— Сила Земли, я прошу тебя даровать людям достаток и уверенность в завтрашнем дне! — увидев, как Ю вздрогнул от следующей вспышки, теперь золотой, я в который раз испугался за него, но назад пути не было.

— Сила Металла, — вспомнив о цуруги, я коснулся рукояти, — прошу у тебя безопасности в стране и мира! Сила Воды, я… прошу плодородия для земель и долгих лет для всех, кто их населяет. Сила Древа, прошу тебя: пусть наш народ растёт и разумом, и душой!

Ю стоял передо мной, трепеща всем телом, и за каждым обращением следовал яркий всполох: серебряный, лазоревый, изумрудный. Мгновение — и искрящийся всеми цветами луч протянулся от его лба к моей груди, словно радужная тропинка!

— Да будет так, — голос моего друга, а отныне и советника, пророкотал громом небесным. — Да будет так, и третий раз повторяю: да будет так!

Но и последний звук его слов не затих. Волшебный рог подхватил его и запел, сам по себе, преображая низкое гудение в мелодию, чудесную и такую… узнаваемую. Гул барабанов покорился чарующим волнам, перекатывающимся по струнам, а флейта вдохнула в происходящее жизнь — и словно цветок, раскрылась музыка! Да, это была та самая песня, которую я слышал в Тоси, во сне, дарованном мне юмеми. В нём сияла огромная луна, среди светлых лучей танцевали бабочки, и было так легко и свободно…

"Я прекрасно пою!" — шутливое недоверие когда-то обидело его.

Теперь я верю… нет, теперь я знаю! Ты прекрасно поёшь, моё свершившееся чудо, моя радужная мечта! Кажется, я даже понимаю, о чём эта песня. Она — о счастье, о великом счастье быть вместе.

Помни, Ю! Что бы ни случилось, твой голос навеки останется со мной!

Он пел, а спящие божества поднимали головы и приветствовали наше единение.

Лёгкая лодочка из дерева, чьё название так мне до сих пор и неизвестно, уносила нас в открытое море. Скрылся вдали Хорай, блеснув на прощанье золотой пагодой вершины. Солнце скатилось по небу румяным персиком Бессмертия, которого так и не довелось отведать. Вот и славно, жизнь-то продолжается! Мы даже успели повздорить из-за того состояния, в котором я вернул Ю его наряд, стоило только ки-рину принять человеческий облик. На предложение расчесать волнистые радужные волосы мой спутник почему-то не поддался — похоже, всё вернулось к истокам, будто случившееся на острове было сном. Хотя, а чем же ещё?

Но волны, укачивающие на белопенной груди нашу маленькую лодочку, были уже не теми, что прежде. Гибкие тела русалок мелькали в глубине, а в криках морских птиц отчётливо слышались слова рыбачьих песен, которые как-то раз напевала Мэй-Мэй. Мир изменился. А может, это я стал другим? Кто знает?

К рассвету — я и не сомневался, что, стоит мне заснуть, как родные берега приблизятся — мы уже видели тёмную полоску залива. На вопрос, Тоси это или нет, юмеми лишь пожал плечами и улыбнулся.

— Заодно и проверим, куда нас занесло. Случайностей не бывает.

Я рассмеялся, вспомнив первый разговор с заносчивым ханьцем в Южной Столице. "В мире не бывает случайных вещей". Уж кому знать, как не нам!

Но по мере приближения к берегу моё радостное предвкушение сменилось настороженностью, и в глазах Ю стали мелькать тревожные всполохи.

Побережье окутывал чёрный дым. Его столбы пригибались к земле, извиваясь подобно кольцам нуси, и стелились далеко-далеко, захватывая всё видимое пространство. Я не был уверен, что это, но сердцем чувствовал, что причиной может быть только одно.

Война.

(Второй День Золы месяца Светлого Металла, 499-ый год Алой Нити)

— Деда, а деда? А Империя — большая?

— Смотря, с чем сравнивать, малыш. Смотря, с чем сравнивать…

— А наш остров самый большой в мире? Самый-самый?

— Не думаю, Кай. Но в Империи — да. Чего тебе не сидится, Хоно?

— Дедушка, я же давно это выучил! Можно мне?..

— Нельзя! Раз такой учёный, рассказывай. Чего мнёшься? Как домой носу не казать, так он первый… Какой пример ты подаёшь младшему брату?

— А ему не нужен пример, он и так прилежный!

— Хономару! Поговори мне! Ну?

— Уф-ф… Империя состоит из пяти крупных и множества мелких островов, с запада омываемых морем Хань, а с востока, юга и севера — Млечным морем. Мы живём на самом большом, Миясиме, Острове Престолов, названном так потому, что здесь целых три столицы: Центральная, Южная и Северная. Ну-ка, братец, напомни их имена?

— Овара, Кёо и Тоси. Но Тоси уже почти не столица. Потому что император больше туда не приезжает. Деда, а почему?..

— Видите, дедушка, он и так всё знает!

— Продолжай, Хономару. Не выводи меня, ради Небесной Владычицы. Кай, вопросы потом.

— К северо-востоку от нас лежат острова Фунао, два самых больших зовутся Кинао и Юкинао. Никому не известно, когда они вошли в состав Империи, правильно, дедушка?

— Верно говоришь. Легенды утверждают, что в годы, предшествующие Золотой Нити. Но это всё равно, что сказать "в далёком прошлом, ныне забытом".

— Деда, а что они, сначала совсем пустые были? Без… безлюдные?

— Кто знает… Там богатые леса и много зверя — невозможно, чтобы совсем никем не населялись. Продолжай, Хоно!

Мы сидели на песке, и настроение было похоронным. Лодка, вытянутая на берег, плохо защищала от порывов холодного ветра. Мокрый подол прилипал к ногам, и без того окоченевшим. Невероятно прохладная погода для самого жаркого месяца в году! Впрочем…

Я смотрел на Ю, и в его тёмных зрачках удивлялось моё отражение.

— Фунао? Ты утверждаешь, что мы на самом северном из островов Империи?!

— Вспомни, я ведь бывал здесь. Вместе с Тосихико. С тех пор миновали века, но разве это что-то меняет?

Когда сие непостижимое существо вот так запросто говорит "помню, было это много сотен лет назад, но какая разница", моё собственное мироощущение подвергается испытанию на прочность. Конечно, после всего, что довелось пережить, пора бы уже и свыкнуться, но нет. Изумляюсь снова и снова, будто в первый раз!

— И ты припомнил это место спустя десяток веков? — недоверчиво переспросил я. — Что же здесь такого памятного? Ладно ещё, когда приметная скала вроде Головы Тэнгу! А тут — берег как берег, песчаный. И лес вдалеке.

Ю устало кивнул и указал в сторону тёмной стены деревьев. Даже на большом расстоянии они поражали своей величиной. Частокол высоких, стройных сосен. Разглядеть точную породу хвойных я, разумеется, не мог, но что ещё достигает таких размеров? Неужели поэтому?..

— Сосны Фунао, — подтвердил мою невысказанную догадку Ю, — ценятся по всей Империи за отменное качество древесины. Подобные им не произрастают больше нигде. Местные жители даже дома из них строят, а привычный тебе бамбук не ценят, называя сорной травой; впрочем, он тут хиленький. Да и холодновато здесь по зиме, жилища должны быть тёплые и прочные, ведь северные ветра так свирепы…

— Об этом можешь не рассказывать!

От очередного порыва меня заколотило крупной дрожью, я плотнее обнял локтями колени и придвинулся к другу. Хоть с одного бока не дует! Мы оба промокли при высадке, а принадлежности для разведения огня пропутешествовали с нами на Хорай, где, ожидая в лодке, умудрились слегка отсыреть. Тем не менее, кое-какой костерок я соорудил, согревшись скорее при уговаривании дров вести себя достойно, нежели благодаря крохотным язычкам пламени, пригибаемым ветром к земле.

А может, сработали воззвания к Огнекрылой, сначала вежливые, затем — раздражённые, а временами, когда ветер задувал с таким трудом извлечённые искры — и откровенно хулительные.

Или же просто повезло…

Как только мокрая ткань слегка потеплела, положение перестало мне видеться совсем уж безотрадным. Остров Блаженных сыграл с нами дурную шутку, выбросив у берегов Фунао вместо того, чтобы вернуть в Северную Столицу, где ожидают друзья? Не беда — главное, что мы в Империи, а не на задворках Срединной Страны Хань! Да, страшно представить, сколько времени уйдёт на дорогу. Однако во всём можно найти благо. Не могу сказать, что отсрочка приговора повергает меня в неизбывную скорбь — это я о своей горькой участи, будущем правлении. Да и неплохо для начала ознакомиться с владениями. Дядя, вон, только меж двух столиц и разъезжал, а моря, наверно, и в глаза не видел. Острова отданы под опеку удельных правителей, и надо ещё выяснить, насколько сильна здесь власть императорского мандата.