-Не бойся, ты всего лишь откроешь саркофаг, -прозвучал голос Холи, загороженной монахами.

Увидев, что некоторые части моей одежды начинают светиться жёлтым, я ответил: "Знаю, как у вас тут всё открывается", - и попытался вырваться из кольца. У меня ничего не получилось, создалось ощущение, что вокруг меня построили стеклянную стену. Но Холи сказала:

-Я же говорю, не бойся. Ты же Рапман, с тобой ничего не случится.

Через некоторое время я стал светиться как прожектор маяка во время шторма. Тогда Холи сказала:

-Дотронься до саркофага.

Я дотронулся. По чёрной матовой поверхности в мгновение раскинулась сеть мелких трещин, потом меня ослепила вспышка, и я опять потерял сознание. "Опять", потому, что за несколько дней, которые я провёл в этой стране, я уже три раза терял сознание, что было ровно на три раза больше, чем за всю предыдущую жизнь.

Честно говоря, похмелье - штука неприятная, но когда оно настигает без предварительной попойки, это совсем грустно. Именно в этом всенародно любимом состоянии я и проснулся в своей кровати, когда солнце добралось до моего лица. Я чувствовал себя несправедливо и подло обманутым. В подземной пещере, на самом интересном месте, меня отключило, и я даже не увидел, что находилось в саркофаге. Я всё больше и больше склонялся к мысли, что меня кормят галлюциногенами. Странно, кому могло понадобиться свести меня с ума, уверив в том, что я в прошлой жизни был великим магом исчезнувшей цивилизации, что скоро конец света и что я - новый спаситель человечества. На секту это было не похоже, слишком большие расходы при маленькой, если не вообще никакой, отдаче. В конце концов, ну что можно от меня взять? Потом, кто такая Холи? Королева маленького далёкого государства, влюбившаяся в администратора только что излечившегося от вируса общепита постсоветского ресторана, и пытающаяся свести его с ума, дабы он не бросил её и не вернулся на историческую родину (имеется в виду Россия)? Вряд ли. Либо всё действительно так, как они говорят, тому много доказательств, либо передо мной единственное в мире на сто процентов сумасшедшее государство.

Как только я закончил размышлять, в дверь громко постучали. Я подумал, что могли бы постучать прямо по голове, всё равно никакой разницы, и, по возможности громко прошептал:

-Войдите.

Дверь тихо приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Холи.

-Жив? -она широко открыла глаза, изображая своё волнение.

Я понял, что говорить больно, и осторожно кивнул головой. Лучше бы я этого не делал. Перед глазами всё завертелось, я почувствовал как сжался желудок, превозмогая себя перевесился через край кровати, и меня вырвало.

-Жив, - констатировала Холи. Мне стало смешно, но так как смеяться я не мог, я разозлился.

-У вас в стране считается хорошим тоном, издеваться над беспомощными?

Холи рассмеялась, я тоже. Оказалось, что для того, чтобы сдержать смех, тоже нужны силы.

Она подошла ко мне и приподняла мою голову. В её руке я заметил стеклянный стакан с чем-то зелёным. Помня случай в гостинице, я скорчил гримасу отвращения и попытался отвернуться. Но Холи, зажав мне нос, всё-таки умудрилась влить в меня немного жидкости из стакана. Это оказалось нечто вкусное, пахнущее лимоном, и я сдался.

После того, как я опустошил стакан, я почувствовал, что ко мне начинают возвращаться силы, но вместе с этим меня стало сильно клонить ко сну. Мои веки стали слипаться, я закрыл их, не в силах больше удерживать их открытыми, я услышал тихий скрип двери: Холи вышла из комнаты.

Второе пробуждение было не намного лучше первого. Дело в том, что у каждого человека есть определённый предел страдания, так же как существует предел боли. Например, если вам сломают одну руку, вам будет очень больно, если две руки, то очень-очень больно, но если к этим травмам добавится перелом ноги, то вы его просто не почувствуете, так как у вас наступит предел ощущаемой боли, так же происходит и со страданием. Когда я проснулся первый раз, физическая боль заглушала собой все чувства, включая чувство обиды. Теперь она отошла на второй план. Я почувствовал ненависть ко всему. Я ненавидел чёрную статую, дворец, местных жителей; ненавидел Холи с её загадочной улыбкой и, наконец, себя самого. Я клялся себе в том, что завтра же (я осознавал, что сегодня мне противопоказано не только садиться в самолёт, но и просто вставать) улечу из этой богом проклятой страны домой и уйду в полугодовой, а лучше пожизненный запой, так, чтобы никогда не видеть золотого сияния, узкоглазых магов и их дурацких иероглифов.

Дверь снова заскрипела, и вошла Холи. Не знаю, как она каждый раз узнавала время моего пробуждения, но сейчас это не было её преимуществом. Она вошла и села на край кровати. Я делал вид, что не замечаю её.

-Как самочувствие? -спросила она, проведя рукой по моим волосам.

В том состоянии, в которое я себя привёл, было совсем не трудно уловить в этом невинном вопросе издёвку:

-Издеваешься? - интонация оказалась преувеличенной, Холи вздрогнула.

-Да нет, почему? - спросила она.

-Да, конечно, "почему?". Я же практически на курорте. Только каждый день что-то взрывается, да, в среднем, полтора человека просто-напросто умирают, а так чистой воды Багамские острова. Мне надоело, что со мной поступают как с домашним животным, производя с помощью меня какие-то действия и не объясняя ни их причин, ни последствий для моего здоровья. Меня воспитали, вернее, пытались воспитать, в духе воинствующего атеизма. И что же? Привозят в страну, где правит кучка полусумасшедших монахов, взрывают мной заминированную древним магом статую, потом саркофаг, поят какой-то зелёной отравой, а потом вежливо интересуются, как, мол, моё самочувствие. Х-Р-Е-Н-О-В-О!!! Поняла!?

Я выплеснул своё раздражение, и мне стало немного стыдно, что я не сдержал эмоций. Холи смотрела на меня удивлённо. Казалось, она обдумывает наиболее безопасный для моих нервов вариант ответа.

-Я, вроде бы, объяснила тебе цель твоего приезда?

-Твою речь бы дать послушать дипломированному специалисту в области психиатрии, долго бы тебя лечили током ... электрическим. Что это за страна, почему я никогда раньше не видел этого флага? - спросил я ,нахмурив брови и глядя Холи прямо в глаза, - Отвечать прямо.

-Это страна, на протяжении веков не была доступна никому по одной единственной причине. Мы другая цивилизация.

-Почему вас до сих пор не разглядели со спутника?

-Разглядывали, даже присылали исследовательскую экспедицию, но исследователи ничего не обнаружили, кроме нескольких странной формы скал. Почему? Потому что им слабо. Видишь ли, людей очень просто заставить верить в то чего нет, а не верить в то, что есть - ещё проще. Представь себе, что ты, проводя аэрофотосъёмку, обнаружил неизвестную страну. Сообщил об этом начальству, то отправило на это место экспедицию, которая ничего не нашла. Тебя лишили премии, чуть не уволили. Что ты будешь делать дальше? Ничего! Ты тщательно заштрихуешь самым чёрным маркером это место на карте и назовёшь его как-нибудь типа "Ущелье Джонсона". Если же у тебя, как у энтузиаста своего дела появится желание организовать в это "ущелье" собственную экспедицию, то тебе придётся своими глазами убедиться, что здесь и правда ничего нет. Магия - штука полезная, но в последнем случае можно обойтись простым гипнозом.

Не то, чтобы аргументы Холи показались мне чересчур убедительными, но мне было стыдно за своё поведение, и не хотелось продолжать спор дальше. Я сказал: "Прости" и пошёл чистить зубы, стараясь не смотреть ей в глаза. Она, видно, поняла, что я ощущаю некую неловкость, вследствие которой не хочу её видеть, и когда я вернулся, в комнате было уже пусто.

Солнце уже не попадало в комнату через щель между занавесками, я понял, что уже поздно. По моим расчётам, я не ел уже почти сутки и не ощущал чувства голода только из-за большой нагрузки на нервную систему. Десять минут, потраченных на дорогу до кухни (вчерашние карты лежали на кухне стопочкой и уже не могли помочь мне в отыскании пути), не пропали даром, я, хотя бы, начал хотеть есть. Заглянув в холодильник, я обнаружил там глиняную миску, на которой геометрически правильной горкой лежал салат из крабовых палочек. Это было именно то, что нужно.