А вот зарплату они с женой своим работникам платили в то время, когда мой Сергей работал в ООО у Виктории, от восьмисот до полутора тысяч рублей. Я как-то разговаривал с Володей на эту тему и спросил, почему они так мало платят своим рабочим? Он ответил мне: «А кто больше платит?» И смотрит на меня своими ясными голубыми глазами, абсолютно не считая себя в чем-то виноватым.

Как себя чувствует их работник, принеся такую зарплату жене? Ведь у них дети, как их кормить, одевать, учить? И жена получает меньше тысячи, если работает у них продавцом. Да и другие больше не платят, тут Володя прав. Как за такую зарплату работать, да если ещё и нет своего жилья? Ведь квартиру Володя никому бесплатно не даст, как было при советской власти. Мы с ним в своё время, работая начальниками цехов, почти вместе вне очереди получили по трёхкомнатной квартире.

Владимир Иванович — депутат районного совета, «глубоко уважаемый» человек в районе. Я сказал Володе, что с голоду стал бы умирать, но за такие деньги, какие он платит, работать никогда бы не пошёл. На что он мне ответил: «Работают люди, а куда им деваться?» Вот тут Владимир Иванович абсолютно прав, деваться людям некуда, государство вкупе с бизнесом поставили рабочих во всей провинции в безвыходное положение, то есть заставили работать за копейки.

На моих глазах Володя превратился из «опального» мастера, а относился к работе он очень безответственно (после работы начальником БСЦ), в крупного бизнесмена. С Буяновыми я в очень хороших отношениях, они принимали и примут меня в своем коттедже, который тоже сделан из бруса и по площади, пожалуй, больше моего сгоревшего, в любое время, угостят дорогим коньяком с икрой на закуску. Но, когда я просил у них пять тысяч рублей в долг, ещё до дефолта (не хватало мне на легковую машину), ведь не дали. Все деньги у них в обороте, то есть работают, а в наличии их нет, с их слов.

Работа у Сергея в ООО была с частыми поездками в областной город за продуктами, по три раза в неделю. Вставать приходилось ему в три часа ночи, греть паяльной лампой машину, стоящую зимой на улице, ехать домой за экспедитором и двести двадцать километров до города. Там Сергей целый день «мотался» по базам до их закрытия и домой приезжал уже ночью. Следующий день — развозка товара по магазинам, которые раскиданы по всему району. Все субботы были у него тоже рабочие. Сергей, отработав зиму, весной рассчитался и опять со своей бригадой уехал на работу в Подмосковье.

Пусть там без жены и семьи, полуголодные и холодные, но зато они зарабатывали деньги, которые отдать жене было не стыдно, за что можно было уважать себя. Виктории своей работой Сергей очень понравился, она готова была его взять на работу в любое время, но он за такие деньги закаялся больше где-либо работать. Работа за такие деньги, по-моему, просто унижает и оскорбляет человеческое достоинство. Только загнанный в угол нашей властью человек может работать, выкладываясь за такие коппейки.

Правда, нужно отдать должное Виктории и Владимиру Ивановичу за их помощь в похоронах моего сына. Поминальный обед прошёл в их столовой и деньги за него они не взяли. Сноха, правда, работала у них в магазине, а тогда находилась в отпуске по уходу за ребёнком.

Многие наши земляки, которых на дачах в Подмосковье летом было больше, чем оставалось в посёлке и злоупотребляющие алкоголем, иногда возвращались домой с заработков на электричках. Денег на билет у них не было, и это после месячного или двухмесячного пребывания в Подмосковье.

Их запросто могли «кинуть» и проводить с ментами, — регистрации-то у них по месту пребывания нет. Многие непорядочные заказчики в Подмосковье так часто и поступают: в построенный объект вместо расчета вызывают ментов, «отстегнув» им определённую долю. И мужики через камеру в отделении милиции отправляются без копейки домой.

Могли мужики, конечно, и сами всё пропить, или быть «обобранными» в Москве на вокзале ментами, а могли и просто не найти нормальную работу, а деньги, заработанные по мелочам ушли у них на питание. А жены с детьми ждали их с заработков с деньгами, на что-то рассчитывали. Более бесчеловечного отношения власти к своим гражданам, я думаю, нет нигде в цивилизованном мире.

Брат Валера с моей «подачи» тоже пять сезонов работал у Сани Сухова. Он приезжал к нему по весне, а уезжал домой поздней осенью. Серёга ему платил за ненормированный рабочий день и работу без выходных двести долларов в месяц. Деньги невелики, при условии, что и питаться нужно было из них. Но Саня, как собственно и все бизнесмены, платить зарплату очень не любит. А вот требовать работу за эти копейки, даже иногда и ночью, они очень даже могут.

Но таких денег Валера дома и видеть просто не мог, работал он в нашем райцентре сторожем за семьсот рублей в месяц. (Больше никуда с его возрастом там на работу не берут.) Поэтому он скрепя сердце с большой загрузкой работал у Сани. Я с братом тогда виделся тоже практически каждый день. А потом и жил у него в вагончике, когда Хильда попросила меня освободить вагон для «хохлушек». На Ларисино место они вызвали ещё одну молодую бабенку с Украины. Саня Сухов их всех, когда Хильда уезжала на родину к матери, «перетрахал», а я с «хохлушками» близко не общался, так как был очень обижен на них за Ларисину недостачу.

В начале августа я поехал в свой посёлок на встречу одноклассников, купив по дороге нашей классной большой букет из роз. Вот уже и тридцать лет, как мы закончили школу, а многих одноклассников и классную я не видел после окончания школы. Я заехал к Ларисе, завез Руслану велосипед. Она, как потом мне говорила, ждала меня, когда приеду за ней и заберу её назад, и ещё ни с кем не «трахалась». Хотя, конечно, я сильно сомневаюсь в правдивости её слов, но вообще-то было видно, что она сильно переживает нашу разлуку. Повода надеяться ей на что-то я при встрече не дал и по быстрому от неё уехал. Мне и самому было тяжело её видеть.

После встречи в школе в нашем классе, где каждый рассказывал вкратце о своей жизни, мы все прошли в кафе, где у нас были заказаны столы. Мы хорошо там выпили, поговорили, потанцевали. День отвалявшись после пьянки, в ночь я уехал в Подмосковье: надо было работать, пока стояла жаркая погода.

Как-то в ехал на своем пикапе, развозил пиво по точкам, а это населенные пункты в трёх районах дальнего Подмосковья. На обочине заметил молодую «голосующую» женщину с маленьким ребёнком. Тормознул и посадил их, благо, нам оказалось по пути. Она мне «поплакалась» на свою несчастную семейную жизнь, и мне пришлось завёзти её на пруд недалеко от деревни, где она живет. Мне сильно «хотелось», ибо давно не занимался сексом, а тут молодая, и сама можно сказать «просится».

По дороге взял ей хорошего вина, угостил её на пруду, и мы «трахнулись» с ней прямо в машине в положении она сидя на моих коленях. Я пересел на пассажирское сидение, чтобы не мешал руль. Недалеко от нас на берегу сидел рыбак, да и её девчонка гуляла рядом, ходила вокруг машины.

Молодушка была в длинном платье и подолом закрыла мои спущенные брюки, сняв заранее свои трусики. Вставив «его» на «место», мы открыли дверки у машины, чтобы обдувало, так как на улице было очень жарко. Она сделала несколько «вставательных» движений своей попой, и я быстро «кончил». Мы вытерлись в машине, прикрыв дверки, вышли на берег, молодушка ещё выпила, и мы повторили.

Второй раз у меня стоял гораздо дольше, и я ещё раз сладко «кончил». Ей был нужен хороший муж, а этот крестьянин, отец ребенка, с её слов, обижает её, мало зарабатывает денег, да ещё и пропивает их. Со своими проблемами она мне была совсем не нужна. А вот то, что ей двадцать один год и она довольно хороша для секса, мне понравилось. Встал у меня на неё классно, наверное, сильно соскучился по женскому телу. Правда, как её имя, я не помню, и больше с ней никогда не встречался, хотя она мне показала дом, где жила, когда после пруда я подвез их, и приглашала заезжать.