Глава 18

— Бранн не посылал никакого сообщения с требованием выкупа, — Катри спокойно встретила сердитый взгляд глаз Риа. — Он никому не послал ни малейшего намека о твоем местонахождении.

— Тогда почему я здесь? — спрашивала Риа, находясь в полнейшем недоумении, в сотый раз проходя по комнате. Она больше не была убеждена, что являлась приманкой, при помощи которой ее отец мог оказаться в руках графа Чилтона. Хотя Чилтон Кастл был хорошо защищен, сейчас там не готовились к войне. Уже не первый раз Катри заверяла, что Райланд не собирался использовать Риа, чтобы заполучить ее отца.

Катри была еще одним поводом для недоумения Риа. Она вела себя совсем не так, словно это не они находились далеко от дома и против своей воли в этом замке. Казалось, она воспринимала все это как романтическое приключение, и Риа была готова задушить ее. В то время как Риа упорно оставалась в своей комнате, отказываясь обедать или разговаривать с незнакомцем, который был ее дядей, Катри не только сидела с ним за столом, но и чтобы доставить ему удовольствие, одевалась в платья, которые когда-то принадлежали матери Риа. Конечно, они уже вышли из моды, но были сшиты из дорогих материалов и отделаны прекрасным кружевом и вышивкой.

Пока Риа строила планы побега, Катри смеялась, пересказывая ей смешные истории, которые она узнавала в своих разговорах с Бранном Райландом. И когда у Риа перехватывало в горле от страстного желания увидеть Галлхиел и своих родителей, и Гавина, Катри интересовалась, не считает ли Риа, что у Бранна самые благородные черты лица.

Бранн. Вот как Катри обращалась к нему, называла его и, без сомнения, думала о нем. Совершенно очевидно, что Катри Мюр была влюблена в мужчину, который по возрасту вполне годился ей в отцы. Англичанин. Враг. Их похититель.

Катри осмотрела надгробия двух предыдущих графинь Чилтона. Оба резных памятника, прекрасных и трогательных, изображали молодых женщин с младенцами на руках. Катри почувствовала печаль, которая сопровождала Бранна Райланда почти всегда и поняла, что она начиналась здесь. Возможно, не от любви к женам - он признавал, что не любил никого, — но от одиночества, которое охватило его с потерей ребенка и его матери. Катри ощутила страстное желание защитить Бранна от боли и грусти. Она могла бы родить сыновей, которые будут жить и унаследуют прекрасный Чилтон Кастл.

Осознав, куда вели ее мысли, она покраснела и искоса взглянула на стоявшего возле нее мужчину. За эти дни Бранн настолько изменился, что она едва узнавала в нем человека, который встретил их во дворе Чилтона. Он не обратил на нее внимания в тот день. Нет, действительно, и она честно признавалась себе в этом. Прошло несколько дней, прежде чем он заметил ее, и с тех пор он не выпускал из виду.

— Это, должно быть, так ужасно - похоронить сына, мой господин.

Бранн поймал ее взгляд, удивляясь сочувствию, которое он нашел в таком юном существе. Ему все труднее было напоминать себе о ее молодости. Сочувствие и красота. Она была удивительно открытой и заставила его почувствовать себя более живым, чем за весь этот год.

— Второго терять не менее тяжело, чем первого, — признал он, взяв ее за руку. — Но пойдем, я достаточно насмотрелся на эту обитель смерти.

Они оставили могилы и прошли во двор, где солнце нагрело гладкие каменные стены Чилтон Кастла.

Мысли Бранна не стали яснее. Он не знал, что делать со своими чувствами к этой девушке. Так же как и не знал теперь, что делать с племянницей, которую он похитил. Он подозревал, что она не будет долго оставаться пассивной. Прошла уже неделя после ее появления, но она ничуть не стала ближе ему.

Мало что изменилось за прошедшую неделю, кроме того, что он еще сильнее увлекся подругой своей племянницы.

Он больше не мог сдерживать свое чувство; это стало ясно в один из вечеров, когда он смотрел на нее, как она смеялась и разговаривала, сидя напротив него за столом.

Она покраснела под его взглядом.

— Вы так смотрите на меня, — застенчиво произнесла она.

— Ты такая прелестная. Ты украсила мой дом. — Он тепло улыбнулся ей. Его обеды больше не были мрачными и одинокими. Улыбка Катри и ее смех доставляли ему удовольствие. Там, где он когда-то торопливо ел в тишине, стремясь поскорее вернуться к своему виски, теперь он медлил, стараясь продлить наслаждение от ее присутствия.

Она улыбнулась в ответ на его слова, покачала головой - темные кудри красиво заблестели при свете свечей.

— Очень скоро вам придется позволить нам вернуться в Шотландию. Я не могу дольше видеть, как несчастна Риа.

Ее голос был мягким, но ему показалось, что в его сердце вонзили кинжал.

— А я не могу дольше вынести мысль, что снова останусь один. — В его кротком взгляде проскользнула боль, от которой он страдал столько лет. Еще не так давно он думал, что ему предназначено судьбой прожить жизнь в одиночестве. Теперь же он был убежден, что это темноволосое дитя Шотландии было его судьбой. Даже его ненависть к этой земле и всему, что было с ней связано, стала ничтожной в сравнении с чувствами, которые он питал к этой девушке. Она олицетворяла собой счастье, радость и красоту, и он не мог потерять ее.

Катри знала, что его душа тянулась к ней, и ее охватывали участие и сочувствие. Ее влекло к нему так сильно, как никогда не влекло ни к одному мужчине, даже германскому наемнику Риа. Но какое будущее могло быть у них? Она была наследницей. Ее отец вряд ли легко смирится с ее потерей. Без сомнения, он перевернет всю Шотландию, разыскивая ее, так же как и отец Риа. Рано или поздно, но поиски приведут их сюда. И что тогда? Сама мысль о том, чтобы оставить Бранна Райланда, ранила ее, но была ли здесь надежда Для их любви?

Конечно, он еще не говорил о любви между ними. Пока об этом говорило ее сердце. Что же касается Бранна, то он говорил только о своем прошлом одиночестве, о своей надежде, что они с Риа могли бы стать родными, о семье, о том, кому он мог бы оставить свое огромное богатство. Ему казалось, что он обречен никогда не иметь своих собственных детей. Но теперь ему, так же как и Катри, было ясно, что Риа никогда не станет для него родной, его семьей. Она только хотела вернуться в Шотландию.

— Риа тоскует по своим родителям, — тихо произнесла Катри, отвлекаясь от своих собственных тягостных мыслей.

— А ты? — спросил Бранн.

Во взгляде Катри застыла удивительная покорность.

— Я - собственность моего отца. Я не видела его с тех пор, как мне исполнилось шесть лет. Порой я думаю, что даже не могу вспомнить его лица. Когда я пытаюсь, то представляю только миниатюрный портрет отца, который у меня есть.

— А что, если тебе никогда не пришлось бы снова увидеть его? Никогда не видеть Шотландии? — Он затаил дыхание, ожидая ее ответа.

— Англия красива, — просто ответила она. — И мой отец оставил меня много лет назад по своему собственному выбору.

Бранн почти испугался того, что он только что услышал, испугался, что она могла подразумевать что-то другое, а не то, что ему нужно было услышать от нее. Он поднялся, обошел вокруг стола и встал возле нее. Она вложила свои пальцы в его протянутую руку и встала со стула. Едва их руки соприкоснулись, как он повернул ее лицом к себе, с надеждой вглядываясь в ее глаза.

— Ты останешься со мной, Катри Мюр? Ты выйдешь за меня замуж и останешься рядом? Может Англия стать твоим домом, а я — твоей семьей?

Катри шагнула к нему, напряженно всматриваясь в его глаза.

— А нам позволят? Я не хочу войны. Пока я жива, боюсь, что мой отец никогда не прекратит меня искать. Я — часть его семьи, а это все, что имеет для него значение.

— Мы что-нибудь придумаем, — ответил Бранн, прижимаясь к ее рту своими губами. Только одна фраза вертелась у него в голове. «Пока я жива», — сказала она. А если ее отец будет думать, что ее больше нет в живых? В этом может быть выход. Будет выход. Он попробует. ***