– Дела, знаешь, дела, – блеснул золотым зубом посланец. – Поговорить надо. Он вчера попросил кое-что достать, теперь надо ехать, товар смотреть.

– Вас, что ли, просил? – недоверчиво спросил Леха. – Что-то я в первый раз такого вижу...

– Не меня, дорогой, коменданта, понял? – Посланец явно начал терять терпение. – Давай зови командира, у нас товар лежать не любит. Надо ему – пусть едет, нет – другому отдадим!

– Так, ну я здесь лейтенант Мудрецкий. – Юрий протиснулся в щель, оставшуюся между самоходными воротами и бетонным столбом прежних. – Что за товар? Почему старлей сам не приехал? Местных присылать у нас уговора не было!

– Обидеть хочешь? – Черные глаза резко прищурились, словно в прицел глядели. Потом так же быстро стали добрыми, улыбающимися. – Нет, не хочешь! Просто ты у нас человек новый, ничего еще не знаешь. Комендант такой товар и видеть не должен! Ну, хорошо. – Представитель администрации понизил голос. – Тебе оружие надо? Будет оружие, сам посмотри, хорошее или нет. Только если комендант его видит – значит, у него под боком мы, местные, – снова блеснула золотая искорка, – торгуем, а он все знает и не отнимает. Ты сегодня приехал, завтра нет тебя, а ему здесь служить, его за нами следить поставили.

Не понравилось Юрию, как хмыкнул золотозубый. Совсем не понравилось. А впрочем, с чего бы тут быть большой дружбе – каждый друг на друге наживается как может, вот и вся любовь. И стволы-то небось вот так же кто-то продал, теперь Российской же армии обратно толкают...

– Так, а что продаешь-то? Автоматы мне не надо, своих хватает!

– Не хочешь – не бери, – развел руками бородач. – Хочешь «стрелу»? Найду, если хочешь. Только у тебя столько денег нет. И у коменданта нет. А Воха за вас много платить не будет. – Опять это раздражающее «хм!». – У Вохи тоже дела. Все деловые стали, понимаешь! А ты сам платить не будешь. Или хочешь сам? Заплатишь или обменяешь на что-нибудь. У тебя есть, я знаю!

Золотозубый пристально посмотрел на Мудрецкого, не дождался ответа и продолжил:

– Миномет могу дать, недорого, только мин совсем мало. Шесть штук осталось. «Дешека» есть, четыре ленты, потом еще достанешь. Гранатомет есть – хочешь, «эрпэгэ», хочешь, «мухи» – много.

– А «шмеля» нет? – поинтересовался Юрий. – Нам с ним привычнее было бы, да и вообще штука хорошая.

– Хорошая, но нету, – с искренним сожалением поцокал языком торговец смертью. – Что еще надо, скажи?

– Да так, по мелочи. Гранаты, патроны, бронежилетов штук семь, я коменданту говорил уже. А он что, не сказал?

– А-а, зачем ему говорить! Не надо ему знать, понял? Сказал только – вам надо, сказал, кто за это заплатит. – Последнее слово бородач произнес с особенным удовольствием. – Вот, я приехал, сами поговорим. Это коменданту надо или тебе? Если коменданту, я поеду, все ему продам. Чего я здесь зря стою? Жарко, дела нет...

– Вот-вот, ему все и продай, – кивнул Мудрецкий. – Все равно платить не я буду. А все, что мне надо, он потом сюда привезет. Понимаешь, дорогой... Тебя как зовут?

– Закир, – снова сверкнул золотом бородач.

– Так вот, Закир, мне, может, и интересно на все это поглядеть, но не могу. Тут у меня такие дела, что никак без присмотра оставить нельзя. Вот уеду я, а здесь что-нибудь случится. Как в сказке – мышка бежала, хвостиком махнула... Только тут одним яичком не обойдется. Мне начальство оба оторвет. А сколько народу может пострадать – так это всем твоим товаром не положишь. Так что уж извини, дорогой... Вот, придумал! – Юрий хлопнул себя по лбу. Очень аккуратно и прицельно, чтобы не попасть по каске. – Давай я с тобой своего замка отправлю! Ну, замкомвзвода. Парень он бывалый, в оружии разбирается, Воха его хорошо знает, – настала очередь Мудрецкого загадочно хмыкать. – Да еще из молодых кого-нибудь возьмет, если погрузить что-нибудь нужно будет.

– Нет, лейтенант, так не годится, – задумчиво качнул бородой Закир. – А как он знать будет, что надо брать, а что – нет?

– А я ему рацию с собой дам! – улыбнулся Юра. – Если что не поймет, у меня уточнит. Эй, Простаков! Иди сюда, на базар поедешь! Заодно своего друга повидаешь, Воху!

– Вот сто лет его не видеть... – раздалось ворчание из караулки. Леха попытался протиснуться вслед за командиром, но безнадежно застрял. С треском вырвался назад, загудел: – Товарищ лейтенант, может, «шишигу» сдвинем все-таки? А то через верх неудобно будет...

– Броник сними, на кузов повесь пока, – посоветовал Мудрецкий. – И каску тоже. Рацию оставь, пригодится. И кого-нибудь из молодых возьми, на подхвате будут.

– Эй, Ларь! – Простаков коротко свистнул. – Вали сюда, со мной в село поедешь!

Через полминуты сибиряк пропихнул себя через щель, отряхнулся и критически оглядел притихшего Закира. В ворота толстым ужом проскользнул Ларев и на всякий случай наставил на гостя автомат.

– Вольно, Ларев, – пробурчал взводный. – Все свои. Так, Простаков, это Закир, его к нам комендант прислал. Поедешь, возьмешь для нас кое-какое имущество. Связь держи, если что – сразу ори погромче. – Юрий осмотрел рацию, что-то поправил. – Вот так. Все, Леха, езжай и смотри там поосторожнее!

– Товарищ лейтенант, а может, Валетова пошлете? Он у нас по этой части спец, а не я...

– Валетов у нас по другой части, – хитро, по-ленински, прищурился Мудрецкий. – Там как раз товар по твоей части. Кто у нас в тайге с пулеметом охотился? Понял? Вот то-то. Опять-таки – если я его пошлю, он там половину сразу на что-то махнет не глядя, а ты – парень надежный. Да и за себя постоять можешь, если что не так. В общем, Простаков, я тебе доверяю, не подведи. И, если понадобится, действуй по обстановке, не стесняйся.

– Понял, товарищ лейтенант. – Леха осознал важность момента и от гордости стал еще выше и шире в плечах. Камуфляжная ткань затрещала, но выдержала. – Не подведу. Разрешите выполнять?

– Действуйте, товарищ младший сержант. – Мудрецкий для пущей официальности хотел козырнуть, но вовремя вспомнил, что на плече у него автомат, и просто встал по стойке «смирно». Простаков и Ларев вытянулись в ответ.

Юрий обернулся к Закиру:

– Так, ты как представитель администрации приехал, а это будут мои представители. Вам часа на все хватит?

– Не знаю, товарищ лейтенант, – отвел глаза бородач. – Вот если бы ты сам поехал, хватило бы, а так – долго можем говорить. И рация у тебя плохая, не все можно услышать. – Ухмылка мелькнула под бородой и тут же исчезла. – Поедем, а там видно будет, как и что. Ладно, время – деньги, правильно? Идем, бойцы, покатаемся!

Мудрецкий проводил настороженным взглядом попрыгавшую к опушке «Ниву», пролез обратно во двор и бегом припустил к закупорившей дыру в заборе «бээрдээмке». Чуть не поскользнулся на свежей краске, провалился на свое место, схватил шлемофон.

– Чего там случилось-то? – поинтересовался из башенки Валетов, следивший через прицел за скрывающейся в лесу машиной. – Куда это вы Леху отправили?

– Вот кто бы еще мне сказал, куда... – пробормотал лейтенант, спешно настраивая рацию. Ларингофоны к горлу он не подтянул. – Сейчас выясним, чего там. Так, сидеть тихо, без вас не слышно!

В шлемах экипажа боевой машины раздался знакомый басовитый голос:

– Не, а чего за товар-то? Может, и мне немного отгрузите, а? Договоримся, я не жадный!

– Тебе наш товар не надо, – ответил гортанный голос. Слышно его и в самом деле было отвратительно – микрофон радиостанции «Р-157» как раз специально спроектирован для того, чтобы во время боя посторонние шумы не лезли в эфир. К щеке он прижимается. Если бы Мудрецкий предусмотрительно не повернул его и не включил рацию на передачу – вообще ничего не услышали бы. А так хоть что-то. Но не все. Вот, например, сейчас слышно, что разговаривают, но ведь все не по-русски... Только слово «лейтенант» удалось разобрать.

Вот, заржали. Дикий народ. Дети гор.

А теперь снова Закир говорит:

– Посмотрим, может, и ты у нас что-то купишь. Мы тебе сделаем такое предложение, от которого ты не сможешь отказаться, клянусь!