– Я сейчас.

– Ты хочешь, чтобы я в придачу получила чистого героя, – спросила Кейт, но голос ее был еле слышен, а глаза уже закрывались. Себастьян долго любовался ею, а ногда она уснула, лег рядом, прижал к себе, поцеловал волосы и тут же сам уснул.

18

Кейт почувствовала, как утро коснулось ее век, и медленно открыла глаза. Она удивилась, увидев незнакомую комнату, но тут же вспомнила: кошмар закончился, она спасена, спасена Себастьяном. Осторожно повернувшись, правда, не так осторожно, как хотелось, она посмотрела на его спящее лицо. Глубокая складка, след усталости, придавала ему изможденный вид. Это был не зловещий агент британской разведки, а просто Себастьян. Кейт понимала его как никогда раньше. Она видела его в ситуации, в которую большинство людей в течение жизни никогда не попадают. Это был мужчина, уж в этом будьте уверены, но сложный мужчина, со своими недостатками. Разница между ним и остальными, кого она знала, заключалась в том, что он жил в согласии с самим собой, и в этом была его сила. В Себастьяне не было притворства, он не был героем, просто человек с твердыми принципами, принимающий мир глубоко и всерьез. Он был настолько сильным, насколько и мягким. Она постоянно видела его подтянутым и застегнутым на все пуговицы, спрятавшим эмоции глубоко внутри.

Он был гордым, и если обижался, то по-настоящему. И это волновало гораздо больше, чем она могла ожидать, раздражаясь на его упрямство и непреклонность, но он никогда ни на секунду не притворялся. Полюбить ему – это она теперь знала точно – было нелегко, но, сделав это, он отдаст себя всего без колебаний. Она вела себя как последняя дура, даже тогда, когда он еще не начал подозревать в ней врага. Кроме того, он поневоле заставил ее повзрослеть, незаметно для себя она приходила к правильным, с его точки зрения, выводам, при этом вроде бы без его участия. У него не было иллюзий относительно нее с самого начала, кроме надежды на искренность, по отношению к себе и к нему. Дорогой, милый, ранимый Себастьян...

Тут его глаза открылись, и он мгновенно проснулся и улыбнулся, увидев, что она наблюдает за ним.

– Что означает сие критическое исследование, сердце мое?

– О, ничего. Я только подумала, что Джеймс Бонд во сне должен выглядеть несколько иначе. Не таким беззащитным.

Себастьян засмеялся над, сравнением.

– Понял. Я, на твой взгляд кажусь беззащитным, так? – он запрокинул ее голову и поцеловал. Потом посмотрел на нее опять и вздохнул. – Ты все еще думаешь, что я беззащитный?

– Как дитя.

– Ах, так, – он мягко перевернул ее на спину, откинул простыню и поцеловал сначала шею, а затем грудь. – А теперь?

– Как младенчик, – сказала она, переводя дыхание, и больше не могла говорить, Себастьян снова целовал ее. Она задрожала от возбуждения, кровь застучала в висках, она была готова принять его, и он это знал. Себастьян приподнялся на локтях и осторожно, чтобы не повредить ей неловким движением, овладел ею. Кейт начисто забыла про свои синяки и травмы и каждой клеточкой тела ощутила его движения внутри себя.

– Господи, я люблю тебя, Себастьян, – простонала она, гладя его волосы и заглядывая в глаза.

– И я люблю тебя, Кейт, – сказал он хрипло, и эта же мысль была написана на его лице.

Внезапно Кейт охватила волна ощущений, она задохнулась от изумления и бросила свое тело ему навстречу, погружая его в себя глубже и глубже. Последние нити контроля, удерживающие Себастьяна, оборвались. Он застонал, его глаза закрылись, и лицо исказилось судорогой, и, погрузившись еще глубже, он излился в нее в спазмах, сотрясающих его тело. Затем он откинулся на подушку, тяжело дыша.

– Господи, Кейт, – в конце концов смог произнести он. – Вот это способ будить мужчину по утрам.

Потом, в течение нескольких минут, пока она приходила в себя, он, опершись на локоть, смотрел на нее сверху вниз с улыбкой.

– Ну? Я беззащитный, и что же?

– Беззащитный, насколько это вообще возможно, – в глазах Кейт плясали чертики.

– Не могу с этим согласиться, – сказал он. – Иди сюда.

– Себастьян, нам еще так много предстоит выяснить в наших отношениях.

– Я знаю это, знаю, любовь моя. Но у нас еще будет время заняться этим. Еще много вещей, которые я должен узнать у тебя, но не теперь. Ты уже и так рассказала много.

– Вообще-то, я чувствую себя прекрасно. Я хочу тебе рассказать все сейчас же, не сходя с места. Это очень важно.

Себастьян вздохнул со смирением.

– Ну хорошо. В таком случае, не успокоюсь до тех пор, пока не услышу все до конца. Начинай.

– Я обнаружила, что все это в конечном итоге моя история.

– Как это понимать, любовь моя? – он посмотрел на нее с любопытством.

– Это очень страшная вещь, и я не знаю, смогу ли объяснить, но я как бы почувствовала себя Жизель, и не только в глазах Эрхардера – я сама ощутила, что мы как будто слились с ней. Это было жутко, Себастьян, но время будто перестало существовать, и я оказалась там, чтобы закончить что-то. Я понимаю, тебя это не удивит, но он, между прочим, пытался изнасиловать и ее тоже! Это было, когда вошел и помешал Эрнст, понимаешь? А после того, как он застрелил Эрнста, она набросилась на него с ножом и едва не перерезала ему глотку.

– Вот это да! Господи, я всегда удивлялся, почему он не попытался избавиться от этого бросающегося в глаза рубца на шее!

– Он носит его, как трофей. Он и не подозревал, что Жизель и Эрнст любили друг друга, и мои слова об этом привели его в бешенство, хотя он и заявил, что не верит этому. Мне кажется, а впрочем, я не сомневаюсь, именно это сходство и толкнуло его ко мне, когда он...

Дрожь пробежала по телу Себастьяна, и он прижал палец к губам.

– Пожалуйста, Кейт, не надо.

– Нет, выслушай, – она улыбнулась. – Эрхардер ничего не сможет со мной сделать. Главное, обезопасить тебя и Жюмо. Кажется, я начинаю понимать, что должны были чувствовать Жизель и Эрнст в те июньские дни.

– Боже, каждый раз, когда я смотрю на твое бледное лицо, Кейт...

– Ш-ш-ш, это пустяки, в самом деле, ерунда...

– Но не для меня, – сказал он очень тихо. – И ты еще думала, что у тебя мало храбрости. Господи, Кейт, когда я говорил тебе, какая ты сильная, я все же не предполагал такого.

– Что я такая ужасно упрямая, – засмеялась Кейт. – Бедный Эрхардер так намучился со мной. Видел бы ты лицо Дэвида, – она внезапно осеклась.

Себастьян погладил ее лоб.

– Любимая, прости, что все так закончилось.

– А я не жалею. Конечно, звучит это бессердечно, но в конце концов, все, как мне кажется, к лучшему.

– Вынужден согласиться. Дэвид был донельзя опорочен и вполне мог пойти под суд по обвинению в государственной измене. Кроме того, я избавлен от неприятной обязанности задать ему кое-какие вопросы.

– Себастьян, скажи честно, меня это беспокоит... Что ты сделал со Швабом на кухне?

Себастьян коротко вздохнул.

– Как ты догадалась, что это был Шваб?

– Тони, – сказала она просто.

– Да, точно, Тони, – он внимательно посмотрел на нее. – Я убедил Шваба никогда более не брать в руки оружие.

– Хорошо, – сказала она тихо. Он, улыбаясь, обнял ее.

Жюмо уже ждали ее, и, естественно, был невероятный гвалт, тысячекратные поцелуи, и единственное, что несколько сдерживало их экспансивность, это щека Кейт в синяках. После того, как женщины обнялись, Кейт усадили за большую чашку кофе и обрушили на нее лавину вопросов. Себастьян был уведен мужчинами, они, в их числе мсье Вийе, вникали во все детали с азартом спортивных болельщиков.

Затем пришли Юстис и Стефания и опять посыпались восклицания и поцелуи. Семейство Жюмо – большое и счастливое – за одну минуту выросло еще. Наконец Себастьяну удалось успокоить их, и они расселись вокруг стола, а кому не хватило места, те встали сзади.

– Теперь, – сказал Себастьян решительно, – нам предстоит поработать.

Но тут же зазвонил телефон и Анри исчез в кабинете, появившись вновь, он торжественно объявил, что звонили из полиции.