Тане я купил шикарное дорогое свадебное платье и все остальные аксессуары, а Саше Ирина — белый костюм. Выглядели наши молодые в самом престижном Дворце Бракосочетаний города, бесспорно, красивее всех. Свадебный кортеж был из четырёх машин, три из них — белые новые «Волги». Свадьбу отгуляли очень хорошо и весело, с профессиональными тамадой, диджеем и видеооператором. На следующий день близкие родственники и друзья гуляли с нами ещё на озере, где мы жарили шашлыки и купались. Молодые на третий день после свадьбы уехали в Москву, откуда на самолете улетели в Египет.

Без них я вплотную в свободное время занялся своей книгой, отнес рукопись в частную типографию, где мне её напечатали на компьютере. Называлась она тогда «Мои три жены», и в ней получилось всего тридцать семь страниц из моих трёх общих тетрадей рукописи. Дорабатывал я книгу почти год, а сначала год она у меня просто лежала. Все попытки дорабатывать её без компьютера у меня быстро заканчивались. Я понимаю, что можно написать небольшие рассказы и повести в тетрадях, а вот талантом Л. Н. Толстого с его романом «Война и Мир» я просто восхищаюсь.

После возвращения молодых я снял комнату в двухкомнатной квартире и сразу переехал туда. Стас, хозяин квартиры, был одинокий разведенный мужик, женоненавистник, лет на пять старше меня. Он преподавал в своё время в институте, но в андроповское правление был уволен с работы.

В рабочее время Стас с друзьями пьянствовал в «кабаке» и, по всей вероятности, на деньги, которые студенты собирали преподавателям за сдачу экзаменов и попались проверяющим. Стас был очень агрессивно настроен на советскую власть за её тотальный контроль. А я считаю, что в то время и с тем строем для удержания порядка в обществе такие меры были просто необходимы. Как-то надо было бороться с обнаглевшими «начальниками», которые из-за своего пьянства совсем теряли совесть.

Я пару раз приводил на квартиру женщину, с которой познакомился у Тани на свадьбе, но больше не стал. Хозяин мне за это устраивал скандалы, а у него с психикой, по моему, не совсем нормально. В мире капитала он тоже не мог прижиться, то есть нигде не работал, живя только на мою квартплату. Курил он «Приму» и прямо в квартире. Я всячески с этим боролся, пытался отучить его от этого, хотябы в комнате, где он спит. Однако в моё отсутствие он своё дело делал, а был он целыми днями дома один.

ГЛАВА 28

Летом несколько раз я ездил в райцентр, посмотреть на дочь и привезти ей продуктов, но только расстраивался от таких поездок. До чего же неприятно смотреть на пьянство и убожество в квартире у Ларисы с Кэт. Некоторое время я не ездил туда, но душа за Анюту, конечно же, сильно болела. А когда приехал в следующий раз с более чем месячным интервалом, меня просто «затрясло» от негодования.

Всё тело и лицо у Анюты расчесано, страшно смотреть. В бараке, где они жили в бабушкиной квартире, водопровода нет, дров для отопления тоже. Прошлую зиму они отапливались ворованными с котельной дровами. А этой зимой всем было лень что-то делать, да и некогда. Нужно только пить, а Ларисе ещё «ею» зарабатывать ребенку на «бифидок».

Она додумалась «посадить» на него грудного ребенка, так как он дешевле молока. В доме было холодно, а тем более на полу, где большие щели в подполье, кругом — бардак и антисанитария. Кэт с дочками «лопала» денатурированный спирт вместе с Ленкиным сожителем, разведённым, спившимся мужиком.

Ане уже восемь месяцев, ей надо ползать, а негде. Весь мой диван промочен до такой степени, что сопрел, и на нём выступила плесень. У меня сердце не вынесло больше видеть это издевательство над моим ребенком. Не дай Бог никому пережить такое! Могут мне сказать, почему я не обратился в правоохранительные органы для лишения Ларисы родительских прав. Но я-то видел, что сделали в детдоме с Русланом эти старшие «товарищи» из таких же неблагополучных семей. Сделать то же со своей дочкой я очень не хотел и решил забрать её в город, не смотря ни на что, то есть на мои взаимоотношения с Ларисой и Кет.

В городе я уже стал работать на розничном рынке. «Кавказцы» так меня и «отшили» от «извоза», наведя на меня наших «быков», которые со мной серьёзно поговорили. К великому нашему сожалению, «кавказцы» чувствуют себя в России хозяевами. Все работы, где можно хорошо заработать, связанные с рынками, они прибрали себе. Хотя весь товар, даже на оптовые рынки, они закупают на наших русских плодово-овощных базах, а не возят с Азербайджана или Грузии с Арменией.

Так только думает наш «околпаченный» народ с «подачи» коррумпированных чиновников, которые с высоких трибун говорят, что без «кавказцев» Москва останется без фруктов и овощей. Подобные речи можно слышать и в других городах от государственных чиновников высокого ранга, губернаторов и мэров городов, которые живут на «дань» с «кавказцев».

Я стал торговать со своей машины фруктами и овощами, которые брал у Саида, а вечером за них с ним рассчитывался. Саид — таджик по национальности, который живет в нашем городе более двадцати лет, второй раз женат и опять на молодой русской женщине. С ним я познакомился, когда возил на своем пикапе ему товар с базы на розничный рынок. Саид брал там по дешевке терявшие товарный вид продукты, фрукты и овощи в большом количестве и в двух арендованных контейнерах на розничном рынке их реализовывал. «Раскрутившись», он купил себе «УАЗ-буханку» и ездил теперь сам, то есть в моих транспортных услугах больше не нуждался. Никогда в жизни мне не приходилось торговать в розницу, а тут пришлось научиться. Нужда научит всему.

Определенные деньги, пусть и не такие большие, как с «извоза», у меня были. Я снял двухкомнатную квартиру и привёз на пикапе Кет с Аней в город. Руслана ещё до моего последнего приезда в райцентр Лариса сдала в школу-интернат, но он и оттуда постоянно сбегал. До интерната он постоянно убегал от Ларисы и из школы в соседний поселок к своему отцу, который угощал Руслана сигаретами и даже вином, а назад к Ларисе не отправлял. Она со своими любовниками на их машинах постоянно ездила забирать Руслана оттуда. Вот такая это семейка.

Лариса осталась в райцентре взять в больнице Анину карточку и неделю к нам не приезжала. Пьянствовала и, наверное, «трахалась» там, скитаясь по подругам. Можно, конечно, подумать, какой я дурак, что принял её, но что мне оставалось делать? Ребенку нужна мать, а на Кет надежда была очень плохая, она в любой момент могла запить. Было бы на что.

Наконец, приехала Лариса, я встретил её на вокзале, чтобы отвезти её на квартиру, хотя даже разговаривать мне с ней не хотелось. Сначала мы с Ларисой вместе поторговали с моей машины, а потом я устроил её торговать у Саида в отапливаем контейнере, а сам торговал на улице с лотка. Деньги мы зарабатывали неплохие, иногда вдвоём больше тысячи рублей в день.

На рынке так платил только один Саид, из-за чего и был не сильно богат по сравнению с окружающими его «кавказцами». Кет водилась с Аней и готовила нам еду. Аню пролечили, отмыли в ванной, купая каждый день. Все прыщи и коросты у неё зажили, и стала она чистенькая и беленькая.

Аня сразу научилась быстро ползать по полу на прямых ногах, как обезьяна, а вскоре и пошла сама. Квартира наша была очень теплая, после евроремонта, живи бы да радуйся. Новый год встречали у нас в квартире с богато накрытым столом. В гостях у нас были Саид со всем своим семейством: женой, двумя детьми и его шурином. А двадцать шестого февраля мы хорошо отметили Ане первый день рождения, пригласив много гостей. Я пригласил всех своих родственников, живущих в городе, показать всем свою дочь.

Торгуя на улице, за день я сильно переохлаждался и вечером за ужином с удовольствием выпивал стопку водки. Покупал четвертинку и выпивал её с женщинами. А Кет с Ларисой привыкли пить гораздо большее количество алкоголя. Лариса посылала Кет ещё за водкой, и дело заканчивалось у нас часто скандалом. Конечно, я старался не «наезжать» на Ларису, чтобы Аня ничего этого не видела и не слышала.