– Слишком много комбинаций. Если брать пятиминутные отрезки, то их может быть аж 55. А мог он иметь в виду время 2.50 или без десяти три? Не можем же мы раскопать половину Дордони в поисках хоть какой-нибудь зацепки?

Себастьян вновь взял часы и стал их рассматривать.

– «Прервалась дней связующая нить, Как мне обрывки их соединить?»

– О, ради Бога, не надо, – сказала Стефания с отвращением. – Когда я слышу Шекспира, у меня начинается истерика. Почему бы тебе не процитировать что-нибудь более подходящее? Брук: «Будь Господу отныне благодарен, что с этим часом сочетал он нас» или Дилан Томас: «Стрелки часов остановились в половине двенадцатого на пятьдесят лет». Вполне ясно и актуально... Себастьян, почему ты уставился на меня, словно у меня выросло две головы?

– Руперт Брук, – медленно сказал Себастьян. – Полковник Харрингтон знает его поэзию, как свои пять пальцев. Боже мой!

– В чем дело, Себастьян? – Кейт прикусила губу, видя волнение на его лице.

Эрнст должен был знать об этом: они вместе учились в Кембридже, и он, должно быть, послал ему часы с ребенком в расчете, что полковник обнаружит связь.

– Какая связь? – раздраженно спросила Стефания.

– С Бруком, как ты сама сказала, Стефания. Ведь ты так хорошо знаешь Брука!

– Не делайте из меня идиотку! Что в конце концов это значит?

– Какой дьявольски тонкий расчет! – продолжал Себастьян, не обращая внимания на ее восклицание. – Почему, черт побери, я не догадался раньше?

Кейт насмешливо переглянулась с Юстисом, который, казалось, уже привык к подобного рода заходам своего начальника – он оперся подбородком на кулак и приготовился пережидать бурю.

– Какое отношение Брук имеет к документам? – настаивала Стефания, не так хорошо знавшая повадки Себастьяна.

– Самое прямое! Цитирую: «На церковных часах без десяти три? И есть ли у нас мед»? Это из «Старого дома священника». Вот почему он удалил шестеренку!

– Себастьян! – объявила Стефания. – Ты становишься невыносимым. Уж не думаешь ли ты, что документы спрятаны в церковных часах?

– Не говори ерунды, – сказал Себастьян. – Кейт, ты говорила, что это происходило в церкви?

– Да.

– И конечно же посетила могилы Жюмо? Там была могила Элен?

– Да.

– Которая пуста.

– Себастьян, ну, разумеется, гроб должен быть пустым. И Эрхардер рассказывал, как присутствовал на похоронах младенца!

– Да? Разумеется, он был там по приглашению Эрнста. Это был лучший способ отвлечь его внимание и переправить Элен в безопасное место. Ясно, что документы были спрятаны в гробик ребенка. Какая дьявольская хитрость. Документы были спрятаны прямо под носом у Эрхардера.

Кейт провела рукой по волосам.

– Кажется, ты прав, Себастьян.

– Должен быть прав. И Эрнст из Бордо, где он находился в день мнимых похорон, должен был вернуться к Жизель, чтобы убедиться, что все идет по плану. Теперь понятно, почему она была в Сен-Мутоне, когда ее семью забрали. Эрнсту стоило бы послать в приложение цитату из Брука, чтобы быть до конца уверенным, но он понадеялся на хорошую память и догадливость полковника Харрингтона.

– Я так понимаю, нам предстоит сделать еще кое-что, – сухо спросил Юстис.

– Боюсь, что да, Брут. Нам предстоит небольшая эксгумация сегодня ночью. Может быть, у кого-то есть отвод по соображениям щепетильности?

– Нет, конечно, нет, – сказала Кейт. – Только одно замечание: необходимо согласовать это с Анри. В конце концов...

– Ты совершенно права. Мне нравится ход твоих мыслей, Кейт. Ничего не стоит получить разрешение на это у властей, но справедливее спросить согласия у Жюмо.

– Не надо рассказывать, что ты поступил бы как-то иначе, – сказала Кейт и улыбнулась. – Если это произойдет, посади меня на кол. Действуй, а потом уж думай о расплате. Мне это кажется хорошим планом. Ты согласен, Юстис?

– Согласен. Давайте съездим в Монтагрье и поговорим с Жюмо. Слава Богу, сегодня новолуние. Меня мало вдохновляет возможность того, что вся деревня сбежится на эксгумацию.

– И как я только впуталась во все это? – сказала Стефания. – Милый, уютный отпуск, полный солнца, еды, расслабления, картина блаженства и безмятежности...

– Заткнись, Стефи, – сказали Кейт и Себастьян в один голос.

– И вот группа лунатиков отправляется на дело, – закончила Стефания.

– Да, очень разумное решение, – спокойно сказал Анри. – Разумеется, вы должны раскопать могилу. В конце концов, там никого быть не может, так ведь?

– Надеюсь, что нет, черт побери, – сказал Себастьян, нахмурясь. – Мы не знаем, не положила ли Жизель тело другого мертвого младенца, на случай повышенной любознательности Эрхардера. Пока все сходилось к тому, что гроб должен быть пуст. Спасибо Стефании и Бруку, мы могли потратить несколько дней, перебирая версии. Итак, мы идем. Спасибо, мсье Анри.

– Не за что. Но там очень хотел бы присутствовать Луи Вийе.

– Боюсь, это невозможно, хотя мне совершенно понятны его желания. У меня слишком много оснований не вмешивать вас во все это. Надеюсь, вы меня понимаете? Мы дадим вам знать, как только что-нибудь узнаем.

– Да, конечно, мсье. Все, что касается Жизель, очень важно для меня.

– Не будем забывать о том, что произошло с Кейт. Это очень беспокоит меня.

– Да, я понимаю, мсье Себастьян. Вы мне позволите задать один нескромный вопрос?

– О чем? – спросил Себастьян с легким смешком.

– Нам всем хотелось бы знать. Вы и мадемуазель Кейт?..

– Да, верно, – сказал Себастьян. – Да, да и да, если это вы хотели услышать. И это аннулирует три «никогда», которые я, кажется, припоминаю, – сказал он, переводя на Кейт насмешливый взгляд. – Теперь Кейт в безопасности, это самое верное, что я вам могу сказать.

Надя улыбнулась и сказала Кейт:

– Ты сделала удачный выбор. Он совсем как партизан-маки в день его появления у нас: высокий блондин с голубыми глазами, все время играющий со смертью, – ну прямо для романа.

Кейт покраснела и бросила беспокойный взгляд на Себастьяна.

– Так вы женитесь? – Анри широко улыбнулся и покачал головой.

– Мы поженимся очень скоро, если на то будет воля Божья, – сказал Себастьян, с трудом оставаясь хладнокровным. – И это одна из причин, по которой нам нужно как можно скорее развязаться с этим делом. Вы кажется поняли это, мсье?

– Конечно. Семья будет рада получить от вас хорошие известия. Мы все тут решили, что это Божий промысел. Роковая страсть, вы понимаете, что я имею в виду, заставляет мужчину преодолевать все мыслимые и немыслимые трудности.

Себастьян совсем пал духом.

– В самом деле, мсье, – только и смог сказать он. – Ну, мы теперь можем идти? «Мы слышали: часы пробили полночь», как говорится у нас, англичан. Еще раз спасибо.

Он поднялся.

Анри расцеловал Кейт в обе щеки.

– Храни тебя Бог этой ночью, – сказал он со слезами на глазах. – Ты очень славная женщина.

Кейт улыбнулась:

– Спасибо, Анри. Это, вероятно, Жизель говорит во мне.

Они вышли.

Себастьян оставил машину в маленькой роще ниже по дороге, идущей от церковного двора, желая удостовериться, что там нет ничего непредвиденного. Он взял у Марселя взаймы лопаты и сейчас вместе с Юстисом достал их из багажника. В воздухе веяло прохладой, и Кейт поежилась, выходя из машины.

– Кейт, – сказал Себастьян, подходя к ней. – Я думаю, что тебе и Стефании лучше остаться здесь и подождать нас.

– Себастьян, возьмите нас. Это не только твое, но и мое дело. По крайней мере, мы могли посветить вам, пока вы копаете. Кстати, как бы дело ни повернулось, есть в нем что-то гамлетовское, что бы ты ни говорил. «В безжизненной пустыне полуночи...» А?

– Да, и насколько это касается меня: «будь скуп чуть-чуть пред девушкой твоею», – он засмеялся и обхватил талию Кейт, целуя ее с несколько озабоченным видом.

– Ладно, вы с Юстисом занимайтесь своим гробокопательством, а я намерена пойти в церковь. Это самое подходящее место для раздумий.