Оставалось решить, позвонить или нет. Юрка поразмышлял немного и пришел к выводу, что надо подождать до завтрашнего утра, все хорошенько взвесить. Дежурный милиционер вряд ли станет вникать, на ночь глядя, что Юрка будет ему втолковывать.

Утром, собираясь в школу, Гислер еще не принял решение, обязательно ли он должен сообщать в милицию или нет.

Юрка зашел в класс непосредственно перед звонком и стал оглядываться по сторонам. После английского к нему подошла Ева.

– Юр, мне надо тебе что-то сказать, – загадочно произнесла она. – Давай отойдем в сторонку.

– Нашла своего как там Пилевина что ли? – спросил Гислер.

– Пилевича, а не Пилевина, – поправила его Журавлева. – Нашла. Я как раз об этом и хотела поговорить.

– Я весь внимание, – сказал Юрка.

– Мне кажется, что история Антона с этим пропавшим щенком не имеет никакого отношения к рукописи, – заявила Ева.

– Что ты хочешь этим сказать? – заинтересовался Юрка.

– Сам поймешь, когда я расскажу, что произошло со мной, – объяснила она.

И Ева рассказала свою душещипательную историю о девочке Юле во всех подробностях, начиная с недоеденного супа и телевизионной передачи. Не забыла отметить и то, как она пожертвовала своим свободным временем и отправилась помогать бедной заблудившейся девочке.

– И что? – непонимающе спросил Юрка потом.

– Как это что? Разве ты не понял? Придуманные уста – это телефон, и дальше по тексту все сходится, – объяснила Журавлева.

– Может быть, – задумчиво произнес Гислер. – Значит ты считаешь, что твоя история – самая верная?

– Сам посуди, – резонно заметила Журавлева. А ты что, не согласен?

– Давай посмотрим, что на это скажет Антон, а потом видно будет, – предложил Юрка.

– Хорошо, – согласилась Ева.

– Ева, вот представь себе, что на твоих глазах произошло дорожно-транспортное происшествие, ты бы сообщила о нем в милицию? – резко сменил тему разговора Гислер.

– А поконкретнее можно? – попросила Журавлева.

– Ну сбила кого-нибудь машина, – объяснил Юрка. – И уехала потом.

– Насмерть? – ужаснулась Ева.

– Наверное, нет, ее увезли на скорой, – засомневался Гислер.

– А больше некому было сообщить? – уточняла Журавлева.

– Да было, конечно, – немного подумав, решил Юрка.

– Даже не знаю, что тебе посоветовать, – размышляла Ева.

– Естественно, с одной стороны ты обязан это сделать, но с другой – есть у меня знакомый, который тоже как-то выступал в роли свидетеля, его замучили таскать то в милицию, то в суд. Так что решай сам.

– Да нет, я тут ни при чем, это один мой друг, – стал отнекиваться Юрка.

– Значит пусть сам друг и решает, – посоветовала Ева. – Кстати, ты что после уроков собираешься делать?

– Надо зайти к одному другу, – сказал Юрка.

– Тому самому? – догадалась Журавлева.

– Да, к тому самому, – подтвердил Гислер. – А что?

– Антона-то нет. Решил, наверное, отлежаться еще денек, надо его навестить, – заметила Ева.

– Ты иди, а я попозже зайду, договорились? – спросил Юрка.

– Хорошо.

После уроков, еще раз железно пообещав Журавлевой зайти к Антону, Гислер вышел из здания школы и пошел прямо, все еще не определившись, что делать.

– Надо сначала позвонить, – сказал он сам себе вслух для большей уверенности.

Юрка подошел к автомату и набрал один из двух номеров телефона, а именно 02. В трубке послышался голос дежурного и Гислер, немного волнуясь, заметил, что он был свидетелем дорожного происшествия, которое произошло пятого декабря. В ответ его попросили сначала назвать свои данные: фамилию, имя, и домашний адрес. Последовала пауза – Юрка колебался.

Через пару минут он произнес:

– Гислер Юрий.

Затем он продиктовал свой домашний адрес и телефон. Потом его попросили сообщить суть дела, но Юрка вдруг заявил, что лучше он зайдет и все расскажет. Ему назвали отделение и фамилию следователя. Повесив трубку, Гислер вздохнул с облегчением – теперь отступать было поздно.

Уверенным шагом он направился в отделение. Там назвал фамилию следователя, и ему сказали номер комнаты. Первое, что бросалось в глаза при первом столкновении со следователем – его шикарные усы. Юрка все рассказал в мельчайших подробностях. Тот очень обрадовался, когда Юрка сообщил, что помнит цвет и марку машины. К сожалению, он не запомнил номер. Но все равно Георгий Петрович, так звали следователя, поблагодарил его за то, что он пришел. Юрка подписал свои свидетельские показания и пообещал явиться, когда его вызовут.

– Совсем забыл спросить, Георгий Петрович, – обратился Гислер.

– Да, спрашивайте, молодой человек, – с готовностью ответил следователь.

– А что случилось с пострадавшей? Я видел, как ее увезла скорая, но что с ней произошло потом? – искренне поинтересовался Юрка. – Надеюсь, она осталась жива.

– Пострадавшая Серпухова Мария Николаевна жива, находится в больнице, – ответил Георгий Петрович. – Нога сломана и несколько ссадин.

– Ясно, хорошо, – вздохнул Юрка. – Можно, я пойду?

– Да, конечно, – сказал следователь. – Еще раз благодарю вас за то, что вы выполнили свой гражданский долг.

– Любой поступил бы также на моем месте, – скромно заметил Гислер.

– Совсем нет, – отреагировал Георгий Петрович. – Сейчас люди разные. Я бы даже назвал это человеческим долгом, а не гражданским.

Юрка вышел на улицу и почувствовал странную легкость в душе.

Ему непросто было решиться прийти сюда, но он все-таки сделал это. Неважно, что будет дальше, куда и сколько раз ему придется ходить, но сейчас он думал только о том, что может быть помог этой бедной женщине, и чувствовал себя чуть ли не героем.

Потом ему внезапно захотелось навестить эту женщину. Хорошо, что он запомнил, в какой она находится больнице. Гислер решил, не откладывая, отправиться прямо в больницу.

– Вы не подскажете мне, в какой палате лежит Серпухова Мария Николаевна? – поинтересовался Юрка в приемной.

– Когда она поступила? – спросили его.

– Пятого декабря, вечером, часов в семь-восемь, – отчитался Гислер.

– Сейчас посмотрим, – ответила женщина, скорее всего медсестра. – Так, Мария Николаевна есть, в пятнадцатой палате.

– А как она себя чувствует? – решил первым делом узнать Юрка.

– У нее закрытый перелом ноги, – сообщила медсестра. – Но в общем чувствует себя нормально.

Юрка поднялся на второй этаж и отыскал пятнадцатую палату.

Потом он осторожно заглянул туда – в палате стояло шесть кроватей. И тут до него дошло, что он не знает, как выглядит эта женщина.

Одна тетенька, которая лежала на кровати у самого входа, увидела его и спросила:

– Ты кого ищешь, мальчик?

– Марию Николаевну. Мне сказали, что она в этой палате лежит, – сказал Гислер.

– Это которую машиной что ли сбило? – спросила женщина.

– Ага, та самая, – закивал Юрка.

– Это моя соседка, тетя Маша, – показала она рукой на рядом расположенную кровать. – Только она по-моему сейчас спит.

– Спит? Ну ладно, я тогда пойду, – произнес Юрка.

– Подожди-ка, – остановила его женщина. – А ты кто ей будешь, может внук? А то ее кроме милиционера никто не навещал. А спрашиваем – говорит нет у нее никого.

– Нет, я ей не родственник, она вообще меня не знает, – стал объяснять Юрка. – Просто я хотел узнать, как она себя чувствует. Раз она спит, то зайду в другой раз.

– Как это не знает, что-то я не пойму, – не отставала женщина.

– Просто я видел, как ее тогда сбила машина, – рассказал Гислер.

– Да ты что, – всплеснула руками тетка и даже попыталась присесть на кровати. – Ну ты заходи еще обязательно, тетя Маша будет очень рада.

– Я зайду, – пообещал Юрка. – Передайте ей, чтобы поскорее выздоравливала.

Гислер вышел из больницы и пошел на остановку. Какой-то человек, стоящий рядом, спросил у него, сколько времени.

Юрка ответил и это напомнило ему о том, что он обещал зайти навестить Антона. Он прыгнул в подошедший как раз троллейбус.