– Что?

– Я знаю. Я тоже была шокирована. Я полагаю, он скрывал это от меня, поскольку не хотел, чтобы я волновалась за него, в то время как у меня уже есть Софи, за которую тоже нужно волноваться.

– Так… что случилось? Я имею в виду, какие у него были симптомы?

– Он на диализе, – сказала она. – Поэтому ему пришлось вернуться сюда на днях. И именно поэтому он пропускал иногда работу, когда был садовником в Эйр-Крик. В общем, у него были симптомы, которые можно было ожидать у человека, небрежно относящегося к получению нужного количества диализа. Он был очень уставшим, слабым и задыхался. Его лицо, руки и ноги были отекшими. Он в данный момент проходит диализ, и они, вероятно, положат его в больницу, чтобы стабилизировать его состояние.

– Я просто не могу в это поверить, – сказал Джо. – Ты думаешь, именно поэтому он так интересовался Софи?

– Конечно, – сказала она. – Или, по крайней мере, частично из-за этого.

– А из-за чего еще?

– У него тоже была дочь с болезнью почек, Джо. Она умерла, когда ей было десять лет.

Он посмотрел на нее в упор.

– Ты все это время об этом знала? – спросил он.

Она покачала головой.

– Я узнала об этом только сегодня, и то не от Лукаса. Его медсестра случайно это сказала.

Джо посмотрел на застывшую картинку на экране телевизора.

– Жаннин… – начал он, но его голос затих.

– Что? – напряглась она.

Он покачал головой:

– Ничего. Мне нужно получить кое-какие ответы от Лукаса, вот и все. Это становится все более и более странным.

– Что становится? – спросила она. – Ответы на какие вопросы?

– Ты не думаешь, что это странно, что он, в конце концов, стал работать в Эйр-Крик, где случайно оказывается маленькая девочка с той же болезнью, что была у его дочери?

– Может, поэтому он и взялся за эту работу, – сказала она. – Вспомни, мой отец сказал, что Лукас казался незаинтересованным работать в Эйр-Крик, пока он не упомянул, что здесь живет Софи, маленькая девочка с болезнью почек. Я думаю, Эйр-Крик казался ему ступенькой вниз от Монтичелло, но когда он услышал о Софи, то не устоял.

– Ну, может быть, – сказал Джо, но, кажется, она его не убедила.

Он опять посмотрел на телевизор.

– Можно мне взять на время несколько видеокассет? – спросил он. – Я был бы рад возможности просмотреть их, когда буду… немного лучше себя контролировать.

– Конечно.

Она наклонилась вперед, чтобы взять три кассеты, лежащие на журнальном столике.

– Эти я уже посмотрела, – сказала она, передавая их ему.

– Спасибо.

Он положил кассеты на колени и пробежал пальцами по гладкой поверхности той, которая была сверху.

– Ты серьезно намереваешься вернуться в лес и снова искать Софи? – спросил он.

– Абсолютно серьезно. Она там, Джо. Я хочу сказать, я, конечно, понимаю, что, если рассуждать логически, она могла и не выжить, но я все равно хочу найти ее. И по правде говоря, я по-прежнему чувствую, что с ней все в порядке.

– Я бы предложил поехать с тобой, но я…

– Нет, спасибо, – сказала она. – Я без проблем поеду одна. У меня есть ДжиПиС, который мне дала Валери, карта и мобильный телефон.

– Сомневаюсь, что мобильный телефон будет работать в лесу.

Она боялась, что в этом он окажется прав.

– Со мной все будет в порядке, – твердо сказала она.

– Разве тебе не будет страшно там одной?

Она улыбнулась. Ей приходила в голову эта мысль.

– Нет, – проговорила она. – Если Софи могла с этим справиться, то я, конечно, тоже смогу. Это, вероятно, звучит дико для тебя, но там я чувствую себя ближе к ней. И если я буду там одна, без Лукаса или кого бы то ни было, я буду чувствовать себя еще ближе к ней. К тому, что она пережила.

Ее глаза горели, и она моргнула, чтобы сдержать слезы.

– У меня сердце разрывается при мысли о том, что я оставлю Лукаса, – продолжила она. – Я думала, что он умрет, Джо. Я действительно так думала. И я просто не могла вынести…

Она перестала говорить, зная, что с ее стороны было нехорошо показывать Джо, насколько сильными были ее чувства к Лукасу.

– Ты по-настоящему его любишь? – спросил он.

Она кивнула.

– Мне жаль, – сказала она. – Я знаю, что это не то, чего ты хотел. Не то, на что ты надеялся. Но я действительно люблю его.

– Просто меня волнует то, что он тебе лжет.

– Надеюсь, у него были уважительные на то причины, – сказала она. – По крайней мере, думаю, его доводы казались ему достаточно серьезными.

Джо какое-то время смотрел на пол, потом вздохнул.

– Не уверен, что это все, в чем он тебе солгал.

– Что ты имеешь в виду?

Он покачал головой, будто жалея, что произнес эти слова, и встал.

– Ничего особенного, – сказал он. – Просто… когда ты с ним, думай головой, а не только сердцем. Обещаешь?

Она подумала было о том, чтобы подтолкнуть его рассказать ей все, но этим вечером она действительно не хотела ничего больше знать.

– Ладно, – согласилась она, вставая, чтобы проводить его. – Я обещаю.

После того как Джо ушел, она прислонилась к двери и закрыла глаза. Завтра, прежде чем она поедет в Западную Виргинию, чтобы продолжить свои одинокие поиски Софи, она поговорит с Лукасом. Она хотела знать, почему он чувствовал необходимость так много от нее скрывать. Однако на сегодняшний день ей придется смириться с этой тайной.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Несмотря на то что, когда Зои открыла глаза, было очень раннее утро, солнечный свет уже заглядывал в хижину сквозь щели в потолке спальни, и она была уверена, что день будет прекрасным. И все же эта мысль никак не подняла ее настроения. Она легла вчера спать в таком подавленном состоянии, в каком никогда еще не была, а этим утром она была даже более подавлена.

Что, черт возьми, случилось с ее жизнью? Совсем недавно она была замужем за хорошим и любящим человеком, у нее была карьера, которой завидовало большинство артистов. Конечно, эта карьера катилась уже к закату, но у нее по-прежнему были фанаты, которые заплатили бы любые деньги, чтобы увидеть, как она поет, танцует или играет, и критикам нравились ее фильмы, хотя общий вкус публики изменился. Она жила в красивом окружении, и, когда ей удавалось сдерживать свои страхи по поводу карьеры, жизнь казалась захватывающей и наполненной.

А теперь посмотри на себя, подумала она. Ни мужа, ни карьеры, ни дома на пляже. Ради всего святого, ей приходилось пользоваться уличным туалетом! Да, сначала она получала удовольствие от уединения и трудностей, тогда, когда лачуга, лес и вся Западная Виргиния принадлежали только ей, но сейчас она чувствовала, что оказалась в ловушке со своей дочерью, которую любила, несмотря на то что начинала думать о ней как о недостойной любви. И она чувствовала болезненную ответственность за восьмилетнюю девочку, которой она не могла помочь, не навредив серьезно своему собственному ребенку – а также себе.

– Доброе утро.

Приподняв голову над наволочкой, набитой листьями, она увидела, как Марти сидит боком на своем убогом ложе, прислонившись к стене. Она читала одну из книг, которые Зои принесла с собой в хижину.

– Доброе утро, – ответила она на приветствие, а затем посмотрела в другой конец маленькой комнаты, на кровать Софи.

Софи лежала к ней лицом, с открытыми глазами и выражением смирения на лице. Даже в тусклом свете раннего утра было видно, насколько припухла кожа вокруг глаз.

– Как ты себя чувствуешь сегодня, Софи? – спросила она.

Софи не сразу ответила. Единственным признаком того, что она вообще была жива, было медленное мигание ее век.

– Софи? – повторила она. – Как ты себя чувствуешь?

– Я думаю, что скоро умру, – произнесла наконец Софи.

В ее голосе было какое-то жутковатое спокойствие.

– Ну, разве мы не драматичны этим утром? – с сарказмом сказала Марти.

– Почему ты так говоришь, Софи? – спросила Зои встревоженно.