Затем наступил штиль. Проходящий мимо танкер пожелал яхте счастливого пути. И поскольку погода не менялась, «Стортебеккер III» едва продвигался на несколько миль в сутки.

30 июня Шлимбах заметил в густой мгле силуэт острова Сан-Мигел и на следующий день зашел в Понта-Делгада, где жители устроили ему восторженный прием. Шлимбах не без волнения вспоминал, что уже бывал здесь 32 года назад…

Упрямый моряк в тот же день после полудня снова отправился в путь, взяв курс на Нью-Йорк. Свежий ветер наполнил паруса, и яхта помчалась на запад. Ночью ветер настолько окреп, что Шлимбах спустил грот и плыл лишь с зарифленным стакселем и бизанью. 6, 7 и 8 июля снова заштилило, но волнение было значительным. Двумя днями позже, плывя при слабом ветре, Шлимбах записал: «10 июля. За последние сутки пройдено 70 миль. Положение — 36°33′ северной широты и 37°05′ западной долготы. Давление — 772,2 мм ртутного столба».

Одинокий мореплаватель подолгу всматривается в горизонт в надежде увидеть какое-либо судно, чтобы передать письма или репортажи для газет. А пока он устраивает «масленицу» — тщательно смазывает маслом все металлические части яхты.

11 июли выпал первый после начала рейса дождь. Правда, предусмотрительный моряк не испытывал в нем необходимости: бак с пресной водой был опорожнен менее чем наполовину, а 45 литров резерва и вовсе не тронуты.

15 июля с крохотной яхтой поравнялся огромный танкер, и Шлимбах, несмотря на большие волны (сила ветра превышала 8 баллов), передал письма и репортажи.

Ветер стал порывистым и шквалистым, и моряку пришлось возиться со снастями, проклиная бурю. И как бы в насмешку ветер вдруг стих, и на другой день очередной штиль сделал яхту неподвижной. Теперь Шлимбах проклинает штиль…

Можно ли скучать в океане даже в условиях полнейшего штиля и спокойного моря? Шлнмбаху скучать не приходилось. Он следил за тунцами, дельфинами и небольшими стайками сардин, проплывавшими в прозрачной воде.

Вызывали досаду только резкие изменения погоды: штили сменялись штормовыми ветрами, достигавшими восьми-девяти баллов, что вынуждало моряка постоянно работать с парусами. И всё же «Стортебеккер III» упорно продвигался вперед.

26 июля под 34°30′ северной широты и 53°45′ западной долготы во время замены стакселя лопнул стальной фал. Шлимбах потратил полночи на его замену. По мере приближения к Американскому континенту «Стортебеккер III» всё чаще встречал корабли, но, к досаде мореплавателя, не все они отвечали на его сигналы. 2 августа ночью английский пароход сообщил Шлимбаху координаты и принял почту.

Яхта миновала Бермудские острова 6 августа. До Нью-Йорка — конечного пункта рейса — осталось всего 670 миль. После полудня в сторону суши пролетела птица. Немного позже «Стортебеккер III» счастливо избежал столкновения с пятнадцатиметровым дрейфующим деревянным брусом, очевидно обломком разбившегося корабля.

Шлимбах знал, что из-за штилей его рейс затянулся и что близится период ураганов. Поэтому он, неустанно маневрируя парусами, стремится использовать любой порыв ветра. Берег уже близко, и ничто не должно помешать благополучному завершению рейса.

15 августа на борту яхты Шлимбах заметил яркого мотылька — предвестника близкой суши. В тот же день Шлимбаху пришлось пережить самое большое за весь рейс приключение. Неожиданно «Стортебеккер III» стал раскачиваться. Каково же было изумление моряка, когда рядом с яхтой вынырнул огромный кит, который вскоре степенно удалился, не причинив яхте ни малейшего вреда…

17 августа (в подтверждение точности штурманских расчетов Шлимбаха) показались плавучие маяки Скот-ленд и Амброз. Сквозь грозу, в порывах сильного ветра и потоках проливного дождя яхта приближалась к берегу. Утром следующего дня Шлимбах завершил свой далекий рейс. 3500 миль, пройденные за пятьдесят восемь дней, остались за кормой.

Шлимбах считал, что если бы он начал плавание на три-четыре недели раньше (как и намеревался сделать), то прошел бы этот путь за сорок пять дней.

Вскоре по прибытии яхты в Нью-Йорк возле неё появились репортеры, буквально засыпавшие мореплавателя вопросами. «Я чувствую себя так, — заявил Шлимбах, — словно вернулся из путешествия в вечность, из бездны моря — на землю, к людям».

Портовый врач, тщательно обследовавший Шлимбаха, отметил, что у моряка отменное здоровье, и не хотел верить, что ему уже исполнился 61 год.

В 1939 году Шлимбах во второй раз направился в одиночный океанский рейс, но начавшаяся война прервала плавание.

Через «ревущие сороковые»

Вито Дюма, прославившийся в 1932 году смелым одиночным переходом из Европы в Южную Америку, не думал останавливаться на достигнутом. Он мечтал о кругосветном плавании. Хаотичные на первых порах планы стали мало-помалу обретать конкретную форму. Со свойственными ему тщательностью и упорством моряк начал планомерную подготовку. Он решил плыть кратчайшим, но и неизмеримо более трудным путем через «ревущие сороковые», опоясывающие южное полушарие в Атлантическом, Тихом и Индийском океанах. Это районы постоянных штормов, туманов и довольно холодной погоды. По этой трассе до него никто из мореплавателей-одиночек ещё не ходил. На «ревущих сороковых» нередко пропадали без вести не только малые, но и большие парусные суда. Чтобы совершить кругосветное плавание, следуя по этому маршруту, нужно было, преодолевая штормовые ветры и двигаясь на восток, обогнуть три больших мыса: Горн, Доброй Надежды и Южный. Преодоление этой трассы по тем временам было пределом возможности моряка-одиночки, идущего под парусами. Впрочем, к тому времени только Хансену удалось в одиночку обогнуть мыс Горн — но с востока на запад.

Для осуществления смелого замысла требовалось совершенное судно, возможно, даже более совершенное, чем «Спрей», «Островитянин», «Файеркрест» или «Анаит».

Руководствуясь собственным опытом, изучив специальную литературу и приняв к сведению советы моряков, познавших тяготы плавания в 40-х широтах, Дюма разработал принципы, а затем и план постройки «Лег II». Яхта должна была нести две мачты, иметь длину 9,7 метра, ширину 3,3 метра, осадку 1,7 метра и 3,5 тонны балласта; парусность около 40 квадратных метров. Такая непропорционально малая площадь парусов (у яхт этого типа и длины она достигает 50 квадратных метров) — с учетом их назначения — увеличивала остойчивость яхты, облегчала работу с парусами и сокращала время на взятие рифов.

К постройке «Лег II» приступили в 1934 году, и в том же году судно было спущено на воду. Дюма провел на яхте несколько пробных рейсов и убедился в её достоинствах — хорошей остойчивости, легкой управляемости, способности идти по курсу с закрепленным рулем (в том числе и против ветра).

Казалось, что момент выхода в просторы океанов уже близок. Но в 1938 году непредвиденные обстоятельства вынудили Дюма отказаться от путешествия. В связи с финансовыми затруднениями он продал яхту и вынужден был заняться сельским хозяйством.

Шли годы. Дюма работал на ферме, но от мечты не отказывался. Всё свободное время он посвящал изучению лоций, карт, метеорологии и штурманского дела. Его труды не пропали даром. Когда финансовое положение несколько улучшилось, моряк решил продать землю, выкупить яхту и осуществить задуманный рейс. Как только стало известно о его намерении и поддерживаемый друзьями Дюма начал готовиться к плаванию, снова возникли трудности, связанные с продажей его фермы. Но Дюма знал, что медлить больше нельзя. Ему уже минуло 42 года, война захватывала всё новые государства, да и «Лег II» не мог вечно оставаться новенькой яхтой. Благодаря содействию морских спортивных клубов и друзей Дюма удается выкупить яхту, отремонтировать её и оборудовать для далекого и опасного путешествия.

27 июня 1942 года яхта «Лег II» покинула Буэнос-Айрес. В переходе до Монтевидео через залив Ла-Плата Дюма сопровождал один из его друзей.