Однако деньги взял, скотина.

Посидев, покумекав и полистав органайзер Семеныча, Валерий моментально вычислил некую Оксану. Семеныч аккуратным почерком записал ее адрес и телефон.

Все сходилось: пока Валерий разбирался с Семенычем, его любовница Оксана пряталась или в ванной, или в сортире.

Ну а потом ей просто повезло: и от Валерия удрала, и какого-то хмыря еще сняла по дороге.

Эти бабы, как кошки, – никогда не теряются.

После того как Валерий уложил всю информацию у себя в голове, он подъехал к дому Оксаны и стал ждать.

Самым скверным в этой ситуации могло быть то, что девчонка куда-нибудь уехала с перепугу и теперь ее не найдешь. Правда, могло быть еще хуже: если ее вдруг вычислили менты и теперь пасут. Подумав так, Валерий засопел и поерзал на жестком сиденье машины.

– Этого еще не хватало, – пробурчал он, – по такой жаре может и воспаление начаться.

Часы натикали уже час дня, подъездная дверь наконец-то отворилась, но вместо ожидаемой согбенной старухи, курсирующей взад-вперед и откровенно намозолившей ему глаза, он увидел двух девушек, вместе выпорхнувших из подъезда. Обе были в темных очках и примерно одного роста.

«Она или не она?» – подумал Валерий и вдруг понял, что вчерашнюю девушку узнать не может. Если бы одежда еще сохранилась вчерашняя, были бы какие-то шансы ее опознать. Но сейчас это просто невозможно.

«Это могут быть вообще какие-нибудь соседки или еще кто», – растерянно подумал он.

Девушки, проходя мимо его машины, весело болтали о какой-то ерунде. Валерий сделал вид, что поглощен чтением, и низко опустил голову.

Вдруг одна из девушек позвала другую:

– Окса-ан! А ты что собираешься купить?

Валерий мгновенно повернулся и успел разглядеть, кто к кому обращался.

Оксаной была та, что пониже ростом и зрительно помягче. Плотная фигурка очень завлекательно вырисовывалась под легким платьем.

«Так вот ты какой, северный олень», – пробормотал Валерий, думая, что вчера эта девчонка показалась ему тощей, как мощи.

«Ну да вчера я ее не особенно и рассматривал, – напомнил он сам себе, – а у Сереги губа не дура. Была. С такой бы и я с удовольствием попрыгал бы...»

Валерий, уже не оборачиваясь, через зеркало заднего вида с интересом наблюдал за уходящими девушками. И чем дольше он смотрел, тем больше Оксана ему нравилась.

«Ну, что, если все пройдет путем, – решил он, – если заберу кассету, то я ее помацаю маленько, перед тем как шейку отвертеть. Рот залеплю скотчем, пообещаю ей, что будет жить, и пусть старается».

Подождав, когда девушки скрылись за углом дальнего дома, и дав себе еще семь контрольных минут, Валерий отбросил все свои журналы с газетами на соседнее сиденье и, осмотревшись, вышел из машины.

Вялой походкой он вошел в подъезд и, поднявшись по трем ступенькам, остановился перед квартирой номер шесть.

Допотопный звонок, который работал не от нажатия на кнопку, а поворотом рычажка, черным жуком сидел слева от двери.

Осматривая замок, Валерий, обмотав пальцы платком, позвонил два раза.

За дверью не было никаких шевелений.

Валерий позвонил еще раз, но его уже больше интересовал именно замок во входной двери.

Он оказался таким же древним, как и весь дом.

Проблема оказалась решаемой просто и без затей. Чтобы открыть этот замок, вовсе не нужно было лобик морщить: достаточно гнутого гвоздя – и любой пацан на спор открыл бы его за полминуты.

Валерий оглянулся, прислушался и, вытащив из кармана своей легкой куртки пару отмычек, вставил одну из них в замочную скважину, повернул, после чего замок и отщелкнулся.

Дверь поддалась, но Валерий тут же аккуратно закрыл ее опять.

Шарить сейчас в пустой хате не имело особого смысла. Ему нужна была не только кассета, но и девчонка, и за ними обеими он решил прийти сегодня ночью.

Вернувшись в машину, Валерий аккуратно выехал на трассу и взял курс на Крестьянский рынок.

Наличные бабки кончались, и он собирался обменять пару соток баксов, чтобы хватило на прожитие.

Пока гуляет по городу девчонка-свидетельница и не изъята опасная кассета, ему, к сожалению, покидать эту дыру никак нельзя.

Если Семеныч был прав и не наколол его перед смертью, то единственным доказательством против Валерия являются именно они – кассета и девчонка.

А то, что какие-то там бугры знают, что Валерий работал на Семеныча, – да пусть себе знают. Мало ли кто и как на него работал!

Валерий прошелся по рынку, от скуки прицениваясь ко всякому бесполезному для себя барахлу. Настоящая его цель появления на рынке была совсем другой.

Заметив прислонившегося к углу одного из крытых лотков парня с пачкой денег в руках, Валерий поправил на голове бейсболку и подошел к нему.

Кафе «Солнечное», расположившееся на улице рядом с одноименным рестораном, было заполнено наполовину.

Надя два раза оглядела сидевших за столиками людей и, не увидев среди них Михаила, подумала, что для задержки причин у него может быть множество. Поиск цветов для нее, например. Или духов. Или хороших конфет.

Надя взяла себе бутылочку пива и села за пустующий крайний столик спиной к ограждению. Было очень приятно мечтать о том, как Михаил, подходя к кафе, увидит ее и неслышно перепрыгнет через это невысокое ограждение и положит перед ней розу. Или просто положит ей руки сзади на плечи.

Надя даже поежилась – так явственно она себе это представила.

Время шло. На нее начали клевать мужчины, скучающие за соседними столиками. Пару раз подходили какие-то сопливые мальчики и с лицемерными улыбками спрашивали, не их ли она ждет. Надя улыбалась им радостно и весело и говорила, что нет-нет, она ждет мужа.

Эти слова всегда действуют отрезвляюще: женщина, ожидающая в кафе собственного мужа, достойна самого искреннего сожаления.

Темные очки, как она точно знала, не портили ее, а только придавали больше шарма.

Незаметно прошел час. Надя посмотрела на часы и не сразу даже поняла, что Михаил опоздал на час, а такого просто быть не могло!

Она заволновалась и, ни о чем больше не думая, встала, еще раз огляделась и, быстро выйдя из кафе, подбежала к телефону-автомату, висевшему около аптеки.

Набрав свой домашний номер, она, подпрыгивая от волнения, еле дождалась, когда же наконец сняли трубку.

Услышав вальяжное «але-еу», Надя спросила у Оксаны про Михаила. Ей почему-то показалось, что могла получиться путаница и он вместо кафе вполне мог прийти и ждать ее дома.

– Не-а, не приходил, – непонимающе ответила Оксана. – А он что, не пришел? Не пришел? Вот гад!

– Ладно, пока, – тихо сказала Надя, повесила трубку и медленно вернулась в кафе.

До выхода на работу оставалось еще почти два часа, но уже было все потеряно: и смысл жизни, и интерес к ней.

Надя, не снимая темных очков, сидела за столиком, мелкими глотками потягивала холодное пиво и краешком платочка вытирала катившиеся из глаз слезы.

Она ошиблась. Она не понравилась Михаилу. Он не будет ее любить.

Через двадцать минут Надя ушла с очередным мальчиком в его машину. Если в жизни все так хреново, то нужно зарабатывать деньги и стараться жить для себя.

Пошли все к черту.

Порыскав по кухне, Михаил нашел сухую корку хлеба и с ненавистью начал ее жевать. Ну не догадался он вчера вечером заначить пожрать, вот так и грызет сухарь теперь, как Буратино! Хотя нет, Буратино питался луком. Ну да один черт – это не еда.

Умывшись холодной водой, Михаил не стал будить Ольгу – пусть дрыхнет, а то потом и не отвяжешься. Не заглянул он и к Араму. С Арамом вчера все решили, и сегодня он с ним встретится на рынке, а пока нужно ехать домой.

Все было хорошо, все было классно, но сейчас самое главное – вымыться, и получше, а то, кажется, он весь пропитался запахом Ольги. Это, конечно же, не «Шанель № 5». Совсем не «Шанель».

Михаил, стараясь не шуметь и прижимая рукой лежащую в кармане кассету, тихо вышел из арамского гадючника и, поднявшись до трассы, поймал мотор.