Работа в Швеции позволила мне скопить много денег; приготовиться привезти свою мать сюда в марте 2003 года; помочь своей сестре, Йинг поступить в колледж в Корате; купить дом в Убоне; и конечно устроить свою жизнь. Почти все дела шли хорошо. Единственной проблемой, которую я испытывала здесь, кроме очень холодной погоды, была моя сестра Сай, которой я столько отдала, чтобы она смогла посещать школу и улучшить свою жизнь. Она стала встречаться с никчемным типом, от которого забеременела. Сейчас она стала матерью в 17 лет. Я собиралась помочь ей в последний раз, чтобы она открыла маленький магазинчик по продаже одежды из Lotus Superstore в Убоне.

Сейчас я арендую маленький домик вне Стокгольма у менеджера моего клуба. Она приехала в Швецию примерно 12 лет назад по тем же причинам, по каким приехала я; только заработать немного денег, улучшить свою жизни и жизнь своей семьи. Сейчас, у нее два дома и прибыльный клуб. Когда-нибудь я надеюсь повторить ее успех.

Спустя некоторое время, после пребывания в Швеции, и танцуя в клубе, я стала зарабатывать больше чем я считала, что когда-нибудь смогу. Я занималась той работой, которая мне нравилась, и я была в центре внимания. Казалось, что это отличная возможность выпадающая раз в жизни и я ее не упустила. Все же, я понимала, что этого недостаточно. Я хотела получить больше — больше денег и больше от жизни. Я хотела жить и работать в волнующем городе, где погода теплая, ее обитатели говорят по английски и деньги текут так же легко, как здесь. Моя кровь из Исарна была привычней в теплой погоде круглый год. Температура днем в теплый солнечный день в Швеции была такой же низкой, как в самый прохладный день в Убоне. Лас Вегас казался единственным выбором. Я прочитала о Лас Вегасе после того, как услышала, как девочки в клубе говорят о нем. Жители говорили по-английски; погода была теплая; он набит бесконечными рядами аттракционов и замечательными людьми, и деньги не просто текут, они бьют фонтаном.

Я знала, что мне будет непросто получить визу в Америку. Я долго думала над многими вариантами, одним из которых было замужество на американце. В Америке живут сотни тысяч тайцев; я размышляла, как им удалось попасть туда. США намного ближе к Швеции, чем Швеция к Таиланду, и я искала способ попасть туда. Я знала, что должен быть способ.

Лас Вегас: Моя Мечта.

Если и есть великое место для работы в стрип-клубе, Лас-Вегас был этим местом.

Прошло немного, с тех пор как я дописала последний параграф. С тех пор я засомневалась насчет своей поездки в Лас Вегас. Я оставалась в Швеции, где продолжала копить деньги. Отправлюсь я или нет к олицетворению карьеры танцовщицы из ночного клуба — Лас Вегасу — остается неизвестным.

Я очень счастлива, что мне выпал шанс приехать в Швецию. У меня была возможность заработать огромные деньги, обеспечить свою семью, и скопить деньги на будущее. Мой приезд в Швецию улучшил качество моей жизни сейчас и на многие годы вперед. Я купила пару участков земли и начала строительство нового дома в Таиланде. Я скопила много денег. С другой стороны, я так и не выучила шведский язык, это сложный язык. Вдобавок, холодная погода всегда является большим препятствием для любого, кто из Юго-Восточной Азии и это то, что я с трудом переношу. Я намереваюсь провести еще немного времени здесь, а потом собрать вещи и отправиться в следующее приключение.

Когда мне было 13 лет и я села в автобус в Бангкок, я не могла подумать, как сложится моя жизнь. После того как я «тяжело жила» краткие семь лет и выжила и преуспела в жизни проститутки, я знала, что нет на свете таких препятствий, которые встанут между мной и моими мечтами. Мне повезло, что я смогла так возвыситься, из жизни без будущего в самом нищем районе Таиланда, до красивой жизни и путешествия в Европу. Все уже решено, Лас Вегас — не такая безумная идея, когда я смотрю на него, оглядываясь на пройденный путь. Или, может быть я предназначена для чего-то более лучшего. В Лас Вегасе танцовщицы могут зарабатывать так много денег, что им приходится платить 40–60 $ в день за право выступать в клубе. Я представить себе не могла, что можно платить за то, чтобы работать в клубе. В Паттайе ГоГо бары испытывают трудности с поиском достаточного количества девочек, чтобы заполнить сцену. Но, если чаевые так велики, что танцовщицы платят за привилегию работать в клубе, то кто я такая, чтобы возмущаться? И потом, я серьезно думаю, действительно ли я хочу использовать свое тело, даже как танцовщица в клубе, чтобы получать денежное вознаграждение на этой стадии жизни.

Мой отпуск: Новая Жизнь.

Я думала, что день никогда не наступит.

Я окончательно перестала работать в стрип-клубе и стала учить шведский язык; я серьезно решила поменять свою жизнь. Написание этой книги и воспоминания из своей жизни, побудили меня перестать танцевать. Я планирую заняться своей следующей карьерой, какая бы она ни была, но которая будет намного более приличной. Моим первым шагом было возвращение в школу. Хотя заработок стриптизерши довольно большой — особенно учитывая какое образование имеют большинство танцовщиц, я знала, что я способна на большее. Работа позволила мне скопить достаточно денег, чтобы купить домик, купить землю и посещать школу моим сестрам — и в то же время без того, чтобы спать с туристами.

В первые четыре месяца 2002 года, я послала своей маме 500 000 бат (12500 $). Из этой суммы 200 000 бат (5000 $) были предназначены на покупку земли на мое имя; 300 000 бат (7500 $) предназначались для депозита на мой счет и на расходы для мамы. Я обнаружила, что моя мама потратила все 300 000 бат (7500 $) за короткие четыре месяца, и просила выслать еще денег. Сумма в 1875 $ в месяц более чем в 18 раз превышает средний месячный доход семьи, зарабатывающей в моей провинции 100 $.

Моя мама рассердилась на меня, когда я перестала работать в клубе и потребовала высылать больше денег. Во время нашего телефонного разговора, она говорила о домах родителей других барных девочек из нашей деревни, утверждая, что эти девочки высылают своим родителям больше денег, чем я. Я знала, что она врала. Хотя, другие тайские женщины говорили моей маме, что их дочери в Паттайе, Бангкоке, Европе или США высылают домой 2000 $ в месяц, я знала, что это ложь. Правда была в том, что их ложь — типичный пример «сделать себе Лицо» перед моей мамой.

Моей сестре, Йинг, я подарила мотобайк, красивые одежды, мобильный телефон, дала образование и также многое другое; к сожалению, она никогда не была довольна. Она пошла по стопам своей матери — хотя не в такой крайней, степени желания к материальным благам. Она вела себя так, как будто происходила из семьи со средним достатком. Она страстно желала урвать кусок моего дохода, невзирая на его источник получения, в то же время всячески пытаясь дистанцировать себя от постыдного факта, что она выросла в глухой деревне и выросла в нашей семьи. И больше всего старалась дистанцироваться от меня и моего прошлого. Она не разговаривала со мной на нашем диалекте в Исарне, если поблизости были мужчины, которые могли расценить ее как «деревенщину». Но ее не беспокоило, что подумают о ней женщины.

Я сравнивала жизнь Йинг, когда ей было 17 лет, со своей жизнью; она не понимала, как ей повезло. Один фаранг говорил мне, что годами моя семья «сосала из меня все соки». Шведы (с которыми я делилась своей историей) тоже соглашались с этим утверждением. В результате, я приняла решение отсылать своей семье только 5000 бат в месяц. Это количество равнялось тому, что мои обе сестры могли заработать, если бы нашли работу в нашей маленькой деревне. Я буду дарить им по 5000 бат (120 $) каждый месяц; и им не придется работать. Никто никогда не давал мне столько денег за то, чтобы я ничего не делала. В результате из-за этого решения, моя мама тоже приняла решение. Мне была заказана дорога домой, в тот дом, который я купила и обставила. У нее больше не было желания видеть меня снова, если только я не привезу с собой 200 000 бат (5000 $).