- Вот именно. А тебе через год тридцать пять. Нам что, тоже всех твоих здесь поить?

- Ник, замолчи, а?

Я замолчала. Целую минуту молчала, потом ладонь на его плечо пристроила и повторила:

- Всё-таки это странно. Откуда столько денег? – На Витьку взглянула с подозрением. – Или я чего-то не знаю?

- Может, они копили?

- Ну конечно, чтобы вас напоить они копили.

- Ты на что сейчас намекаешь?

- Да ни на что. Просто любопытно.

- Сказал бы я тебе!..

- Не надо. – Я узел галстука ему расправила и по плечу любимого похлопала, улыбнулась, глядя в глаза. – Замечательный вечер. Вернёмся за стол? Нас, кажется, ждут.

Он сверлил меня недовольным взглядом, даже прищурился, но потом повёл меня к столу. Я поняла, что лишнего ему наговорила и расстроилась. Вот кто меня за язык тянул, спрашивается? Вечно со своими размышлениями впросак попадаю, особенно с Витькой. Он ведь такой патриот, верит в справедливость и в то, что за неё сражается каждый день, а я со своими меркантильными мыслишками частенько ему всё порчу.

Зал ресторана был полон, все столики заняты, официанты сновали туда-сюда с подносами в руках, и только улыбаться всем успевали, и с каждым часом улыбки их становились всё более натянутыми. Музыка играла, на сцене появилась молодая певица и микрофон обняла, замерла, окидывая зал томным взглядом и, видимо, ожидая, что все тут же заткнутся, увидев её, и жевать прекратят. Я тоже зал оглядела, даже интересно стало, проникнется кто-нибудь её появлением или нет, а когда она запела, поняла, что она трезво оценивала свои возможности. За нашим столом веселье также шло по нарастающей, мужики расслабились, голоса зазвучали громче и увереннее, а женщины зашептались между собой. Мне шептаться было не с кем, улыбаться надоело, и я заскучала немного. Бокал с вином в руке крутила, по сторонам поглядывала и на тосты, произносимые суровыми командирскими голосами, не реагировала. Ожерелье на моей шее никто не оценил, платье отметили, но радости от этого мало, раз вместе с мужскими взглядами мне достались и женские, а они особо радушными и восторженными не были. Так что, радости от вечера никакой, скулы от улыбок постоянных сводит, вино уже в меня не лезет, а танцевать с Витькой я больше не пойду ни за что, он мне и так на ногу наступил, а моим бархатным туфлям такое противопоказано.

- Я ненадолго, - шепнула я мужу на ухо. Он посмотрел с недоумением, а я сделала страшные глаза и поднялась. Витя расслабился и снова к дружку повернулся, выслушивая какую-то очередную байку.

Пока через зал шла, заметила пару заинтересованных взглядов, обращённых ко мне, отделалась ничего не значащей улыбкой, а в дверях, прежде чем выйти, оглянулась на свой стол. Что сказать, компания в милицейских мундирах за самым большим столом посреди зала, смотрелась весьма колоритно. Казалось, что всё вокруг них вертится. Официанты все до единого оглядывались на них, другие посетители вроде как нервничали и вести себя старались поосторожнее. И радости от их (точнее, нашего присутствия, я же тоже с ними) никто не испытывал.

- Не всякой женщине так идёт белый цвет, - проговорил кто-то за моим плечом.

Я от неожиданности подпрыгнула, повернулась и столкнулась взглядом с мужчиной, который разглядывал меня с нескрываемым интересом. Стоял от меня буквально в шаге и разглядывал, скользя взглядом по моему лицу. Заметил ожерелье и улыбнулся.

- Добрый вечер.

- Добрый, - сказала я в ответ и показательно нахмурилась. Ни толики приветливости не проявила. Хотя, могла бы. Он так смотрел на меня, жадно, а глаза хитрые-хитрые. Красивые глаза, надо отметить. Тёмные, чёрные почти, как ночь, подумалось мне. Не знаю, что на меня нашло, но я тоже любопытство проявила, большее, чем следовало бы, и разглядывать его принялась. Но это уже когда взгляд его меня отпустил. Словно это он позволил мне его порассматривать чуть-чуть. И широкий лоб, нос с явной горбинкой, видно сломанный, и не раз, небольшой шрам на скуле, побелевший с годами, губы, насмешливо кривившиеся и твёрдые. Я к глазам его вернулась, откровенную насмешку заметила и вдруг смутилась. Неожиданно поняла, что стою по-прежнему в дверях и весь этот досмотр, который он мне позволил, не что иное, как моё простофильство. Я войти в ресторан ему мешаю, вот он на меня и таращится. Глаза опустила и посторонилась. – Извините.

- Да ничего.

И всё равно смотрит! Я шаг в сторону сделала, и он. Я совершенно по-дурацки снова пробормотала слова извинения, и только после следующего маневра, но уже в другую сторону, поняла, что теперь он меня пропускать не торопится. Голову подняла и взглянула достаточно строго.

- В чём дело?

- Ни в чём. Вы мне мешаете.

- Я вам мешаю? – поразилась я.

Он улыбнулся, совершенно открыто, а я замерла с открытым ртом. И пока соображала, отчего так сердце вниз ухнуло, мужчина уже потерял ко мне всякий интерес, меня аккуратно обогнул, вошёл в зал, а я осталась стоять. Дура дурой. Рука сама собой поднялась к шее, и пальцы затеребили жемчуг. Через плечо оглянулась, но никого не увидела.

- Разрешите, - ворчливо проговорил кто-то, я снова посторонилась, пропуская людей, и тут уже кинулась по коридору.

- Что-то не так? – шепнул мне муж, когда я за стол вернулась. Я взгляд на его лице задержала, оценила помутневший взгляд и нездоровый румянец на щеках, и заставила себя улыбнуться ему.

- Нет.

- Ты раскраснелась.

- И я тоже?

Он усмехнулся.

- Почему тоже?

Я в щёку его поцеловала.

- Сам знаешь.

Витя за плечи меня приобнял и к себе притянул. Я к плечу его прижалась, улыбнулась сидящим за столом людям, а потом быстрым ищущим взглядом окинула зал. Сама не знаю, зачем это сделала.

Окончания вечера едва дождалась. Разговоры за столом шли для меня неинтересные, к тому же я лишь вино потягивала, а остальные веселиться желали и на алкоголь налегали, что меня совсем не радовало. Совсем тошно стало после того, как Асадов в третий раз поинтересовался, когда мы с Витенькой собираемся детей рожать.

- С этим делом тянуть нельзя, - поучал он, а муж мой, олух царя небесного, согласно кивал.

Я с неудовольствием за ним наблюдала, пока не поняла, что сама являюсь объектом наблюдения, и моё выражение лица расценено верно, а мне это совсем не нужно. Я мужа по щеке потрепала, а на начальника его взглянула смущённо.

- Хорошая у тебя жена, Вить, красавица, - признавался Борис Владимирович уже на стоянке. – Повезло тебе.

- Боря, пойдём. – Ирина Николаевна его за руку тянула и на меня поглядывала. Не знаю, чего она от меня ждала, но я спокойно стояла, дожидаясь, когда эти пьяные признания, наконец, закончатся. Мой муж любимый тоже на ногах держался не совсем крепко, мне приходилось не просто под руку его держать, а самым натуральным образом его поддерживать, но Асадов, вцепившийся в него с другой стороны, отпускать нас не торопился.

- Боря, такси ждёт, - повторила его супруга.

- Идём уже. Вить, ты понял?

- Всё отлично, - не к месту ляпнул Витя, и я с тревогой заглянула ему в лицо.

- Ты как? – спросила я, когда мы вдвоём остались.

Он глубоко вздохнул и признался:

 - Хорошо.

Я решила усомниться.

- По тебе не скажешь. Вот зачем ты так напился?

- Да я же не пил, Никуль. Я компанию поддерживал.

- Плохая компания, значит.

- А вот этого не надо. Это знаешь, какие ребята?..

Я только рукой махнула.

- Знаю я твоих ребят. – Головой повертела. – Где уже такси? У меня рука сейчас отвалится тебя держать.

- Давай я тебя подержу? – Он меня ручищами своими обхватил, а я захохотала.

 - Отпусти, мы же упадём!

Витька лбом в моё плечо ткнулся и засопел. Я его толкнула.

- Витя! Не вздумай уснуть.

Он тут же выпрямился и даже как-то взбодрился.

- Не сплю, любимая.

- Ничего себе, - подивилась я признанию. - Это на тебя алкоголь так подействовал?

- Это ты на меня так подействовала. Мужики все головы посворачивали.