А Стелла не знала, что сказать, с какой стороны подойти к решению своей сложной задачи. Как уломать его, как уговорить отпустить? Не соблазнять же его! Допустим, она попробует, но он все равно почувствует фальшь. Да и как обольстить — они никогда не остаются наедине. Точно, наедине! Нужно прощупать почву, а потом уже решать: использовать ли свою женское обаяние или апеллировать к его человеческим качествам.

— Мне нужно поговорить с Вами, желательно, без свидетелей. Если это возможно, — она улыбнулась.

— Возможно. К сожалению, не смогу удовлетворить Вашу просьбу прямо сейчас: необходимо устроить людей на ночлег, но после ужина, думаю, я смогу уделить Вам время.

— Спасибо. — Еще одна застенчивая улыбка. — Обещаю не испортить Вам сон.

Барон покачал головой и повернулся к ней спиной, возобновив прерванный разговор.

Солдаты по одному покидали комнату, наполненную причудливыми бликами от стоявших в поставцах свечей; последним вышел Орет.

— И Вы меня так оставите? — удивленно спросила принцесса, когда он переступил через порог. Неужели ее оставляли одну, с не связанными руками в этой заполненной тенями комнате, в которую сквозь вставленную на зиму дополнительную раму проникала темнота ночи. — Тут окно, я могу убежать.

— Не убежите, дарунта: во дворе мои люди. Вы не сумасшедшая.

— Кто знает? — пробормотала Стелла и осмотрела стол — ни вилок, ни ножей.

Словно сменив партнеров по пьесе, на сцене возникла фигура хозяйки: она принесла кувшин с элем. Покосившись на принцессу, грандванка вдруг сочувственно спросила:

— За что они Вас?

— За то же, что и других, — вздохнула девушка и оценила свое отражение в глазурованной миске — да, не светская львица. — Оказалась на оккупированной территории, нарушила какие-то законы…

— Что б им пусто было, коршунам! — в сердцах пробормотала хозяйка. — Словно черная чума! Я буду за Вас молиться.

— Спасибо.

Не двигаясь, Стелла просидела в одиночестве с полчаса, потом появился Орет в сопровождении двух младших офицеров. Они сели за стол, налили себе элю; один из офицеров сказал что-то смешное, все трое засмеялись. Принцесса их не слушала, продолжая неподвижно сидеть на скамье, сидела так, будто ее здесь не была, будто она — не живое существо, а предмет мебели.

Ее пригласили за стол — девушка не сдвинулась с места, даже не повернула головы: она же мебель.

— Дарунта, Вы отказываетесь есть?

Надо же, он о ней беспокоится!

— Просто не хочу. Не бойтесь, — усмехнулась девушка, — я не умру, ведь Вам главное довести меня живой.

Барон настаивал, и она, в конце концов, согласилась, решив, что добровольная голодовка — не лучшее решение проблемы.

Придерживаясь выбранной роли, Стелла ела нехотя, добиваясь нужного ей результата: симпатии и волнения.

После ужина офицеры ушли, и, как обещал Инксед, они остались одни.

Стелла так же сидела за столом и молчала, не зная, как начать разговор. Это было намного сложнее, чем прятаться по деревням от генров.

— Вы хотели о чем-то поговорить со мной, дарунта, — первым прервал затянувшееся молчание барон.

— Да. — Она подняла голову и посмотрела на него. — Я хочу знать, что со мной будет в Термане.

— Смотря, в чем Вас обвинят, — уклончиво ответил Орет. — Если в том, что Вы пытались выведать военные секреты, то надолго заточат в тюрьму, а если докажут, что Вы убили кого-нибудь из солдат, все это кончится смертным приговором.

— Меня повесят? — Стелла пристально смотрела ему в глаза.

— Нет, отрубят голову.

— Значит, голову… — Принцесса намотала на палец прядь волос, заправила их за ухо. Краем глаза она заметила, что он проследил за ее движением.

— Вы когда-нибудь были в Термане? — Барон предпочел не развивать тему смертной казни.

— Не доводилось, а что?

Стелла повернулась так, чтобы свет эффектно падал ей на шею. Что ж, будем надеяться, что злополучный завиток опять сделает свое дело.

— Это очень хорошо, — задумавшись, ответил Инксед. — Мы представим дело в ином свете. Вас, дарунта, обвинят в незаконном нахождении на завоеванной территории и, если Вы поведете себя благоразумно, выпустят месяца через два. Главное, постарайтесь разжалобить судью, думаю, Вам, как женщине, это не составит Вам особого труда.

— А будет суд? — Ее передернуло от будущего унижения. Она забыла, что играет, и позволила настоящим эмоциям сменить маску кокетства.

— Военный. Сейчас, если не ошибаюсь, его возглавляет граф Алас. Успокойтесь, он не фанатик, — заметив, как дрожат ее губы, поспешил добавить Орет.

Ах вот с какой стороны нужно к нему подойти! Еще немного — и он начнет ее успокаивать.

— Сколько там человек? — Она нервно заламывала пальцы. Игра — игрой, но ей действительно было страшно.

— Трое. Кроме графа туда входят барон Даэвар и Ваш покорный слуга, так как именно я… нашел Вас.

Принцесса кивнула и низко опустила голову; неприбранные волосы огненными бликами упали на лицо.

Ее будут судить, спрашивать настоящее имя, допрашивать при свидетелях, тюремщики станут подтрунивать над ней и свистеть ей вслед — большего унижения и представить нельзя. Большее унижение — только быть публично казненной на площади какого-нибудь провинциального городка за убийство какого-то генра.

— Надеюсь, хоть Вы будете на моей стороне? — пробормотала она и, вскинув голову, убрала волосы с напряженного лица. Оказалось, барон неотрывно смотрит на нее.

— Разумеется. Сделаю все, что в моих силах. — Помолчав, он добавил. — Скажу честно, будь на Вашем месте грандванка, я бы не стал беспокоиться.

— Как же Вы не любите грандванок! За что, если не секрет?

— За длинный ядовитый язык.

— А сами женились на грандванке. — Стелла улыбнулась, незаметно придвинулась к нему, положила руку на стол.

— Я уже говорил, это ошибка молодости, — нахмурился Орет.

— Печально! Ведь это на всю жизнь… — Принцесса подняла на него глаза; улыбка исчезла с ее лица. — Орет, то, о чем я Вас просила, если это для Вас чем-то чревато… Словом, не стоит заступаться за меня, если это может бросить на Вас тень.

Стелла вновь стала серьезной и печальной. Повернувшись к окну, она вслушивалась в обрывки разговора, доносившегося со двора. А ей чудился совсем другой разговор — совещание трех судей в далеком Термане. Она в отчаянье затрясла головой, отгоняя от себя навязчивую галлюцинацию.

— Принести Вам воды? — Он встал, в нерешительности замер напротив нее.

— Нет, спасибо, со мной все в порядке.

— Не бойтесь суда, все будет хорошо. — Орет ободряюще посмотрел на нее.

— Что тут может быть хорошего? — горько улыбнулась девушка. — Суд, позор, казнь — я этого не вынесу!

— Зачем же Вы так сразу сгущаете краски?

Принцесса промолчала и уронила голову на руки. Вот к чему привело ее сумасбродство, вот чего она добилась, в свое время пойдя на поводу у юношеского максимализма!

— Дарунта, может, все-таки принести Вам воды? — Девушка почувствовала легкое прикосновение к ладони.

— Вот оно! — твердил внутренний голос. — Это то, чего ты хотела.

А она сидела и бездействовала. Казалось бы, одно движение — повернуться, прижаться к нему, уронить голову на плечо — и все, мужчина у ее ног, а принцесса не могла. Пусть уж просто сидит рядом и несмело гладит ее по рукам — даже приятно, когда тебя так успокаивают. Обнять не решился — ну и правильно, чтобы у нее не было соблазна этим воспользоваться.

— Вы хотели еще о чем-то поговорить со мной? — мягко спросил барон.

Стелла покачала головой:

— Я и так задержала Вас своей пустой болтовней.