— Теперь, когда он мертв, доказать это будет трудно.

— Ну, во всяком случае, им обоим придется попотеть, доказывая свою непричастность к убийству! Ладно, расскажи-ка, что ты делал в Ноттингеме.

Паско доложил о своей поездке, закончив словами:

— Похоже, и там я задавал не те вопросы, что следовало.

Дэлзиел взглянул на него исподлобья.

— Питер, — сдерживая негодование, спросил он, — неужто в колледже тебе не внушили прописной истины: если человек слишком стар, чтобы учиться, ему не светит повышение по службе?

Паско почувствовал, что краснеет. Обидчивость не входила в число его недостатков.

— Извините. Что я должен был там узнать?

— Откуда я знаю, черт побери? Связи, парень! Все очень просто: спрашивай всех обо всем, пока не завяжешь связи. Ты уверен, что отец Шермана нам может пригодиться?

— Правда, теперь я буду во всем сомневаться. А вдруг да окажется, как в случае с Понтелли: может, он вовсе не имеет никакого отношения к этому делу. Но пока другого пути расследования я не вижу.

— Тогда давай пройдем этот путь с максимальной быстротой, — объявил Дэлзиел, берясь за телефонную трубку.

— Как насчет телефонных расходов? — прищурился Питер.

— Расходов? О чем ты, парень? Эти прохвосты платят за то, чтобы мы их защищали, мы обходимся им вдвое дешевле, чем следовало бы! — Дэлзиел набрал номер.

В трубке раздался бодрый молодой голос: «Новый Скотленд-Ярд слушает. Что вам угодно?»

— Позовите Сандерсона, пожалуйста. Суперинтендант уголовного розыска Дэлзиел из Среднего Йоркшира на проводе.

Через несколько секунд на другом конце сердито буркнули: «Сандерсон слушает».

— Сэнди? Это Энди Дэлзиел… Правильно. Я знал, что ты мне обрадуешься. Мне нравится, когда людям не надо напоминать о том, что ты для них сделал. Сэнди, знаешь, зачем я тебе звоню?..

Стефания Виндибэнкс позвонила сыну в театр «Кембл»; тотчас после разговора с ней Род Ломас уже набирал номер офиса «Господ Теккерей и прочих».

— Лэкси? Это Род. Слушай, мне только что звонила мать. К ней приходил тот толстяк полицейский. Он знает о «Вилле Бетиус».

Несмотря на его возбужденный тон, Лэкси оставалась невозмутима:

— В конце концов они должны были докопаться до этого.

— О Боже! Что же теперь будет?

— Я навела справки. Ничего особенного не случится. Вилла, конечно, будет включена в опись имущества тети Гвен. Что же касается арендной платы, ничего не говори. Если они поднимут шум, скажи, что было устное соглашение, пусть попробуют доказать обратное.

— Может, мы должны намекнуть, что готовы вернуть эти деньги?

— По закону это практически означает признание в совершении преступления.

— А что нам говорить о Понтелли?

— Отрицай все. Он мертв. Он не сможет опровергнуть твои слова.

— Но связь с ним так очевидна…

— Она всегда была очевидной, — резко заметила Лэкси. — Об этом следовало беспокоиться раньше, когда ты затевал аферу. А если случится наихудшее, ты всегда сможешь возложить вину на отца.

— Лэкси!

— Что тебя смущает? Во-первых, он тоже мертв. А во-вторых, это чистая правда.

— Ты говоришь об этом так равнодушно! — после долгой паузы произнес он. А если они опять начнут спрашивать тебя о пятнице?

— Я повторю то, что уже сказала: мы с тобой были в оперном театре. Правда, у меня есть абонемент, так что тебе лучше говорить, что сидел на галерке! Согласен?

— О, Лэкси!

— Род, с тобой все в порядке? — В ее голосе послышалось беспокойство, так не похожее на тот деловой и отрывистый тон, каким она говорила минуту назад.

— Пока да. Позвони мне завтра, хотя завтра я уже могу отдать Богу душу. Вот если бы ты поддержала меня, я наверняка пережил бы эту ночь. Ты будешь у Кич, когда я вернусь, правда?

— Хорошо. После занятий я приеду в Трой-Хаус, чтобы отпустить сиделку, как обещала.

— Не бросай меня, Лэкси! Я так на тебя надеюсь.

— Не беспокойся.

Иден Теккерей вошел в комнату, когда она клала трубку на рычаг.

— Что-нибудь важное? — осведомился он.

— Это был личный звонок. Извините.

— Ничего, ничего. Лэкси, я думаю, настало время поговорить о твоем будущем.

— Я готова, мистер Иден.

Генри Волланс приехал в Мальдив-Коттедж после шести вечера. Миссис Фолкингэм встретила его с распростертыми объятиями.

— Как приятно увидеться с вами снова, мистер Волланс!

— Просто Генри, — поправил он ее, изобразив улыбку а-ля Редфорд. — Мисс Бродсворт у вас?

— Ах, я должна была догадаться, что вы приедете не для того, чтобы повидаться со старухой, — понимающе заметила миссис Фолкингэм. — Она в офисе, приводит в порядок какие-то бумаги. Выпьете чаю?

— С удовольствием.

В крошечной комнате, которой ломберный столик с древней пишущей машинкой и заставленный папками и канцелярскими принадлежностями шкаф придавали вид офиса, Сара Бродсворт разбирала текущую почту.

Она посмотрела на репортера тяжелым немигающим взглядом, столь несообразным с чувственными изгибами ее тела и белокурыми локонами.

— А, это вы, — произнесла мисс Бродсворт без всякого энтузиазма.

— Вы, кажется, мне не рады.

— Однажды я уже без особой радости ждала вашего прихода, а вы не соизволили прийти. Так почему сегодня я должна быть рада вас видеть?

— Я сожалею о том случае. Но такая уж у меня работа: если где-нибудь происходит нечто из ряда вон, я обязан бросить все и мчаться на место события. Простите, что не известил вас — не было никакой возможности. Мне действительно очень жаль, что наша встреча не состоялась. Вам пришлось ехать издалека? — спросил он небрежно. Но, не получив ответа, усмехнулся. — А вы непростая штучка! По-настоящему таинственная женщина! Вы заняли бы достойное место среди членов королевской семьи.

— Я просто осторожна в выборе знакомств. Особенно среди журналистов.

— Что так?

— Вы мастера сочинять небылицы. Я убедилась в этом на прошлой неделе.

— Не это главное, — вкрадчиво возразил Волланс.

— Вы полагаете?

— Конечно! Не смею утверждать, но, по-моему, у нас с вами больше общего, чем вы думаете.

— Неплохое начало, мистер Волланс.

— Генри.

— Мистер Волланс!

— Вы бы не поужинали сегодня со мной?

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, спасибо.

— Почему? В прошлый раз вы согласились.

— И жестоко за это поплатилась. Я не делаю одну и ту же ошибку дважды.

— Неужели?

Из соседней комнаты донесся дрожащий голос миссис Фолкингэм: «Чай готов». Ни Сара, ни Волланс не двинулись с места.

— Если честно, что вас привело сюда, мисс Бродсворт? — поинтересовался репортер.

— На ваш взгляд, в моих действиях кроется какая-то загадка? — спросила Сара.

— Как знать!

— И вы сделаете ее достоянием общественности?

— Может быть. Но прежде, чем я смогу сказать вам что-то определенное, мне нужно поставить в известность редактора.

Она вскинула на него глаза и на мгновение задумалась, словно просчитывая что-то в уме.

— Предположим, я скажу вам, что намерена бороться за то, чтобы «Женщины за Империю» достигли своей первоначальной цели.

— И в чем же она состоит?

— В установлении надлежащих отношений между белыми и черными.

— Каким образом?

Мисс Бродсворт улыбнулась, показав свои ровные белые зубы.

— Цель оправдывает средства. Я думаю, все журналисты понимают это, мистер Волланс.

«Чай готов!» — снова крикнула за дверью миссис Фолкингэм. В старческом голосе уже звенели повелительные нотки.

— Хотите, я принесу чай сюда? — предложил Волланс. — Будет очень досадно, если наша беседа прервется на таком интересном месте…

Войдя в кафе на автостанции, Уилд замер в изумлении, увидев, как весело приветствует его хозяин Чарли. Ему казалось, что за эти несколько дней мир перевернулся.

— Хэлло, Чарли! Все в порядке?