Моя противница резко выдохнула.
— Да вы настоящая загадка… Я несколько раз задавала вопрос и не получила ответа; другой человек уже бы торопился вослед собственному языку! А вы перечите, и при этом не сопротивляетесь, — наконец, задумчиво протянула она. — Что ж, пусть это будет мне уроком. Иногда следует избавляться от врагов сразу, в ущерб любопытству. Прощайте, мой упрямый онмёдзи. И благодарю за стихи, я буду их помнить.
Она взяла меня за плечи и с усилием перевернула. Полумрак беседки пронизывали фиолетовые тени, и лицо женщины средних лет, со складками, залёгшими меж бровями, и ожесточённым блеском в глазах, навсегда врезалось в память. Оно придвинулось ко мне, смягчилось, и я, изумлённый, почувствовал тепло сухих губ на своих.
— Назовите хотя бы имя! — взмолился я, предвидя скорый конец происходящему. — Иначе душа моя будет преследовать вас повсюду, обещаю!
— Думаю, это было бы неплохим способом развеять скуку, — раздался смешок надо мной. — Но невежливо отказывать в смертный час. Меня зовут Кагура из семейства Мидзуки, что издавна служит клану Воды! — Она занесла надо мной кулак, в котором блеснуло лезвие узкого ножа. Тень опустилась рядом косой чертой.
— Химико! — вскричал я.
Изогнувшись, будто щупальце осьминога, тёмная полоска обвила оружие и выхватила его из руки — или женщина сама разжала пальцы, от неожиданности? Я дёрнулся, но на большее мои мышцы, всё ещё расслабленные, не были способны. Тень, не выпуская ножа из цепких объятий, вытянулась в змею и зашипела, раскачиваясь надо мной. Кицунэ забавлялась, как могла. Ещё в гостинице мы договорились, что она последует за нами незамеченной, а что может привлекать внимание меньше, чем тень? А та крутилась вокруг всю дорогу, то хлеща по ногам двумя пушистыми хвостами, то шаловливо дёргая возлюбленного за подол косодэ. Испытывала силы. И, как выяснилось, не напрасно!
Основной недостаток замысла состоял в том, что Химико не могла сразу перетечь в боевую форму, а в хрупком человеческом образе сделалась бы уязвима. Мико была выше ростом и крепче. Даже не используя тёмный дар, она сшибла бы мою хранительницу с ног. Впрочем, Кагура, судя по всему, и не помышляла о нападении. Ошарашенная и не понимающая, что за сущность ей противостоит, женщина скользнула по стеночке мимо меня и растворилась в ночи. Нож упал рядом, а тень свернулась на моей груди клубочком и, отряхнувшись, обрела цвет, плотность и мягкость. Лисица вскочила на ноги и устремилась вослед беглянке. А может быть, искать Татибану. Надеюсь, мико не солгала, иначе в жизни себе не прощу!
Я сделал судорожный вдох — сердце бешено колотилось в груди, несмотря на мою готовность к подобному обороту событий и уверенность в том, что друзья не подведут. Подвижность никак не желала возвращаться к телу. Должно быть, Ясу испытывает сейчас то же самое. Каким чудом я так вовремя обрёл свободу воли и речи? Полагаю, кицунэ догадалась бы остановить удар и самостоятельно, но кто знает?..
Наконец, я смог пошевелиться и спустя некоторое время, потраченное на уморительные подёргивания, сел. Даже на ноги поднялся, цепляясь за бамбуковые стенки, и тут выход перегородила чья-то фигура. Свои? Ну и долго же…
Сильная рука подхватила меня за ворот и метнула наружу, толкнув под лопатки. Я чудом не впечатался в фонарный столб, который и помог удержаться на ногах. Человек уже стоял рядом: представительный мужчина лет сорока, рослый и неимоверно широкий в плечах. Одетый как простолюдин, но не из самой бедноты, он тем более не напоминал разбойничье отребье. Длинное, до середины голени, косодэ из тёмного шёлка-сырца выглядело чистым, и лишь чуть сильнее должного выбилось из-под пояса с коротким и широким мечом, продетым под него. Волосы были острижены по самый подбородок, на резко очерченном лице выделялись широкие скулы, тёмные глаза сурово озирали мою встрёпанную особу. Нет, не просто сурово. Непримиримо. Соратник тёмной мико? Я же слаб, как котёнок…
— И чем он думал, когда выбирал на этот раз? — фыркнул человек, презрительно искривив губы. — Вы кто хоть будете?
Я не понял его недовольства, но уловил самое главное: моя смерть по меньшей мере откладывалась. Отлепившись от столба, я вежливо представился, не услышав в ответ ничего, что могло бы сойти за подобающие знакомству слова. Имени мужчина тоже не назвал.
— И что здесь происходит? — напустился он на меня с расспросами. — Я, конечно, не застал самого интересного, но думал уже, что Араи вышла из берегов! Не молчите! Предполагаю, что вам есть о чём рассказать, а мне — что выслушать. Вы не онмёдзи и едва держитесь на ногах — значит, нападал кто-то другой. Ну же! Я резковато обошёлся с вами поначалу, но клянусь, что не причиню вреда, и даже готов загладить вину.
Но задумчивость, а вовсе не испуг, была причиной моего безмолвия. Это надо же! Одна твердит, что я могущественный онмёдзи (правда, со странностями), другой убеждён, что я таковым не являюсь. И каждый допрашивает, в кого ни плюнь — одни дознаватели, чтоб их демоны на том свете чествовали!
— Сначала хотелось бы услышать, с кем сведён судьбой, — отрывисто заявил я, не скрывая раздражения.
— Сведён судьбой? — незнакомец хмыкнул. — Уж не со мной, могу заверить. Хотя подозреваю, с кем, и это исполняет меня надеждой на скорую встречу. А что касается имени…
— Тоси! — возглас раздался со стороны моста, и мужчина с волосами, казавшимися в объединённом свете семи фонарей ещё более радужными, чем обычно, заторопился к нам.
— Ты? — стоящий рядом со мной сделал шаг навстречу Ю. — Всё-таки это ты?
В голосе его звучала самая странная смесь радости и негодования, с которой я когда-либо в жизни сталкивался.
Юмеми замедлял шаг по мере того, как приближался. Шёл, словно ступая по глиняным черепкам. Или преодолевая бурное течение. Лицо его было непроницаемым, но кулаки крепко сжаты — не знаю, отдавал ли он в этом отчёт. У меня возникло ощущение, что Ю действует против собственной воли, вынуждаемый обстоятельствами, и на сердце у него тяжело.
— Тоси, — молвил он, остановившись прямо напротив незнакомца и подняв подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом. Меня он словно не заметил, что оказалось до боли обидным. А если бы убили? Вот она, дружба… — Тоси! Давай переговорим наедине. Отойдём в другое место?
Он махнул куда-то в глубину площади, где среди деревьев таились другие беседки. Выходит, заметил, и желает избавиться. Как бы ни так, никуда вы не уйдёте. С меня хватит, достаточно скрытничать за моей спиной! Я думал, что заслужил искренность и доверие с твоей стороны, Ю, но раз это не так — буду действовать, не оглядываясь на других!
— Куда это вы собрались? — возмутился я, останавливая рукой человека, названного Тоси. Необычное имя — в честь города, что ли? Слава богам, у нас Оварой никого не называют. — А я?
— А вы будете помехой нашему разговору, — отрубил этот грубиян. — Знали бы, сколько лет мы не виделись — предпочли бы обождать в одиночестве.
Он собрался было взять Ю за локоть, но я вклинился между ними. Если юмеми немногим выше меня, то этот верзила… до чего противно задирать голову при разговоре, да ещё с такими высокомерными особами. Что этот простолюдин себе позволяет? Разумеется, я давно уже не оцениваю людей по происхождению, с того самого дня, как познакомился с ханьцем. Однако всему должны быть свои пределы, и подобное пренебрежение требует отдачи!
Новый знакомый мне не нравился. Не так, как мико, от которой веяло тёмной властью и холодом, но просто, по-человечески.
— И почему меня должно волновать, сколько лет вы не виделись с моим попутчиком? — я поднял бровь. — С чего вы решили, что заслуживаете чужого терпения? А? — Я сделал шаг в его сторону и даже потеснил противника. — И мне неловко намекать, что человек, не соизволивший поприветствовать вышестоящую особу и назвать своё низкое имя первым, слишком дурно воспитан, чтобы доверять ему чужую жизнь!
За спиной раздались сдавленные всхлипывания, я весь подобрался, но тотчас же понял, что Ю не плачет, а пытается сдержать смех. Мгновение — и южанин повис на моём плече, содрогаясь от хохота. Тут я ощутил, что приток сил, позволивший держаться на ногах и наступать на обидчика, неожиданно иссяк, и под дополнительным грузом осел на землю, поминая ёкая вслух и его близкие отношения с новым знакомым — мысленно.