Мы видим, что греческие историки описывают внешний ход событий, тогда как Книга Даниила излагает их духовную подоплеку. При этом источники полностью сходятся друг с другом, вплоть до деталей.
Глава 5 завершается такими словами:
... И Дарий мидянин принял царство, будучи шестидесяти двух лет. (Дан. 5, 31)
Имя ????? <Дар'йа?веш> — иранско-авестийское, оно означает «владеющий богатством». Это могло быть как имя, так и прозвище; вообще говоря, древние персы нередко носили по два или три имени (наиболее известный случай – Гаумата-Бардия-Смердис, самозванец-узурпатор, выдававший себя за младшего сына царя Кира).
Кем же был мидянин Дарий? Мы знаем, что в 539 году до н. э. Вавилон был завоеван Киром, и никакой Дарий в это время не упоминается в качестве властителя ни в вавилонских хрониках, ни в позднейших известиях греческих историков.
Однако в Книге Даниила Дарий охарактеризован еще следующим образом:
Дарий, сын Ассуиров, из рода мидийского, который поставлен был царем над царством Халдейским. (Дан. 9, 1)
На это имя и этот сан, согласно разным исследователям, есть по крайней мере три претендента: сам Кир (якобы именовавшийся также Дарием; ср., однако, Дан. 6, 28, где эти два лица различаются); полководец Кира Гобрий (он, согласно «Вавилонской хронике» Кира, скончался в год завоевания Вавилона; ср., однако, Дан. 9, 1: «в первый год Дария» и Дан. 11, 1: «с первого года Дария мидянина», из чего можно вывести, что Дарий правил более года); наконец, Киаксар II, сын и преемник мидийского царя Астиага, родственник Кира, уступивший ему власть над Мидо-Персидским царством. Это третье мнение, как нам кажется, представляется наиболее правдоподобным; его подтверждает, например, Иосиф Флавий:
Вместе с Киром участвовал при сокрушении Вавилонского владычества также его родственник Дарий, которому шел уже шестьдесят второй год, когда был взят Вавилон: он был сыном Астиага и известен у греков под другим именем. Этот-то и увел пророка Даниила с собою в Мидию и держал его при себе, воздавая ему всевозможные почести. (Х, 11, 4)
Ксенофонт сообщает, что для упомянутого Киаксара II в Вавилоне был воздвигнут особый дворец:
После обмена приветствиями Кир сообщил Киаксару, что ему выделен в Вавилоне дворец со всеми службами, чтобы он мог и там в случае приезда останавливаться в своих покоях. (VI, V,17)
В свете сказанного попытки некоторых библейских критиков представить Книгу Даниила «образцом фольклора» на том основании, что в ней правителем Вавилона после Валтасара назван Дарий (в то время как такого правителя между Валтасаром и Киром якобы не существовало), представляются ошибочными.
Киаксар, согласно историческим данным, был назначен лично Киром править Вавилонией (Дан. 9, 1) и властвовал около двух лет (539–537 годы до н. э.), после чего этой страной стал управлять непосредственно сам Кир (Дан. 6, 28).
Сказано также, что Дарию при воцарении было 62 года (Дан. 5, 31). В связи с этим существует еще одно интересное толкование таинственной надписи. Дело в том, что глагол ??? <мене?> имеет также значение «поставлять начальником», «назначать на должность». Поэтому если рассматривать оставшиеся слова «мене, текел, упарсин» как обозначение мер веса, перевод всей надписи выглядит так: «Назначено: мина, сикль и [две] его половины». Поскольку мина, по некоторым данным (см., например, Иез. 45, 12), состояла из 60 сиклей, то всего получается 62 (60 + 1 + 1) сикля, что указывает на возраст человека, который сменит Валтасара на престоле: «Назначен 62[-летний]»...
Лекция 6
Благочестивые львы. Иудейство и зороастризм
В главе 6 описывается недолгое (как мы уже знаем, двухлетнее) правление мидянина Дария. В эти годы Даниилу пришлось пережить великие испытания. Начались они с назначения его на новую должность:
Угодно было Дарию поставить над царством сто двадцать сатрапов...
... А над ними трех князей, – из которых один был Даниил... (Дан. 6, 1–2)
Как соотносится это назначение с прежними высокими должностями пророка, полученными им при Навуходоносоре, а в особенности – с провозглашением его царем Валтасаром «третьим властелином в царстве» (Дан. 5, 29)?
По-видимому, соотносится впрямую: из «Вавилонской хроники» Кира и трудов древнегреческих историков известно, что персидский завоеватель всячески старался угождать прежней вавилонской знати и не нарушать ни ее иерархии, ни законов и порядков страны, – если только вельможи покорялись его власти.
Что же касается пророческой деятельности Даниила, она, конечно, тотчас стала известна новым властям, включая и истолкование им таинственной надписи на стене. Последнее могло восприниматься Дарием не только как поразительное пророчество, но и как явное выражение проперсидской позиции Даниила, его нескрываемой симпатии к завоевателям. Если же еще учесть иудейское, т. е. инородное по отношению к покоренным вавилонянам, происхождение пророка, то это тем более благоприятствовало Даниилу снискать милость Дария.
Даниил превосходил прочих князей и сатрапов, потому что в нем был высокий дух, и царь помышлял уже поставить его над всем царством. (Дан. 6, 3)
На первый взгляд, здесь определение ??? ????? <ру?ах йатира?> — «дух избыточествующий», «дух превосходящий» (в Синодальном переводе – «высокий») дано вне религиозного контекста (вне связи с «духом святых богов»; ср. Дан. 5, 11–12) и означает внутреннюю силу, соединяющую в себе высшую доблесть с необычайной одаренностью. Именно эти качества наиболее ценились древними персами. Но, однако же, представление о Духе Святом (на авестийском языке – Спэнта-Майнью) и Его влиянии на нравственное начало в человеке было свойственно зороастрийской вере. Например, в Авесте, священном писании древних иранцев, говорится:
В приведенном тексте легко прослеживается связь между вдохновением Святого Духа (Спэнта-Майнью) и мышлением, речью и деятельностью благочестивого мужа, целостного в своем добром намерении и преданного Ахура-Мазде – верховному светоносному божеству.
Отметим, что эти представления зороастризма во многом совпадают с учением Торы и Пророков, что и явилось одной из главных причин благоволения персидских царей к иудейской вере и их содействия восстановлению иерусалимского Храма (II Пар. 36, 22–23; Ездр. 1, 1–4; Ис. 44, 28; 45, 1–6).
Истинно праведного мужа, чьи признаки описаны в приведенных строках из Авесты, непреклонного в служении Всевышнему и в добродетели, должен был опознать в Данииле царь Дарий. Поэтому глубоко обоснованным явилось его желание «поставить над всем царством» (т. е. сделать «первым министром») этого человека, полностью соответствующего зороастрийскому идеалу благочестия.
Тогда князья и сатрапы начали искать предлога к обвинению Даниила по управлению царством... (Дан. 6, 4)
Такими происками сановники уже преследовали в свое время друзей Даниила – Седраха, Мисаха и Авденаго (Дан. 3, 8–12), и притом по той же причине – из зависти к их высокому положению. Теперь дошла очередь и до самого Даниила.
Интересно, что после провозглашения Иосифа «вторым после фараона» в Египте (эпизод, вполне соответствующий возвышению Даниила при Дарии) ни о каком проявлении зависти и зловредности со стороны придворных не сказано (Быт. 41, 38–44). Может быть, именно поэтому вельможи фараона и оказались гораздо более прилежными и способными учениками в области истинной веры, нежели вавилонские и персидские князья и сатрапы (ср. Пс. 104, 21–22 с Дан. 5, 4)...
7
Здесь и далее Авеста цитируется по изданию: Авеста в русских переводах (1861–1996). – СПб.: Журнал «Нева»; Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1997.