— Извините, — сказал Паско, закрывая шкатулку, — привычка.

— Ничего, ничего. Смотрите на все, что понравится. У меня здесь есть действительно симпатичные вещички. Марокко, вот откуда эта шкатулка. Я всегда привожу что-нибудь симпатичное из-за границы. Поройтесь в шкафах. Только Богу известно, что вы можете там найти.

Паско не принял этого приглашения, но прошелся по комнате, разглядывая несколько милых акварельных пейзажей с видами Йоркшира. В комнате было только одно окно, и оно выходило на задние дворы, где разгружались машины, подвозящие товар в магазины на Стринг-Лейн. Прямо под окном Паско сразу заметил рыжую всклокоченную шевелюру Гована. Шотландец закрывал заднюю дверцу маленького голубого фургона. Потом он обошел машину вокруг, посмотрел вниз и ударил ногой по переднему колесу со стороны места водителя. Не было слышно слов, но по выражению лица Паско без труда мог домыслить сочные шотландские ругательства, которыми Гован наградил проколотую покрышку.

— Вам с сахаром?

— Нет, спасибо, — ответил Паско, обернувшись. Он сел в удобное белое кожаное кресло и отхлебнул прекрасного чаю из чашки, предложенной Парком.

— Так чем я могу быть полезен полиции? — спросил Путешественник.

— Вчера вечером вы пили в «Приюте пилигрима», — сказал Паско.

— Правильно. Но совсем немного, — защищался Парк.

— Рад это слышать. Вы часто ходите в «Приют»?

— Иногда. Не чаще чем в три-четыре других места.

— А не было ли какой-нибудь особенной причины, по которой вы выбрали именно «Приют» вчера вечером?

— Нет. Я просто захотел выпить, и мне пришло на ум туда заглянуть.

— Значит, вы ни с кем там не встречались?

— Нет. Вы о чем, мистер Паско? Я начинаю волноваться.

— Нет причин для беспокойства, — улыбнулся Паско. — Кто были те двое, которые сели к вам в машину, когда вы вышли из пивной?

Парк посмотрел на него с изумлением и негодованием.

— Это что еще такое? За мной что, следят? — возмутился он.

— Ничего подобного, — возразил Паско. — Так кто эти люди?

— Не знаю я, кто они. Я уходил и сказал, что, если кто-то хочет попасть в центр, я могу подбросить. А эти два парня сказали: «Большое спасибо».

— Вы всегда подвозите совершенно незнакомых людей?

— Я не говорил, что они мне были совершенно незнакомы. Мы разговорились, нас там было человек пять, знаете, как в пивной люди любят потрепаться. Эти двое, одного звали Боб, другого Джефф. Я их высадил на углу рыночной площади. Вы хотите сказать, что это были не те, кого следовало безбоязненно подвозить? Нет, только не это! Я не поверю ни за что!

Паско покачал головой.

— С вами из пивной вышел еще один человек. Он не сел в машину, а пошел куда-то один.

— А этот. Как же его звали? По-моему, Глен. Он присоединился к нашей беседе и ушел в одно время со мной. Я ему предложил подвезти его, но он сказал, ему не по пути. Это он вас интересует?

— Возможно. Уходя, он не упомянул, куда конкретно направляется?

Парк на секунду задумался, потом покачал головой.

— Нет, извините. А кто он? Что натворил?

— Ничего не натворил, — сказал Паско, — кроме того, что оказался очень трудноуловимым. — Он поднялся. — Спасибо за то, что уделили мне время, мистер Парк.

Внизу какая-то девица с нездоровым бледным лицом и гладкими каштановыми волосами дергала ручку двери магазина. Похоже, Гован закрылся сегодня раньше времени. Жаль. Девица, видимо, действительно сильно нуждалась в здоровой пище.

Паско завел машину и двинулся к выезду на Стринг-Лейн. Он должен был бы чувствовать облегчение от того, что мог вычеркнуть еще одного человека из списка тех, кого надо было опросить, но отчего-то душа у него была не на месте. Парк обладал яркой индивидуальностью и располагал к себе. Нет сомнения, что он отлично ведет торговые дела. Но чем дальше Паско удалялся от него, тем больше ему казалось, что жизнерадостность Парка, его душевность и умение внушить доверие всего лишь маска. Неразобранная почта указывала на то, что он еще не поднимался к себе, а только что вернулся откуда-то на Стринг-Лейн, как раз когда там оказался Паско. Гован, как примерный гражданин, тут же сказал ему, что с ним хотел поговорить полицейский, а Парк, как еще более примерный гражданин, сейчас же поехал в полицию, даже не выйдя перед этим из машины… возможно ли, чтобы два таких законопослушных гражданина поселились в одном доме? А потом он приглашает Паско к себе, заводит непринужденную беседу, угощает чаем, предлагает порыться по шкафам… а в это время внизу Гован, закрыв магазин среди белого дня, когда самая торговля, загружает что-то в фургон…

Паско был уже в конце Стринг-Лейн. Он повернул налево, еще раз налево в узкий, как туннель, переулочек, который, если у Паско все в порядке с геометрией, должен был привести его к задним дворам магазина. Так и случилось. Голубой фургон по-прежнему стоял на домкрате, и рядом лежало колесо. Задняя дверь магазина была открыта, возле нее стоял Гован и передавал Парку картонную коробку.

Паско вышел из машины, нагнулся, чтобы взять свою трость, лежавшую на переднем сиденье. Он пользовался ею как можно реже, но бывали случаи, когда она действительно оказывалась нужна.

Оба посмотрели на него так, будто он был чертиком, выскочившим из коробочки. Парк нашелся первым.

— Здравствуйте еще раз, — сияя, воскликнул он. — Забыли что-нибудь? И я тоже. Попросил вот мистера Гована сохранить для меня эти образцы и чуть было без них не уехал.

Он протянул коробку, чтобы Паско мог её разглядеть. На ней черными буквами было написано: «Ветеринарные препараты Романи Рай, присыпка от блох, 24 упаковки по 500 граммов».

— Как интересно. Я бы испробовал эту присыпку на моей кошечке, — проговорил Паско, протягивая руку к коробке. Он увидел, как на лице Парка отразилась старая как мир борьба: драться или бежать? И тут же понял, что выбор сделан. Торговец с проворством, которое не вязалось с его дородной наружностью, развернулся и бросился к открытой задней двери. Для Паско единственным выходом в данной ситуации было пустить в ход свою трость, что он и сделал, зацепив ею левую лодыжку беглеца.

Парк повалился на землю с таким грохотом, что Паско поморщился, представив себе, как ему, наверное, больно. За спиной он услышал движение и повернулся, готовый отразить возможное нападение. Но Гован тоже проголосовал за побег. Паско с интересом наблюдал, как тот впрыгнул в фургон и завел мотор. Наверное, он рванул бы с места на хорошей гоночной скорости, и шины завизжали бы, и резина задымилась бы от трения. Но вместо этого домкрат рухнул, передний бампер зарылся в землю, и визг издали не покрышки, а шотландец, с размаху ткнувшись лицом в лобовое стекло.

Паско вздохнул, вернулся к своей машине и снял с крючка радиомикрофон.

— Требуется помощь, — сказал он. — Задний двор магазина «Пища для ума», магазин здоровой пищи на Стринг-Лейн. Одной машины будет достаточно. Лучше, если это будет карета «скорой помощи».