Однако, как далее сказано, царедворцы Дария не смогли отыскать повода к обвинению Даниила:
Но никакого предлога и погрешностей не могли найти, потому что он был верен и никакой погрешности или вины не оказывалось в нем. (Дан. 6, 4)
Слово ????? <шэхита?>, переведенное здесь двояко – как «погрешность» и как «вина», означает «вред». Именно во вредоносной деятельности на погибель государства желали бы враги обвинить пророка, но не смогли (как известно, такая тактика обвинения своих конкурентов была свойственна злодеям всех времен, вплоть до настоящего: вспомним процессы против «врагов народа» эпохи Сталина и т. п.).
И эти люди сказали: не найти нам предлога против Даниила, если мы не найдем его против него в законе Бога его. (Дан. 6, 5)
Более точный перевод: «... поэтому найдем [что-либо] против него в законе Бога его».
Слова зложелателей свидетельствуют о том, что им хорошо известна сила единого Бога, защищающего праведника; известно им также, что Даниил ни в чем дурном не повинен. Кроме того, им знакомо (из Писания или понаслышке) положение Торы, согласно которому осознанный грех против заповедей лишает человека защиты свыше и влечет за собой наказание. Именно на это они и рассчитывали – либо заставить Даниила отказаться от молитвы (и тогда связь его со Всевышним прервется), либо обвинить его пред царем в том, что он постоянно молится своему Богу. В последнем случае они должны были направить свои усилия на то, чтобы выискать некое важное различие между религиозными обязанностями евреев и персов. А уже затем – найти в «законе Бога его [Даниилова]» нечто, что пророк не посмеет нарушить, и подстроить дело так, чтобы придраться к любимцу властелина.
Но ведь незыблемой заповедью собственной веры этих князей и сатрапов было говорение правды и отвращение от хитрости и лжи! В зороастрийском «символе веры» ясно сказано:
... Отрекаюсь в мыслях, в словах, в знамениях [делах]. от всего друджевского [т. е. лживого: Друдж (Лжец) – одно из имен злого духа Ангра-Майнью. – Д. Щ.]. <...> Клятвой обязуюсь вершить добрую мысль, клятвой обязуюсь вершить доброе слово, клятвой обязуюсь вершить доброе деяние. <...> Сия есть присяга Вере маздаяснийской.
«Младшая Ясна». Перевод В. И. Абаева
Зороастрийские божества всегда следовало почитать
Именно эту зороастрийскую клятву нарушили сатрапы, изменив тем самым основам собственной веры. За это их впоследствии и постигла заслуженная кара (см. Дан. 6, 24).
Замысел придворных состоял в том, чтобы убедить Дария издать указ о запрете для всех подданных в течение 30 дней обращаться с просьбами к кому-либо, кроме самого царя. А после этого станет возможным уличить Даниила как молящегося «своему Богу» в нарушении запрета (или же принудить его отказаться от молитвы – и тем самым лишить защиты Божьей).
Кроме этой явной цели заговор придворных имел и побочные: во-первых, возвеличить Дария до положения божества (по примеру прежних властителей Вавилона); во-вторых, ослабить в подданных всякое подлинное религиозное чувство, поскольку в установленные дни запрещалось «просить какого-либо бога» (ст. 6–7), а не только человека (как известно, манипулирование религиозными чувствами народа – одно из действенных средств управления им.). Наказанием нарушившему этот замысел сатрапов, возведенный Дарием в закон, должна была стать смерть:
... Кто в течение тридцати дней будет просить какого-либо бога или человека, кроме тебя, царь, того бросить в львиный ров. (Дан. 6, 7)
«Львиный ров» – часть зверинца, созданного еще ассиро-вавилонскими царями (его изображения сохранились на ассирийских рельефах). Устраивая «охоту», цари приказывали выпускать львов – и убивали их, стреляя из лука или метая копье. После персидского завоевания (а возможно, и ранее) «львиный ров» использовался и для устрашающих казней мятежников.
Утвердив указ, который по закону мидийскому и персидскому «не может быть нарушен» (ст. 8–9), Дарий стал невольным соучастником преступного замысла своих придворных; таким образом, часть вины лежала и на нем самом: ему явно льстили оказываемые подданными божественные почести.
Даниил же, узнав, что подписан такой указ, пошел в дом свой; окна же в горнице его были открыты против Иерусалима, и он три раза в день преклонял колени, и молился своему Богу, и славословил Его, как это делал он и прежде того. (Дан. 6, 10)
О молитве трижды в день в Писании говорится неоднократно. Это соответствует порядку жертвоприношений (Исх. 29, 39; Лев. 2, 1). Так молился и Давид:
Вечером, и утром, и в полдень буду умолять и вопиять, и Он услышит голос мой... (Пс. 54, 18)
Впоследствии такой порядок молитв утвердился во всех иудейских синагогах и христианских церквах.
Молитва Господу часто совершалась коленопреклоненно (ср. II Пар. 6, 13; Ездр. 9, 5). Лицом же молящиеся должны были обращаться к возведенному Соломоном иерусалимскому Храму:
... И когда обратятся к Тебе всем сердцем своим и всею душою своею. и будут молиться Тебе, обратившись к земле своей, которую Ты дал отцам их, к городу, который Ты избрал, и к Храму, который я построил имени Твоему,
Тогда услышь с неба... молитву и прошение их... (III Цар. 8, 48–49)
Итак, Писание предписывает молиться, обратившись лицом к земле Израиля, к Иерусалиму и к Храму (в зависимости от местонахождения молящегося). В данном случае Даниил, находясь в изгнании, на востоке от Святой земли, молился, обратясь лицом к Иерусалиму, т. е. повернувшись к западу. У некоторых иудейских общин так и осталось в обычае – молиться на запад (хотя их представители давно переселились в другие страны, иначе расположенные по отношению к Святой земле); другие молятся, обратившись на восток (у евреев-ашкеназов место обращения во время молитвы так и называется – «мизрах», т. е. «восток», независимо от местонахождения молящихся).
В христианских церквах алтари помещаются на восточной стороне, что объясняют обычно с помощью сложных теологических построений (основываясь на тексте Лук. 1, 78; ср., однако, Иез. 8, 16–17). Разные иудейские общины, даже проводя молитвенные собрания под одной крышей, придерживаются иногда разных ориентиров при молитве (если две общины объединены в помещении одной синагоги, то, например, ашкеназские евреи обращаются к югу или востоку, где находится их аро?н-ко?деш (святой ковчег со свитками Торы); евреи же горские и представители некоторых других сефардских общин поворачиваются лицом к западу). Древнее направление, подобно Даниилу, сохранили караимы, не утратившие основного ориентира в этом вопросе – указания Писания.
... Молитва Даниила включала в себя две части: он «молился» и «славословил». Глагол ??? <цэла?> означает «поклоняться»; глагол ??? <йеда?> значит «благодарить». Поклонение и благодарение – два состояния души, необходимые для истинного общения с Богом; без них нет молитвы.
В следующем стихе обозначены еще две важнейшие составляющие молитвы, выраженные глаголами ??? <баэ?> – «искать», «просить» и ????? <ґитхана?н> – «взывать о милости», «просить», «сжалиться» (первый из этих глаголов – арамейский, второй – древнееврейский). Прежде чем воззвать к Богу о милости (а Даниил всегда умолял Его о прощении грехов своего народа и о жалости к изгнанникам – Дан. 9, 4–19), самого Всевышнего необходимо «искать»; Его надо именно «найти», т. е. приблизиться к Нему, чтобы молитва оказалась действенной. А для этого требуется войти в должное состояние духа, достичь того высокого уровня, на котором присутствие Господа становится ощутимым.