Человечество развивалось, число государств росло, да и время постепенно приближалось к нашему, — вполне естественно поэтому, что когда мы поднимаемся по лестнице времени, по традиционной хронологии от древности к нашим дням, на каждую вековую ступеньку приходится все больше грамотных государств, и все больше написанных там текстов-помощников.
В 2200 году до н. э. — только 1 такое государство: Египетское;
в 2000 году до н. э. — 3: прибавились Ассирийское и Сиционское;
в 1800 году до н. э. — 4: прибавилось Аргоское; и так далее: в 1600 г. до н. э. — 4; в 1400 — 7; в 1200 — 7; в 1000 — 8; в 800 — 9; в 600 — 12…
Казалось бы, так и должно продолжаться, и при дальнейшем продвижении по шкале времени число их должно монотонно возрастать. Но нет! С приближением к нулевому году, к началу "нашей эры", как будто к загадочной границе, разделившей всю историю Европы и Средиземноморья пополам — не условно, а на самом деле! — количество таких государств начинает резко падать, и пересекает ее только одно — Римская империя. И лишь перед 400-м годом уже нашей эры мы видим новую вспышку, возникновение новых, причем во множестве, создающих свои хроники государств: в 300-м году н. э. их практически не было, но в 400-м году их уже 3, в 500-м году — 11, и т. п.
См.рис. 1 и 2.
Это, может быть, и не столь очевидная, но по сути еще более странная загадка европейской истории, чем все те, о которых мы уже рассказали.
Если обратимся не к местным хроникам отдельных государств, а к популярным летосчислениям, увидим картину ту же самую. Древнегреческий счет времени по Олимпиадам, продержавшись 776 лет, угас, как нарочно, как раз к 0 году (впрочем, С.Лурье пришел к выводу, что это летосчисление ввел сицилийский историк Тимей в 264 г. до н. э.; Н.А. Морозов предположил, что это — завуалированная форма юлианского летосчисления, по високосным годам, и относится, следовательно, ко времени после Юлия Цезаря —?!); эра Диоклетиана зародилась в 284 году н. э.; арабское летосчисление (годы хиджры) имеет точкой отсчета 622-й год, но на самом деле стало использоваться позже; христианское летосчисление "от Рождества Христова" стало достаточно широко применяться лишь начиная с XIV века; летосчисления "от сотворения мира" также возникли (судя по нашим выводам) в средневековье, и притом их так много, что не запутаться в них невозможно. И остается только одно: древнеримский счет времени "от основания Города", преодолевший границу нулевого года и доведенный примерно до 260 года нашей эры (с ним — свои трудности: во-первых, мы так и не знаем толком, когда же был основан Город, есть несколько версий, во-вторых, нас запутывают два различных, если не три, "основания Города", поскольку на такой же манер исчисляли время и "римляне"-византийцы).
Таким образом, два основных античных счета лет: по Олимпиадам и "от основания Города" — закончились за 500 лет до первого и единственного официального упоминания эры "от Р.Х." в документе 742 года (если же учесть, насколько уникален документ с такой датировкой: он — один на многие окрестные столетия, — разрыв увеличивается до почти 1200 лет).
В десятилетие 250–260 гг. в Риме заканчивается счет "от основания Города", и десятилетие 260–270 гг. (период анархии) не покрывается никаким надежным счетом лет. Не могут помочь и данные о римском епископате: начальный его период 68-141 гг. — легендарен, последующий (141–314 гг.) не самостоятелен и дублирует, как мы установили, данные 314–536 годов. Таким образом, в летосчислениях, как минимум, наблюдается 20-летний хронологический разрыв до начала "эры Диоклетиана".
Что же касается хроник Рима, здесь проблема еще серьезнее. Как читатель позже увидит, история Римской империи периода с 30 г. до н. э. по 270 г. н. э. является копией ее же истории периода более позднего (который тоже, в свою очередь, не самостоятелен, но не будем сейчас это принимать во внимание). Таким образом, в государственных хрониках Рима (а вся опора только на него, поскольку в иных европейских странах этого периода пригодных для работы хроник нет) мы усматриваем пробел величиной в 300 лет и считаем его зоной полного хронологического молчания документов.
Существование этой зоны тем более поразительно, что она делит ровно пополам всю документированную историю Европы! Совпадение же ее с условной границей — с нулевым годом, с началом "нашей эры" быть может, всего лишь диковинное совпадение. Но может быть и другое: здесь мы зримо наблюдаем ту трещину, которая расколола европейскую хронологию (отнюдь не реальную историю!) и, расширясь, образовала тысячелетнюю пропасть, разделившую эпохи античности и Возрождения.
Если эта зона — реальность, а не иллюзия, то нет никакой гарантии, что средневековые хронологи состыковали две половины европейской истории правильно. Их результаты надо проверять и перепроверять. Если же она — иллюзия, значит, на иллюзиях построена современная историческая хронология, поскольку именно из нее мы почерпнули всю эту информацию.
ГЛАВА 11. Сомнения
Сомнения в правильности принятой сегодня хронологии возникли очень давно. Еще в XVI веке профессор Саламанкского университета де Арсилла опубликовал две работы: "Programma Historiae Universalis" и "Divinae Florac Historiae", — где доказывал, что вся древняя история сочинена в средние века; к тем же выводам пришел иезуитский историк и археолог Жан Гардуин (1646–1724 гг.), считавший античную литературу произведениями монастерионцев предшествовавшего ему XVI века. Немецкий приват-доцент Роберт Балдауф написал в 1902–1903 гг. книгу "История и критика", где на основании чисто филологических соображений доказывал, что не только древняя, но даже и ранняя средневековая история — фальсификация эпохи Возрождения и последующих за ней веков (эти данные — из работы Н.А.Морозова "Христос", т. VII). В Париже, в "Академии надписей и изящных искусств", в 20-х годах XVIII столетия развернулась дискуссия о достоверности римской истории (Пуйи, Фрере и др.). Накопившийся материал послужил основой для еще более глубокой критики в XIX веке, получившей название "гиперкритицизм": ее развивали известный историк Т.Моммзен и другие. Вот некоторые из приводившихся ими (и другими критиками) примеров исторических сомнений.
Иероним делает в описании событий своего времени ошибку в сто лет.
Так называемая "сасанидская традиция" отделяла Александра Македонского от Сасанидов 226 годами, а современные историки увеличили этот интервал до 557 лет.
Иудеи отводят на персидский период своей истории всего 52 года, по современной же хронологии Кира II и Александра Македонского разделяют 206 лет.
Основы египетской хронологии дошли до нас, пропущенные через фильтр христианских хронологов: "Список царей, составленный Манефоном, сохранился только в выдержках христианских авторов".
Т.Моммзен: "Хотя царь Тарквиний Второй был уже совершеннолетним к моменту смерти своего отца и воцарился через тридцать девять лет после того, тем не менее, он вступает на престол юношей. Пифагор, прибывший в Италию почти за целое поколение до изгнания царей (509 г. до н. э.), тем не менее, считается римскими историками за друга мудрого Нумы (который умер около 673 г. до н. э.). Государственные послы, отправленные в Сиракузы в 262 г. от основания Рима, ведут там переговоры с Дионисием Старшим, вступившим на престол через восемьдесят шесть лет после того (в 348 г. от основания Рима)".
Между различными датировками такого важного события, как основание Рима, существует расхождение в 500 лет.
Т.Моммзен: "Ложь в цифровых данных была доведена у Валерия Анциата систематически вплоть до современного исторического периода… Александр Полигистор подал пример, как поставить недостававшие пятьсот лет от падения Трои до возникновения Рима в хронологическую связь… и наполнить этот промежуток одним из тех бессодержательных списков царей, которые, к сожалению, были в таком ходу у египетских и греческих летописцев; судя по всем данным, именно он вызвал на свет царей Авентина и Тиберина и альбанский род Сильвиев, которых впоследствии потомство не упустило снабдить собственными именами, определенными сроками царствования и, для вящей наглядности, даже портретами".