Еще больше ее волновала судьба другой вещи, которой — судя по всему — должен был открыть дорогу роман «Мастер и Маргарита». «Собачье сердце»! Очередь теперь была за этой повестью. И К. М. Симонов, «пробивший» «Мастера», а теперь увлеченный повестью, обещал сделать все, чтобы она вышла в свет («Подумаем хорошенько, чтобы никакая хоть малая капля дегтя не испортила нам все дело»... «И Мастер полный выйдет и постепенно все. И Собачье сердце выйдет, надо немного переждать». — Записи Е. С. 14 и 18 июня 1967 года, ОР БЛ—РГБ, 562.30.1.)

Но «переждать» не удалось. Случилось непредвиденное и непоправимое: повесть ушла на Запад. Непредвиденное — поскольку Е. С. не передавала повесть для издания посторонним. Непоправимое? Видите ли, в СССР было жесткое правило, почти закон: издание сочинения советского автора за рубежом, без разрешения Главлита и «Международной книги», автоматически означало запрещение этого сочинения в СССР.

Не думаю, что Е. С. сама упустила текст (хотя она бывала иногда поразительно доверчива). Вероятно, по рукам пошли списки с экземпляра, хранившегося в «Ленинке» (до булгаковского «бума» доступ в отдел рукописей был свободный, и я, чтобы не затруднять Елену Сергеевну, читала эту повесть и делала из нее выписки именно там). Не исключено, что к «утечке» неопубликованной повести за границу приложили руку люди из ГБ: они любили и умели играть в такие игры; это был способ закрыть Булгакова, хотя бы частично, для читателей России. Как бы то ни было, Булгаков был теперь знаменит, пахло сенсацией и, стало быть, деньгами, и западные издатели оказались расторопны и беспощадны.

Не знаю всех подробностей этой детективной истории (и удивляюсь, что участники ее до сих пор, когда уже все в прошлом, не выпустили мемуаров и не рассказали о том, как им удалось увести повесть). Приведу несколько известных мне документов и свидетельств.

Запись Е. С. 18 октября 1967 года: «Утром расстроил меня звонком Вершинин: он прочитал в "Унита" очень сенсационное сообщение о всемирном и т.д. произведении

Булгакова — "Собачье сердце", впервые выходящем в издательстве Де Донато. Мерзавцы. Мародеры» (562.30.1).

Ее же письмо в издательство «ИМКА-пресс» — г-ну И. В. Морозову:

«Моя нью-йоркская корреспондентка, работающая над диссертацией о творчестве М. А. Булгакова, сообщила мне, что в газете "Новое русское слово" в Нью-Йорке есть объявление об издании Вашим издательством повести — не изданной еще в СССР — М. А. Булгакова "Собачье сердце".

Я была поражена этим известием и надеюсь, что оно не соответствует действительности. Все свое литературное наследие Михаил Афанасьевич завещал мне, я его бережно храню, считаю себя ответственной за каждое слово произведений Булгакова. Подлинная рукопись этой повести находится только у меня и в Ленинской библиотеке. Тот текст, который Вы собираетесь выпустить в свет, может быть полон всяких ошибок и искажений, получен Вами неизвестно где и каким образом, и его нельзя считать подлинным произведением Михаила Булгакова.

Михаил Афанасьевич давал свои вещи за границу только после того, как они выходили в свет у нас в СССР. Я продолжаю держаться этого принципа, целиком разделяя его. Насколько мне известно, эта повесть в скором времени выйдет у нас в СССР по подлинной рукописи М. А. Булгакова. И только тогда может начаться разговор об издании этой вещи за границей.

Я жду с нетерпением — до четверга — Вашего ответа. Я должна предупредить Вас, что в случае неудовлетворяющего меня ответа я буду вынуждена принять меры для защиты имени и авторства Михаила Афанасьевича Булгакова. Разумеется, Вы понимаете, что мне не хотелось бы прибегать к этому.

С уважением

Елена Булгакова».

Письмо датировано 17 декабря 1967 года и, следовательно, написано в Париже. (Отсюда выражение — «до четверга».) Как видите, Елена Сергеевна считала недостаточным устный разговор с И. В. Морозовым — она предпочла зафиксировать свое заявление на бумаге и сохранила копию. (Автограф в ОР БЛ—РГБ, 562.33.8; цит. по публикации Л. Тигановой — «Советская Россия», Москва, 6.09.87.)

Об этом парижском письме я узнала только после его публикации, в 1987 году. А в апреле 1968 года, когда я увидела Е. С. впервые после ее возвращения из Парижа, она рассказала, что в Париже ей предлагали очень большие деньги за право опубликования «Собачьего сердца». «Я не разрешила», — твердо сказала она. И строго пояснила, что для Булгакова всегда и важнее всего было публиковаться в России. Сначала — в России, и уже потом — везде...

Тем не менее в 1968 году «Собачье сердце» вышло в свет за границей — во Франкфурте, в русском журнале «Грани», в безобразно искалеченном виде. И почти одновременно, в столь же изуродованном виде, в Лондоне, в журнале «Студент».

То ли об обеих, то ли об одной из этих публикаций Е. С. узнала весною 1969 года, когда во второй раз приехала в Париж и в издательстве «ИМКА-пресс» увиделась с И. В. Морозовым. О ее разговоре с Морозовым я знаю очень мало — из более поздней (ноябрь 1969 года) ее записи в дневнике. Морозов сказал:

«— Вот, Е. С., вы в прошлый приезд (в 67 г., в декабре) запретили нам печатать, издать «Собачье сердце», мы из уважения к вам пошли на это, потеряли истраченные большие деньги, а Флегон издал.

И показал номер журнала. Я прочитала и ахнула.

— Там тьма ошибок, безграмотных опечаток, бессмыслиц... Я исправлю, но вы дайте мне слово, что подождете печатать до выхода у нас. — И он перед иконой мне поклялся в этом» (562.30.3).

Но осенью 1969 года история охоты за повестью дает новый виток.

Приходит письмо от г-на Жана Розенталя, представителя парижского издательства «Робер Лаффон», которому Е. С. письменно обещала «Собачье сердце» — как и другие «не издававшиеся во Франции» произведения Булгакова — для перевода на французский язык. Естественно — после публикации их в Советском Союзе.

Теперь обескураженный г-н Розенталь требует объяснений. Ему стало известно, что другой парижский издатель готовит к выпуску «Собачье сердце» на французском языке, причем этот другой издатель ссылается на некоего «посредника», или «уполномоченного», располагающего единственным достоверным, как он утверждает, текстом повести с «авторизацией», или разрешением, Е. С.

И снова Е. С. мечется, получив это письмо. Она дает телеграмму г-ну Розенталю: «Никогда... никому... никакой авторизации... ни экземпляра или обещания...» Она почти с плачем бросается к К. М. Симонову:

«И вот, хотя в этом письме от Розенталя и говорится о каком-то уполномоченном (ну, повторение истории с Каганским[10]), я не могу поверить, что это Иван Васильевич, что он нарушил клятву!»

«Вы и верьте в него дальше!» — успокаивает ее Симонов... («Какой чудесный — Симонов», — замечает Е. С.) ...И продолжает уговаривать:

«Вы заняли правильную принципиальную позицию. И с Мастером и с Собачьим сердцем. С Мастером теперь все в порядке, его обсуждают, издают в ряде стран, все хорошо... Вы и с Собачьим сердцем продолжаете ту же позицию...»

«Умнее всего было бы издать у нас», — робко перебивает Е. С.

«Ну, конечно. Но сейчас не стоит поднимать вопроса. Подождем месяца два, хорошо?» (Запись Е. С. 20 ноября 1969 года. — 562.30.3).

Через два месяца «поднимать вопрос» было незачем: «Собачье сердце» вышло в свет в издательстве «ИМКА-пресс». Встреча повести с читателями России сразу отодвинулась на много лет.

Издание «ИМКА-пресс» датировано 1969 годом. Но Елена Сергеевна еще какое-то время ничего не знает о свершившемся. 19 января 1970 года она пишет Жану Розенталю: «Что же касается текста "Собачьего сердца", то позвольте Вам напомнить, что я уже говорила Вам о том, что с удовольствием предоставлю Вашему Издательству эту повесть тотчас же, как только она будет опубликована в моей стране» (ОР БЛ— РГБ, 562.33.18).

Но вот что во всей этой истории удивительно: «Собачье сердце» в издательстве «ИМКА-пресс» вышло с огромным количеством — сотни и сотни — искажений. Если повесть печаталась по тексту, выправленному Еленой Сергеевной, то откуда этот поток ошибок? Или может быть, г-н Морозов сдержал свою клятву «перед иконой» и издание загадочным образом осуществилось минуя его, по какому-то другому, случайному, «бродячему» списку?..