Ньюсон больше ничего не сказал по поводу допроса Тани Вэддинэм. Когда они с Наташей вышли из школы и сели в припаркованную на улице машину, он открыл бардачок, вытащил записную книжку со списком жертв и их жертв и добавил два новых имени: Тиффани Меллорс и Таня Вэддинэм.

– Что ты делаешь, Эд? – дрожащим от волнения голосом спросила Наташа. – Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что наш убийца переместился из прошлого в настоящее, – ответил Ньюсон. – Я не верю, что Тиффани Меллорс совершила самоубийство. Она была тираном, и кто-то убил ее.

32

На тротуаре перед маленьким домиком Меллорсов лежали горы цветов. Когда Ньюсон и Наташа вышли из машины, бедно одетая пожилая женщина, положив букетик, сошла с тротуара и вытерла слезу.

Мать Тиффани Меллорс открыла дверь и впустила их в дом. У нее были заплаканные глаза, и она была не в восторге от предстоящего разговора с полицией.

– Я правда не знаю, что сказать, – произнесла она, провожая Ньюсона и Наташу в гостиную, заставленную кожаной мебелью. – Полиция должна заниматься школой, найти того, кто довел мою бедную девочку до самоубийства, а не разговаривать здесь со мной.

– Мы постараемся не отнять у вас много времени, миссис Меллорс, – уверил ее Ньюсон. – И пожалуйста, не сомневайтесь, что мы, как и вы, намерены разобраться с причинами этой ужасной трагедии.

Миссис Меллорс достала платок из яркой упаковки.

– Тиффани умерла вскоре после прихода из школы, – сказал Ньюсон. – Вы нашли ее тело, когда вернулись домой в шесть тридцать. Правильно?

– Да, правильно. – Миссис Меллорс было трудно справляться со своими эмоциями. – Я пришла домой и позвала ее помочь мне приготовить чай, она не ответила, я пошла наверх и… и…

– Да, миссис Меллорс, не нужно снова к этому возвращаться. Просто скажите мне: Тиффани обычно была дома после школы?

– Да, мы с отцом оба работаем. Я прихожу домой в половине седьмого, а он чуть позже. У Тиффани был ключ, и она приходила домой после школы, если не было тренировки или она не шла в гости.

– Значит, она была ответственной девочкой? Независимой?

– Да, самой лучшей, инспектор. Самой хорошей.

– Во сколько она приходила домой? Около половины пятого?

– Да. Обычно она успевала сделать все домашние задания к моему приходу. Она брала диетическую колу в комнату и…

Миссис Меллорс расплакалась. Когда она пришла в себя, Ньюсон попросил ее разрешения посмотреть комнату Тиффани. Миссис Меллорс неохотно согласилась.

– Муж хочет переехать, – сказала она, когда они поднимались по лестнице, – но это был ее дом. Я просто не могу уехать отсюда.

Она открыла дверь, на которой по-прежнему висела табличка: «Территория Тифф. Родители без разрешения не допускаются». Ньюсон заметил, что миссис Меллорс беззвучно плачет. Внутри комната представляла собой типичную спальню девочки-подростка. На стене плакаты мальчиковых групп, мягкие игрушки на полках и модные журналы на кровати. На туалетном столике полно разных украшений и косметики, за рамку зеркала засунуты записки и открытки. Сразу бросалось в глаза, что Тиффани была очень аккуратная девочка. Журналы были сложены ровной стопкой, вся косметика была красиво расставлена.

– Наверное, Тиффани гордилась своей комнатой? – спросил Ньюсон.

– Да, очень. Она все здесь делала сама, и убиралась, и пол пылесосила. Я говорила, что это самая чистая комната во всем доме. Она ненавидела беспорядок.

– И все же она… – Ньюсон замолчал на полуслове. Он думал вслух. Перед туалетным столиком на маленьком коврике стоял резной стул.

– Мы еще не решили, что делать с полом, – сказала миссис Меллорс, уже не сдерживая слез. – Я хочу оставить ее комнату, как она есть, но весь ковер промок… пропитан…

– Мы понимаем, миссис Меллорс, – тихо сказала Наташа. – Не нужно ничего говорить.

– Тиффани умерла на этом стульчике? – спросил Ньюсон.

– Да. Наверное, она смотрела на себя, когда…

Ньюсон шагнул к коврику и внимательнее всмотрелся в стул и столик:

– Их вымыли?

– Да, моя невестка все вычистила, когда пришла поддержать нас. Тифф так любила свою тетю.

Ньюсон опустился на колени и посмотрел на сиденье и ножки стула. Он был словно предназначен для принцессы из диснеевского мультфильма – насыщенного кремового цвета с темно-красным мягким сиденьем.

– Он у нее с одиннадцати лет. Думаю, она уже тогда начала чувствовать, что хочет быть другой, более взрослой.

– Мне придется забрать у вас этот стул, если можно, миссис Меллорс, – сказал Ньюсон.

– Что вы хотите с ним сделать? – спросила она. – Зачем вам нужны ее вещи?

– Надеюсь, я таким образом смогу пролить свет на причины того, что случилось с вашей дочерью, миссис Меллорс. Боюсь, мне придется забрать его на пару дней.

– Делайте что хотите.

– На туалетном столике стоит кофейная чашка. Миссис Меллорс, вы сказали, что ваша дочь пила диетическую колу.

– Она выпивала баночку каждый день, когда возвращалась из школы. Она ее обожала.

– Она пила кофе?

– Дома – нет. В «Старбаксе» пила, говорила, он там вкусный. Дома – почти нет. Очень редко… Наверное, в тот день все было в ней не так, да?

Ньюсон увидел то, что ожидал. Он надел пластиковые перчатки, взял стул, кофейную чашку и пошел вниз. Он снова уверил миссис Меллорс, что вскоре объяснит все, что будет необходимо, и они с Наташей уехали.

Наташа была за рулем. Ньюсон позвонил в местный морг и сообщил, что скоро прибудет. Затем он связался с патологоанатомом, выезжавшим на место преступления, и попросил его встретиться с ним в морге.

– Мне плевать, что вы заняты! – резко бросил Ньюсон в трубку. – Нет, ждать я не могу, и это не обычная ситуация. Это вы так думаете, доктор, но я думаю, что это потому, что вы либо слепой, либо тупой… Я буду говорить таким тоном, каким захочу, и позвольте мне сказать вам, доктор, что я собираюсь подать на вас в суд за полную профессиональную некомпетентность. И я намерен посоветовать местному полицейскому отделу найти кого-нибудь другого для следстаенной работы! – сказал он и убрал телефон.

– Черт, Эд, – удивленно сказала Наташа, – обычно ты так не злишься.

– Обычно я не сталкиваюсь с таким невероятным непрофессионализмом. Из-за этого идиота тетка Тиффани уничтожила все доказательства, которые наверняка были на месте убийства.

Ньюсон снова взял телефон и сделал пару звонков, договорившись с местным коронером и членом местного отдела уголовного розыска встретиться в морге.

– Ты никогда так не разговариваешь, – сказала Наташа. – Тебе нужно чаще показывать свою власть, тебе это идет.

Они приехали в морг раньше всех, и Ньюсон немедленно потребовал показать тело мертвой девочки. Служащий морга вкатил тележку с телом и скинул с него простыню. Невозможно привыкнуть к виду мертвых подростков и детей, молодых и здоровых людей, ушедших из жизни. Это было самым тяжелым в работе Ньюсона.

Он взял лупу и изучил израненные руки девочки, единственные части тела, которые утратили изначальную чистоту. Ему хватило одного только взгляда, чтобы подтвердить свои подозрения.

– Человек, который констатировал самоубийство, точно вылетит со своей работы.

В этот момент появился тот самый человек в сопровождении коронера и констебля из местного полицейского участка.

– Вы инспектор Ньюсон? – спросил врач.

– Да. А вы, должно быть, доктор Форрест?

– Да, это я, и я бы хотел заметить, что мне не нравится, когда по телефону на меня орут всякие сварливые детективы, которые считают, что если они работают на Скотленд-Ярд…

– Доктор Форрест, – сказал Ньюсон, прерывая гневную речь врача, – можно мне поинтересоваться, когда вы последний раз присутствовали на месте вскрытия вен, при котором отчаявшаяся и доведенная до ручки девушка хладнокровно и с потрясающей анатомической точностью вскрыла бы себе обе лучевые артерии?