5 быков.