Возможно также, что подчиненные Твайнинга не имели доступа к совершенно секретной информации о Розуэлльском крушении. Мы не можем утверждать, что Твайнинг лжет, когда говорит об обломках, либо подчиненные лгут Твайнингу, своему начальнику, как считают некоторые уфологи. Это лишь говорит о том, что люди, составлявшие отчет, подписанный Твайнингом, не были осведомлены о событии в Розуэлле.

Хочу добавить, что Твайнинг сообщил бы начальству о катастрофе в Розуэлле, если бы начальству об этом не было известно. То есть те, кому было положено, о ней уже знали. Твайнинг ничего не достиг бы, упомянув о крушении, но многое выиграл, говоря об отсутствии обломков. Если человек знает ответ, он не задает вопроса. Документ Твайнинга предупреждал вопросы со стороны тех, до кого могли дойти слухи о событиях в Розуэлле.

Что касается заявлений Маккоя, их объяснить труднее. Говорить о том, что он мог не знать о крушении, если оно имело место, - просто смешно. В 1948 году Маккой командовал разведкой ВВС на базе в Райт-Паттерсон. Если считать, что катастрофа - реальное событие, то Маккой о ней знал, и его комментарии приводят в полное недоумение. Или это не так?

Давайте задумаемся. Напомню, если крушение произошло, оно было бы строжайше засекречено. С этим соглашаются почти все. А если событие строго секретно, посвященных в его тайну - мало. И о нем не станут упоминать на собрании, где могли присутствовать лица, не имеющие допуска к секретным материалам. В те времена военные умели хранить тайны.

Поэтому, предполагая реальность крушения, мы должны подойти к заявлениям Маккоя с другой стороны. Мне кажется, что Маккой активно содействовал сокрытию информации, отвлечению внимания от событий в Розуэлле. Давайте допустим, что на собрании, где он сделал заявление, не полагалось обсуждать совершенно секретную информацию. Мы сталкиваемся с ситуацией, какая нередко возникает в суде. Обнаружена улика, но из-за процессуальных норм именно этой уликой нельзя воспользоваться. В итоге все притворяются, будто ее не существует.

В нашем случае также имеется улика, или свидетельство, однако все делают вид, что его нет. Если людей не убедить, что катастрофы не было, они начнут задавать очень неудобные вопросы. Если добавить, что материалы проходят под грифом "секретно", говорить о крушении - равноценно нарушению безопасности.

Итак, о крушении говорить нельзя, но зато нет причин, мешающих говорить, что никакого крушения не было. Это полезно, так как снимает разные неудобные вопросы: ведь люди будут считать, что знают ответ.

Мне не слишком нравится этот сценарий, свидетельствующий о том, что есть достаточно умные люди, которые могут заставить его работать. Это означает, что где-то в верхах есть кто-то, настолько хорошо понимающий человеческую натуру и знающий, как предотвратить поиски разгадки. Ведь бессмысленно искать то, чего, как известно с самого начала, не существует!..

Мне, однако, кажется странным, что Маккой упорно повторяет свое заявление. В марте он выражал сожаление, что крушения не было, потому стремление заполучить обломки - неисполнимо. А через несколько месяцев повторяет ту же мысль. Теперь уже этот сценарий не кажется таким странным - мы видим, что отрицание факта катастрофы строится по одной модели. Во время расследования Уотергейтского скандала возник термин "неотрицающее отрицание". Маккой не говорит, что крушения не было, он лишь повторяет, как ему хочется, чтобы оно имело место, тогда обломки могли бы дать ответ на интересующие вопросы.

Должен признаться, занимаясь исследованиями в области НЛО, я всегда довольно холодно относился к логическим объяснениям, призванным доказать, почему очевидное неочевидно. Если достаточно громко и долго кричать, можно доказать любое мнение, основываясь на логике, пусть даже эта логика будет притянута за уши. Я могу представить себе действия Маккоя, который делает то, что ему положено по штату как офицеру разведки: указывает ложное направление для тех, кто ведет поиски. Однако это доказательство от противного. Мне хотелось бы найти положительные доводы.

А положительные доводы и даже свидетельства того, что в Розуэлле произошло нечто необычное, имеются. Возьмите, например, историю Джека-Кактуса, рассказанную Айрис Фостер. Посмотрев программу "Неразгаданные тайны", посвященную крушению, она написала мне, сообщив о Джеке-Кактусе. Он был старатель, кладоискатель и, что греха таить, разрывал могилы ради добычи. По словам Фостер, в 1971 году он рассказал ей, что был на месте крушения. История заинтриговала меня тем, что она произошла лет за двадцать до того, как были опубликованы сведения о крушении.

Фостер утверждает, что Джек-Кактус рассказывал ей о предмете, "круглом, но не слишком большом". Как будто этот человек видел четыре маленьких тела. Кровь у них была вроде дегтя, густая и черная, она перепачкала серебристые костюмы. Фостер могла точно сказать, когда слышала эту историю, так как довольно недолго оставалась хозяйкой кафе, куда Джек-Кактус часто захаживал. По словам Фостер, он пострадал от пожара в середине 1980-х годов, однако ей ничего не известно о его дальнейшей судьбе. Она предполагала, что этот человек умер, но определенно сказать не могла.

Том Кэри, исследователь-уфолог из Пенсильвании, питающий особую слабость ко всем историям, связанным с археологией или антропологией, задался целью разыскать Джека-Кактуса. Ему было известно, что я побывал в Таосе, штат Техас, где он жил, просматривал подшивки местной газеты, но не нашел упоминаний о пожаре. Для меня поиски Джека-Кактуса были делом второстепенным, а Том Кэри хотел разузнать о нем во что бы то ни стало.

Вначале ему не везло, но в конце концов удалось установить, что Джек-Кактус умер. Он даже видел его последние водительские права. Кэри также нашел статью, в которой описывался пожар и имелась фотография пострадавшего. Джек-Кактус изображен на ней весь в бинтах во время пребывания в местной больнице. Но, что более важно, Кэри удалось найти старых друзей Джека-Кактуса. Они тоже слышали от него историю о разбившейся "тарелке". Это не доказывает, что Джек видел то, о чем говорил, но подтверждает, что он давно уже рассказывал свою историю, безусловно, задолго до того, как случай приобрел огласку.

Сюда же вплетается история анонимного археолога, который позвонил мне в феврале 1990 года. Он утверждал, что присутствовал на месте крушения в июле 1947 года, и описывал то, что видел: объект, больше напоминавший толстый фюзеляж самолета, но без крыльев, сильно поврежденный, три тела с крупными головами и большими глазами. Больше ему ничего рассмотреть не удалось изза прибытия военных, которые сразу все оцепили.

Когда мне позвонили, я не знал, с кем говорю. Мой телефонный собеседник отказался назвать свое имя, но передал эту информацию. Анонимная информация, переданная по телефону, практически ничего не стоит. Рассказанная история как будто подтверждала некоторые вещи, которые я уже слышал и которые идут вразрез с нашими представлениями о реальных событиях. У меня не было возможности перепроверить этот источник.

Однако этим дело не кончилось. Продолжая свои поиски, Кэри разговаривал с доктором Агоджино, которому тоже звонил человек, упоминавший НЛО, похожий на толстый фюзеляж. Когда Кэри зачитал ему мои записи, доктор Агоджино заметил: все совпадает. Итак, доктор Агоджино хотя бы подтвердил, что данную историю рассказывает анонимный археолог. Эта история перешла из разряда рассказанной только мне в разряд рассказанных и другим уфологам. Появилось имя, косвенно связанное с данным источником. В конце концов и сам анонимный источник был установлен. Мне удалось побеседовать с археологом. Теперь, когда я знаю человека, который поведал мне эту историю, она приобрела для меня большую важность.

Следует отметить еще пару обстоятельств, обнаружившихся в последнее время. Эдвин Исли в июле 1947 года был начальником отделения военной полиции военного аэродрома в Розуэлле. Я разговаривал с ним несколько раз. Вначале я хотел установить, тот ли это человек, который мне нужен. Он подтвердил, что в июле 1947 года был начальником отделения военной полиции. На мой вопрос о катастрофе ответил: "Я не могу об этом говорить".