- Спасибо, - сказала сквозь слезы Ханеки. - Спасибо. Мне уже легче.

Девушка вытерла ладошкой глаза и щеки и посмотрела на руку. Какая же она грязная! Тело как будто покрыто толстым слоем подмокшей пыли. И любое движение скатывает ее в противные, трущиеся комки. Неужели бывает такое счастье, как горячая ванна? Или душ?! Да, стоит лишь выбраться из смертельной переделки, и тут же к человеку возвращаются самые обычные желания. Сразу хочется помыться, одеться, попить, поесть и завалиться в чистую постель...

- Как ты себя чувствуешь? - спросил Ошии у Дои.

- Можно сказать - замечательно, - пробормотал Дои. Кто-то невидимый вновь принялся ввинчивать в виски и затылок ржавые шурупы.

Ошии вздохнул и сел рядом с Ханеки.

- Какие мы все хорошие, - улыбнулась девушка.

- Почему? - спросил Ошии.

- Потому что... потому что... не знаю, - призналась Ханеки. - Но я это чувствую. Мы столько всего преодолели и не раскисли... почти...

- Это называется - сохранили присутствие духа, - сказал Дои. - Меня всегда интересовало - что может значить: сохранить присутствие духа. Теперь я знаю.

- И что же это значит? - спросила Ханеки.

- Это когда трое тащат на себе четвертого, - объяснил Дои.

- Тогда в следующий раз вы потащите меня, - сказала Ханеки. - Я тоже хочу понять, что значит сохранить присутствие духа.

Дои растянул губы в подобии улыбки.

Из открытого люка послышался гул. Затем что-то звякнуло, и голос Каби объявил:

- Поезд до энергостанции прибывает на первый путь. Отсчет вагонов начинается с головы поезда. Посадка осуществляется согласно купленным билетам.

Каби перешагнул через комингс, держа в руках охапку пакетов. Сам он был укутан в плед и подпоясан широким ремнем.

- Пришлось разграбить аварийный склад, - объяснил Каби. - На какие только преступления не приходится идти, лишь бы добиться поцелуя девушки.

- Я тебя поцелую, - пообещала Ханеки, вытряхивая из пакета теплый комбинезон. - Если захочешь. Отвернитесь все, пожалуйста!

- Ханеки, - обиделся Каби, - какие могут быть церемонии? Мы теперь как самые близкие родственники, - но, тем не менее, отвернулся.

- На энергостанции кто-нибудь есть? - спросил Ошии, влезая в комбинезон.

- Я никого не видел, шеф. Наверное, эвакуированы.

Все оделись и общими усилиями втиснули в комбинезон Дои, который, морщась от боли, уверял, что ему хорошо и так, в старом. Места на платформе электровагонетки хватило лишь на то, чтобы устроить Дои. Ханеки и Ошии пришлось сесть по краям, свесив ноги. Каби втиснулся в жесткое седалище пилота и потянул рычаг. Вагонетка тронулась с места.

- Так бы до самого дома ехать, - мечтательно сказала Ханеки.

Через некоторое время впереди появился следующий люк.

- Приехали, - сказал Каби.

- Слишком быстро, - сказал Ошии, спрыгнул на пол и помог спуститься Ханеки.

- Давайте еще туда-сюда прокатимся, - предложил Дои.

- Как-нибудь в следующий раз, - пообещал Каби. - Целый день только и будем делать, что кататься на вагонетке. И по коридорам лазить. Повторим, так сказать, свой путь спасения.

- Нет уж, без меня, - сказала Ханеки.

Ошии и Каби осторожно взяли Дои под руки и спустили его вниз.

- Что будем делать теперь? - спросила девушка.

- Идти дальше, - сказал Ошии. - Мы с Каби поведем Дои, а ты пойдешь впереди.

- А если там кто-то все же есть? - спросил Дои. У него появилось ощущение, что неведомый ему издеватель, исчерпав запас ржавых винтов, теперь прицепил его голову к длиннющей веревке и принялся медленно раскручивать ее по кругу.

- Кто там может быть? - пробурчал Каби. За время их пути веса в Дои нисколько не уменьшилось, а даже, пожалуй, прибавилось. Почти забытая острая боль вернулась на облюбованное ею в коленях место.

- Группа ликвидации, например, - сказала Ханеки. - А у нас нет оружия.

- У нас есть целый "мех", - сказал Каби.

- Действительно, - вспомнил Ошии, - здесь полагается держать дежурный "мех".

- Зачем? - спросила Ханеки.

- Да какая разница! - воскликнул Каби. - Главное, что здесь есть машина, и мы можем ею воспользоваться.

Электростанция представляла собой громадное круглое помещение с несколькими ярусами галерей. Внизу возвышались упрятанные в защитные кожухи генераторы, а по полу, сложенному из свинцовых шестиугольных плит шли предупреждающие надписи.

Эскалаторы были выключены. Надоедливо взвывала и утихала сирена. Проблесковые маяки, установленные по периметру каждого яруса, резали полумрак синими и красными вспышками.

- Он должен быть там, - показал Каби, перегнувшись через перила. - За третьим генератором. Рядом как раз видны направляющие катапульты.

- Вижу, - подтвердил Ошии. - Тогда нам всем нужно спускаться вниз.

- Вниз - не вверх, - заметил Каби.

- Чем я могу помочь? - спросила Ханеки.

- Не мешать, - сказал Ошии.

- А чем я могу помочь? - поинтересовался Дои.

- На шею не давить, - простонал Каби.

- Не уроните меня, - попросил Дои. - Я себе еще пригожусь.

Они стали медленно спускаться.

19

Механический ангел проснулся.

Граница сна и яви столь тонка, что новорожденное существо не заметило ее. Стальное яйцо все еще охватывало свернувшееся тело ангела, потоки анимы покачивали его на своих волнах, ожидая, когда наконец-то треснет плотная скорлупа, выпуская в свет и душу творения новую Волю и новую Идею.

Вращались шестерни, натягивались пучки тросов, открывались заслонки, расправляя затекшие за время долгого сна мышцы. Существо потягивалось и ворочалось в стальной колыбели, выискивая то единственное положение, когда достаточно немного напрячься, и скорлупа окончательно лопнет, распадется.

Теплые и ласковые импульсы омывали сверкающее тело, шевелили каждое перышко в железных крыльях, осторожно подталкивая ангела, нашептывая ему: "Пора! Пора! Пора!". Новый день Творения наступил. Сжавшийся в множество точек-городов мир готов, как и сам механический ангел, распрямиться, разлиться, вернуться в старые берега обновленным океаном.

Это будет иная вселенная. Исчисленная до последнего кванта, нескончаемая вереница причин и следствий, начало которой находиться в стальных механических руках, а конец уходить в холодное пространство мироздания. На эту нить, и только на нее, нанизано все, что произойдет под новыми небесами.

И если ангел соизволит вернуть под механические своды эфирных сфер каких-то других существ, которых можно назвать людьми, то смеяться они будут только от щекотки, а плакать - от боли...

- Где мы? - спросил Тэнри.

- В мире тезиса механического ангела, - сказала Сэцуке.

Они парили над плоской, как стол, равниной, покрытой песком, тускло мерцающим в лучах багрового светила. Слышался шелест ветра и странный звук, словно тысячи змей шуршали в прошлогодней листве.

- Смотри! - показал Тэнри.

Голая равнина внезапно взорвалась тысячами, миллионами дымчатых фонтанчиков, песок зашевелился, ощетинился мириадами блестящих игл, которые проступали сквозь свинцовую почву, тянулись к низкому небу. Багровые отблески стылого солнца пятнали их тонкие стебли, которые уже ветвились, схлестывались, переплетались друг с другом, тонкие пластинки железных листьев расправлялись и звенели от порывов ветра.

- Здесь очень холодно, - сказала Сэцуке и обхватила себя за голые плечи. - Здесь очень холодно и пусто.

Тэнри прижал ее к себе, и они заскользили над металлическими всходами, выискивая место, где можно опуститься на песок. Но равнина казалась бесконечной. Она опуталась непроницаемой щеткой стальных растений, и было очевидно, что стоит лишь коснуться их, и механические руки схватят тебя, притянут вниз и распнут на иглах-стеблях.

- Там что-то есть! - показал Тэнри.

Вдалеке, на самом горизонте, пологая линия нарушалась редкими темными пиками, словно горы осмелились сломать гармонию безграничной равнины.