— Халатик. — Невинно хлопая длиннющими ресницами, заявляет мне сестричка. Я недоверчиво сверточек развернула. Да, ну и халатик. Из полупрозрачной воздушной ткани и, коротенький… Хорошо, если хоть попу прикрывает, хотя — сомнительно.

— И куда мне такой… халатик одевать? По горам я что ли, в нем лазить буду?

— Зачем же сразу по горам? — как-то сразу замялась Маринка.

— А куда?

— Ну, ты же замуж хотела?

— Хотела! Но причем тут это? — помахала я перед лицом подруги, зажатым в руке лоскутиком.

Маринка на меня во все глаза уставилась, и заявила: — А как ты собираешься своего будущего мужа соблазнить на брак? Он же у тебя весь такой же, как и ты — принципиальный. На девушке выше его по положению жениться не хочет. Благородный, блин. Так мы ему это его благородство, против него же и обернем.

— Как? — не поняла я.

— А так. — Принялась растолковывать мне, как маленькой подруга. — Как ты думаешь, если твой ненаглядный барон, соблазнит вдруг благородную девицу, и об этом все узнают. Он на ней женится?

— Ты что несешь? — Возопила я в священном ужасе. — Какую еще девицу? Да я его…

— Тебя, скудоумная! — После этих слов я слегка опешила. Маринка воспользовавшись моим состоянием, выхватила у меня из руки халатик, и, подойдя к зеркалу, приложила к себе.

— И чего ты так взъелась? — придирчиво разглядывая со всех сторон свое отражение, возмутилась она. — Вполне цивильненькая вещица, я даже не ожидала, что в такой дыре можно что-то подобное достать. Там я еще по парочке платьев нам прикупила, и себе такой же халатик взяла, только розовенький. Ну и по мелочам всего. Бельишко там, обувь себе взяла…

— Какие платья? Какое бельишко? — пришла я, наконец, в себя. — И с чего ты вообще взяла, что Антариэль меня соблазнить решится?

— А мы ему в этом поможем. — Радостно оповестила меня подруга. — Если к нормальному парню ночью в комнату заявится такая цаца как ты, да еще и в таком прикиде, — кивок на зажатую в руках воздушную вещичку, — то куда же он денется? А утром, я проверну так, что о вашей проведенной совместно ночи все узнают. Так что ему придется на тебе жениться. Тут же прямо как каменный век — такие понятия, что и поцеловаться лишний раз боязно наверное — сразу в ЗАГС потащат.

Да… Идея, в принципе, довольно интересная… Но — боязно…

— Ленчик, да ты вся дрожишь. — Соизволила, наконец-таки обернуться в мою сторону Маринка. — Расслабься, ведь ты же сама за него замуж хочешь, да и он, я думаю, сильно трепыхаться не будет.

— Легко сказать — расслабься! А если…

— Никаких «если». — Сестрица окинула меня критическим взглядом, тяжело вздохнула и сообщила: — Жди здесь, сейчас вернусь. — И из комнаты выскочила. Минут через десять вернулась, открыв ногой дверь и двумя руками сжимая тяжело нагруженный поднос.

— Вот! — сообщила она, ставя свою ношу на маленький прикроватный столик. — Сейчас будем расслабляться.

— В каком смысле расслабляться? — не поняла я.

— В таком смысле. — Принялась объяснять мне подруга, попутно переставляя с подноса на столик графинчик с двумя рюмочками и тарелочки с закусками. — Выпить тебе нужно для храбрости. Расслабишься, настроение себе поднимешь. А не то с такой перепуганной физиономией только парней соблазнять…

— Хорошо, — покорно согласилась я, — только по чуть-чуть, а то, ты знаешь, как на меня алкоголь действует…

— Прекрасно знаю, — хохотнула Маринка. — Помню, как мы твое двадцатилетие отмечали. И, наверное, не я одна помню…

Нет, ну что за свинство! Она когда-нибудь перестанет мне об этом напоминать? Да, круглую дату я тогда отметила с размахом. А начиналось-то как хорошо. Днем отметили в кругу семьи: я с Маринкой, и наши родители. Поздравления, цветы, подарки, бутылка шампанского — стандартный набор. Вечером же у нас с сестрицей был запланирован культурно-массовый поход в ночной клуб, куда мы в 11 часов вечера и отправились.

Было весело. Тот единственный бокал шампанского выпитый днем, до сих пор гулял в голове, кучкой воздушных пузыречков. И те части мозга, где они проносились, полностью отключались, и отказывались нормально функционировать. А погуляли эти самые пузыречки по моей головушке бедной — изрядно… Помню только, что в клубе я выпила еще несколько разных коктейлей — штуки три точно, а потом я уже не считала. Но, судя по утренним ощущениям, их было несколько больше. Проснулась я с дикой головной болью, и зареклась еще, когда-либо, так напиваться… Плохо мне было — не передать.

Но еще хуже стало после того, как уже ближе к вечеру, позвонила Маринка, и жизнерадостным и бодрым голосом поинтересовалась, как я себя чувствую. Издевается она, что ли?

— Плохо. — Просипела я в телефонную трубку, при этом задумчиво разглядывая, врученный мне заботливой родительницей, стакан с кефиром.

— А что вчера было, помнишь? — Ехидно поинтересовалась у меня подруга.

— А что было?

— Да, тяжелый случай, — притворно вздохнула та, и неверяще переспросила: — Точно не помнишь? Не врешь?

— Нет. — Испугалась я. — Говори, что было-то?

— После четвертого коктейля, тебе ударило в голову, и ты решила петь для публики! — Торжественно начала рассказывать Маринка. — Я тоже была не сильно при памяти, потому что, все-таки пошла, и договорилась с администратором. К микрофону тебя подпустили, заранее предупредив публику, что у красивой девушки сегодня День Рождения, и им придется это как-то пережить.

— И что? — С замиранием сердца и в предынфарктном состоянии спрашиваю я.

— И то! — передразнила меня Маринка. — Оказывается ты у нас талант-самородок. Поешь здорово, только вот я об этом, почему-то не знала. Тебя потом еще раза три администратор спеть просил — народ требовал.

— Я тоже не знала, что петь умею… Надеюсь это все?

— Надейся-надейся. Потом тебе захотелось потанцевать.

— Надеюсь не стриптиз? — ужаснулась от самого только предположения я.

— Да нет, — танго. — Фух, танцевать я умела, это я помню точно. Мама меня с самого раннего детства на танцевальный тягала. А танго — мой конек.

— Я его с кем танцевала?

— Зовут Михаил, сегодня вечером у тебя с ним свидание. Парень всю ночь под впечатлением от вашего танца был. От тебя ни на шаг не отходил — и остальных парней от тебя отваживал. Кстати, по домам именно он нас развез — джентльмен. — И восхищенно вздохнула: — А какая у него тачка!

Да, в общем, День Рожденья, как говорится — удался. Оторвалась я на полную. Пить после этого категорически зареклась. Но сегодня — грех не выпить. Не каждый же день я будущего мужа соблазнять собираюсь?

Выпили мы с Маринкой по рюмочке, для храбрости, бутербродиками закусили, а меня все равно всю колотит. Подруга, видя такое дело, вторую мне налила — тоже не помогло.

Когда к нам на шум заглянула возмущенная тем что мы не даем ей уснуть Тайлита (ее комната рядом с нашей оказалась) стало чуть-чуть веселее. В итоге, магичку, как лучше всего державшуюся на ногах — отправили за добавкой. После второй, распитой уже на троих бутылки, я почти ничего не помнила. Единственное четкое воспоминание, что до кровати я все-таки добралась.

Голова-то, как болит! — первая послепробудная осознанная мысль, радостным настроением не отличалась. Глаза еле открыла и, застонав от больно резанувшего по ним солнечного света, быстро закрыла их обратно.

— С добрым утром. — Раздалось насмешливым тоном возле моего уха. Застонав еще сильнее, развернулась в сторону слишком уж жизнерадостного и знакомого голоса, и таки заставила себя посмотреть на его обладателя.

— Антариэль? — Узнала я своего соседа… по кровати, и тут же резво вскочила, и заорала:

— Ты что делаешь в моей комнате?

Парень на меня довольным взглядом посмотрел, и, с ехидной ухмылочкой сообщил:

— Вообще-то это ты в моей комнате.

— Что? — я осмотрелась по сторонам, и поняла что он абсолютно прав. — Как я здесь оказалась?