Толпа непонимающе смолкла. Мужики недоумевающе переглядывались, шевелили губами. Бабы испуганно шептались.

— Ну, что притихли? — улыбнулся Кедрин. — Сейчас или завтра?

— Сейчас, — робко пискнула какая-то баба и тут же поправилась: — А мож, и завтря!

— Значит — сейчас? — Улыбаясь, Кедрин разглядывал толпу.

— Сейчас, — прокричало несколько голосов.

— Сейчас?

— Сейчас!

— Сейчас?!

— Сейчааас! — заревела толпа.

— Поить?

— Поиииить!

— Да?

— Даааа!

Секретарь подхватил ведро и выплеснул на председателя горящий бензин. Вмиг Тищенко оброс клубящимся пламенем, закричал, бросился с фундамента, рванулся через поспешно расступившуюся толпу.

Ветер разметал пламя, вытянул его порывистым шлейфом.

С невероятной быстротой объятый пламенем председатель пересек вспаханное футбольное поле, мелькнул между развалившимися избами и полегшими ракитами и скрылся за пригорком.

Среди общего молчания раздался сухой и короткий звук ломающихся досок. Звук повторился.

Толпа зашевелилась и испуганно расступилась вокруг Мокина. Сопя и покрякивая, он старательно крушил сапогами брошенный в грязь ящик.