На следующую ночь после побега Тристана Пэн пряталась позади стога сена во дворе за кухней дома Пондера Кутвелла. Прокрасться сюда не составило труда, потому как ни Кутвелл, ни его гость не подготовились к вторжению. Они не боялись ее.

До тех пор пока ей не встретился королевский посланник, Пэн и не вспоминала, сколь высокомерны могут быть с женщинами некоторые мужчины. Тристан никогда не давал ей повода думать, что считает ее глупой, даже после того как она узнала о его предательстве. Безумной — вполне возможно, но не глупой. Но человек по имени Морган Сент-Джон своим пристальнейшим взглядом источал презрение. Очевидно, у него даже мысли не возникало о том, что она может что-нибудь предпринять для спасения своего пленника.

Его презрение было одной из причин ее короткого визита в Мач Кутвелл. Другой было то, что она не могла вынести даже мысли о том, что может случиться с Тристаном в руках этого человека. Если он должен быть чьим-то пленником, он будет ее.

Около нее Видл поигрывала кончиком ржавой шпаги и вела наблюдение. Быстро перемещаясь из тени в тень, от стога сена к телеге, появился Дибблер в сопровождении Торнипа и Сниггса. С другой стороны плавно подкрался Эрбут. Один за другим они находили убежище за стогом сена.

— Мы готовы, госпожа, — сказал Дибблер.

— Вы уверены, что нашли гостевую комнату? — спросила она Сниггса.

— О, да, — хихикая, сказал Сниггс, вынув кое-что из-за пазухи. Он выставил на обозрение знакомый змеиный кинжал.

Пэн отпрянула от оружия и еле-еле выдавила из себя:

— Превосходно. А теперь убери его.

— Он украл его, — пробормотал Дибблер. — Вот, что он сделал.

Глаза Сниггса расширились от негодования:

— Я ничего не крал! И если мы говорим о воровстве, как насчет того пистолета?

Повернувшись к Дибблеру, Пэн спросила:

— Какого пистолета?

Дибблер с неохотой залез в свой дублет и вынул пистолет, затем поспешил объяснить:

— Это колесцовый замок,[64] госпожа. Посмотрите, какая работа. Ложа эбенового дерева, рукоятка из слоновой кости. А это! — Дибблер ткнул пальцем, похожим на сосиску, в маленький зажимный патрон на верхней части пистолета. — Здесь — внутри курка кремень. Вы сжимаете этот небольшой язычок…

— Дибблер, нет!

Пэн пихнула дуло пистолета вниз так, чтобы оно больше не было направлено ей в грудь.

— О, прошу прощения, госпожа. — Дибблер покраснел и засунул пистолет назад в свой дублет.

Сниггс плюнул и резко повернул голову к Дибблеру:

— Просто пьяный идиот. Дурацкая старая подделка.

— Успокойтесь, вы оба, — сказала Пэн, пытаясь подавить испуг. — Довольно воровства. Дибблер, этот пистолет — смертоносная роскошь, которой его светлость без сомнения немедленно хватится. Слишком поздно возвращать его, а значит, надо его спрятать. Ты и Сниггс должны поджечь постройки у конюшен и у загона Марджери. Где факелы?

Дибблер зарылся в стог сена и достал их.

— Не бойтесь, госпожа. Я сам подожгу их, так что они будут только дымить. Животные не пострадают.

— Я тоже буду поджигать их, — сказал Сниггс.

— Вероятнее всего, ты столкнешься с феей и заснешь в загоне Марджери, — сказал Дибблер.

Сниггс попытался выхватить один из факелов и промахнулся:

— Как ты мне надоел, Дибблер.

— Я — капитан стражи.

— Хочешь сказать, капитан бездельников.

— Прекратите препираться, сейчас же! — Пэн выхватила у Дибблера факел и сунула его Сниггсу. — Вон отсюда. И больше никаких драк. Если Вы подведете меня, то я отправлю Вас назад на материк.

Пэн и остальной отряд удобно устроились и стали ждать. Она посмотрела на Эрбута, которому даже в этот критический момент удавалось выглядеть удивленным. Она услышала храп. Торнип заснул у стога сена, и Видл разбудила его ударом шпаги. Вскоре, она услышала крики и звон сигнального колокола. Низко пригнувшись, она наблюдала за слугами и вооруженными людьми, бегущими во всех направлениях. Внезапно свет озарил ночь — у стен внутреннего двора появились огонь и дым.

— Сейчас! — Пэн вскочила и побежала к двери в стене.

Видл держалась прямо позади нее вместе с Эрбутом и Торнипом. Они понеслись через еще один внутренний двор в дом к вооруженному человеку, бегущему к конюшням. Испугавшись, Пэн налетела на мужчину, затем пригнулась и отпрыгнула назад. Видл плашмя ударила его по голове своим клинком. Его колени подогнулись, и он упал.

Пэн перепрыгнула через него, но резко остановилась, когда они приблизились к двери. Она осторожно приоткрыла ее, но отпрянула назад, поскольку вниз по лестнице в галерею своего большого зала, визжа как свинья, несся Пондер Кутвелл.

— Огонь, огонь!

Из дверного проема появился его темноволосый гость.

— Кровь Господня, Кутвелл, прекратите вопить.

На мгновение из закрытого рта Кутвелла доносилось лишь шипение, затем он положил толстые кулаки на свои бедра и сердито заворчал на мужчину:

— Чума на Вашу голову! Вы и пальцем не пошевелите ради моего дома или моих животных. Может быть, проявите сообразительность теперь, когда Ваша собственная комната охвачена огнем.

Гость не говоря ни слова бегом понесся наверх. Пондер снова начал визжать и выскочил из зала. Пэн через плечо бросила взгляд на Видл.

— Какой коридор?

— Тот, что налево, госпожа.

Они побежали через зал к стрельчатой арке около возвышения для лорда. Остановившись на мгновение, чтобы набраться смелости, Пэн ступила под арку, в то время как другие ждали. Она оказалась в обшитом панелями алькове, охраняемом вооруженным мужчиной. Увидев ее, он уставился на нее в изумлении и вытащил шпагу.

— Что Вы здесь делаете?

Пэн развернулась и помчалась назад по коридору. Человек бросился в погоню, но как только он пересек порог, Торнип ударил его по голове сломанным концом рукоятки плуга. Мужчина пошатнулся и рухнул, когда Эрбут ударил его по шее древком своей пики. Под руководством Пэн они затащили мужчину в альков.

Был еще только один выход из алькова — встроенная в стенные панели дверь. На ней был замок, но в нем был ключ. Еще один знак презрения ее врага к ее способностям. Пэн почувствовала укол раздражения из-за того, что, если у человека веселый нрав, другие начинают принимать его за дурака. Она повернула ключ и открыла дверь, а ее компаньоны прижались к стене по обе стороны от нее.

Распахнув дверь, она быстро отпрыгнула назад. Никто не появился. Она приблизилась к порогу и просунула голову в темноту. Она скользнула внутрь, ища ногой первую ступеньку вниз. Сделав несколько шагов, она увидела слабый свет. Она подозвала Видл, и они стали медленно спускаться вниз, пока не достигли последней ступеньки. Впереди она разглядела подвал, заполненный бочонками пива, винными бочками, головками сыра и другим продовольствием.

К ее удивлению, одна из самых больших головок сыра, казалось, пела непристойную песню.

Пэн последовала за голосом, казавшимся замогильным в огромном подвале, обошла груду сыра и нашла Тристана. Он сидел на полу, оперевшись спиной о круг сыра. Его одежда и волосы были в беспорядке. В руке он держал серебряный кубок и размахивал им в такт веселой песенке. Увидев Пэн, он закончил куплет и радостно ей улыбнулся.

— Пэн, моя истинная любовь, я скучал по тебе.

К ней присоединились Эрбут и другие, и все они уставились на Тристана. Он попытался встать на ноги, но резко повалился на груду сыра и откинул прядь волос, упавшую ему на глаза.

— Тристан, ты пьян.

Услышав хихиканье Тристана, она почувствовала, что у нее, прямо как у Эрбута, отвисает челюсть. Она повернулась и обменялась испуганными взглядами с Видл.

— Он хихикает, — сказала Пэн.

Видл сглотнула и в изумлении посмотрела на Тристана.