Не теряя времени, я схватил СВД с РПГ и устремился к лестничной клетке.

Выйдя из квартиры, я осторожно подошёл к лестнице с выставленным вперёд пистолетом.

Но врагов не было, напротив, внизу показался полковник с автоматом в руках. Я заметил, что он придерживался за бок, но он не подавал и виду, что ему больно.

— Скорее! Уходим! — крикнул он мне и, не дожидаясь пока я спущусь, побежал вниз.

Я бегом устремился за ним. Ниже на один марш я увидел изрешёченное пулями тело одного из НАТОвских солдат.

Он лежал боком, спиной к стене. Автомат выпал из рук, скатившись вниз. Руки и ноги его были безвольно раскиданы в стороны. Похоже, в него попало сразу несколько пуль, причём две из них угодили в голову, изувечив лицо до неузнаваемости.

Я попытался не обращать на него внимания, но то, что я увидел на нижнем этаже, повергло бы в шок любого. На это не обращать внимания было просто невозможно. Граната разорвалась как раз в месте, где находилось сразу трое солдат. Здесь всё было залито красными потёками крови, всё ещё стекающими с окружающих узкую клетку стен. Конечно, в замкнутом помещении, взрыв гранаты удваивает своё разрушающее действие. Тут уж кто быстрее бросит, тот и выиграет. По полу были разбросаны разорванные на куски части тела одного из бойцов, ещё двое находились в стороне от гранаты — их убило осколками.

Ещё ниже двое солдат были изуродованы взрывом той самой мины, что заложили их же товарищи. Как говорится: не рой другому яму…

Не знаю почему, но тогда все эти ужасы, хоть и врезались в мою память с самыми ужасающими подробностями, однако я особо не переживал по этому поводу. Возможно, благодаря выплеснувшемуся в кровь адреналину, а возможно, у нас просто не было времени на какие-либо переживания.

Мы выбежали на улицу, где нас уже ожидал Валера, внимательно осматривавшийся вокруг с изготовленным к стрельбе автоматом в руках.

Внезапно он что-то увидел и, обернувшись к нам, громко крикнул:

— Ложись, ракета!

Полковник схватил меня, бросившись на землю в сторону. В следующий момент я увидел испускающую реактивную струю ракету, быстро приближающуюся к нам.

Мы успели лишь упасть на землю, когда она на всей скорости влетела в здание, из которого мы только что вышли.

Раздался оглушающий взрыв и сверху на нас обрушился вал осколков от раскуроченного в щепки верхнего этажа.

Облако пыли мгновенно накрыло нас, сверху посыпались кирпичи и куски бетонного перекрытия. На несколько секунд мы оказались в полной темноте. Пыль залепила глаза и ударила в лёгкие, не давая нормально вдохнуть воздух.

Но нам повезло: полковник успел оттащить меня под балкон, и обломки здания упали рядом, не задев нас.

Лишь только мы пришли в себя, сразу же поднялись на ноги. Пыль быстро рассеивалась, но Валеры с нами уже видно не было.

Он стоял дальше перед зданием, куда и обрушилась основная масса обломков. Пыль рассеивалась, и мы с ужасом увидели выглядывающую из-под образовавшегося завала руку в белом рукаве.

Сомнений быть не могло: это был Валера, предупредивший нас, но, при этом, погибший сам.

— Пойдём, быстрее! — оглянулся на кучу кирпичей полковник, под которыми лежало тело Валеры, и добавил. — Мы уже ничем ему не поможем.

Мы подобрали вещи и, на всякий случай, оглядываясь по сторонам, быстро оббежали здание, скрывшись за углом.

А позади уже слышны были подбирающиеся к зданию танки.

Обогнув здание, мы увидели припаркованный позади дома грузовик. Чуть поодаль от него находился и Хаммер, на которых приехали сюда те солдаты. Похоже, в них никого не было. За ними, стояли танк с бронетранспортёром.

Судя по всему, пока из них нас никто не увидел.

Не теряя времени, мы устремились по направлению к ближайшему дому — укрытию, которое единственное могло нас сейчас спасти.

Полковник слегка прихрамывал, придерживаясь рукой за раненный бок, из которого обильно струилась кровь.

— С вами всё в порядке? — спросил я, как только мы добежали до следующего здания, пытаясь придержать его за руку.

— Ну вот, мы все и полегли, — кряхтя от боли, сказал он, осматривая свою рану. Вот и пришёл мой час.

— Не говорите так! Мы должны бороться! Мы выберемся отсюда живыми! — я взял его за руку. — Идёмте, мы ещё должны вывести людей из города. Без нас у них это точно не получится!

Он посмотрел на меня, замотав головой:

— Ничего тебе обещать не буду: пройду, сколько смогу, ну а как только почувствую, что становлюсь обузой, остановлюсь, понял? Будешь выбираться сам!

Препираться с полковником я не стал: на это времени не было, да и переубедить его, похоже, было невозможно.

— Хорошо, будь по-вашему! — сказал я и, подхватив его под плечо, потащил за собой.

Выбравшись из дома, я осмотрелся: впереди были видны одни лишь завалы. Те, что ближе можно было пройти незаметно, просто пригнувшись, но дальше ещё около километра — только ползком до ближайших построек.

— Ну вот и конец моего пути, — сказал полковник, так же осматриваясь по сторонам. — Дальше пойдёшь один.

До этого момента я всегда выполнял то, что говорил мне полковник, но теперь я этого сделать был просто не в силах.

— Нет, мы пойдём вместе!

— Не надо геройствовать! — жёстко отрезал Сбруев. — Думаешь, я не хотел бы вырваться из этого ада? Да, чёрт возьми, хотел бы! Но я умею здраво оценивать ситуацию и я не вижу выхода! Пройдёшь здесь только ты, да и то, если я тебя прикрою. Послушай, от каждого движения, я теряю всё больше и больше крови и сил. Долго я не продержусь, поэтому поторопись, тебе ещё много предстоит пройти, а за меня не беспокойся — я свой век уже отжил.

Я смотрел на него и понимал, что мне всё равно придётся сделать так, как он говорит. Иного выхода действительно не было.

— РПГ оставь себе — она ещё пригодится тебе и иди! Ну же — у тебя осталось мало времени!

Я взглянул ему в глаза:

— Хорошо, — сказал я. — Прощайте, — протянул я ему руку. — Это честь для меня быть с вами знакомым. Спасибо вам за всё…

Он пожал мою руку, скривившись от мгновенно пронзившей его боли:

— Иди и выведи отсюда людей. Уходите из страны и чем дальше, тем лучше. В Европу или Америку, там они не осмелятся сделать что-то подобное, как здесь. Уходите ночью, и не оглядывайтесь. И береги свою Юлю! Всё счастливо! Я прикрою тебя.

— Спасибо, — ещё раз поблагодарил я его и медленно пошёл дальше, ощущая всю тяжесть ситуации, но не в силах что-либо изменить.

Похоже, теперь мне одному придётся выпутываться из всего этого, без чьей-либо помощи со стороны. А ведь как было хорошо, когда за твоей спиной был полковник, который всегда выручит, всегда подскажет и всегда знает, что делать. И теперь мне стало страшно и одиноко, так, как никогда раньше. Все мои товарищи остались позади, погибнув в бою, который они не выбирали, но который произошёл в этом городе по простому стечению обстоятельств. Но я надеялся, что всему этому суждено было произойти, что всё развивалось как по календарному плану в строительстве, без выполнения каждого элемента которого невозможно построить здание как следует.

Я добрался до места, откуда далее мне оставалось только ползти ползком, и оглянулся. Полковник всё ещё стоял в дверном проёме, наблюдая за моими перемещениями. Он махнул мне рукой, дескать, иди не останавливайся.

Я последний раз кивнул ему в ответ и, надвинув на лицо маску, ползком устремился по сугробам между грудами обломков.

Я пополз так низко, как только мог, не поднимая головы, справа в одной руке я подтаскивал за собой винтовку, слева — РПГ. Понемногу продвигаясь вперёд, я кожей ощущал, как позади за мной начинали сгущаться вражеские силы.

В небе послышался гул приближающихся вертолётов, заходящих сразу с нескольких направлений. Один спереди от меня и ещё два с боков чуть дальше за мной.

Я попытался ускориться и осторожно оглянулся, выбирая маршрут дальнейшего движения.

Краем глаза я увидел вышедших из здания позади меня военных, направившихся прямо по моим следам.