- Собаку я не продам! - наотрез заявил Джанджи.

- Честное слово, собака останется твоей, но подарок я сделаю тебе всё равно, если ты пойдешь с нами. А завтра ты сможешь вернуться домой.

– Деньги нам пригодятся, - произнёс Мантеллина. - Поезжай, а я скажу Тури, чтобы завтра он пришёл за тобой.

Затем Аугусто обратился к синьоре:

- Я должен знать, как тебя зовут, и посмотреть, где ты живёшь.

Все вместе они вышли из сада и сели в роскошную машину, огромную, мягкую.

На колёса машины были надеты цепи, чтобы она не скользила по льду. Шофёр сел за руль, и спустя несколько минут они подкатили к богатому мраморному особняку на тихой улице

Здесь они расстались.

Позади синьоры, закутанной в шубу, гувернантки и торжествующего барчука по ступенькам мраморной лестниц поднимались Джанджи и Том.

Мантеллина повернулся и зашагал к синьоре Пьерине. Он опять чувствовал себя одиноким.

Снова пошёл снег.

Глава 8. Исчезновение Мантеллины

Уже несколько дней в витрине ресторана «Рисорджименто» висела новая афиша:

«Внимание! Внимание! У нас выступают вундеркинды Антонио и Джузеппанджело! В их исполнении вы можете услышать популярные итальянские песни под аккордеон и гитару!»

Вундеркинды? Да, да, не удивляйтесь: это были именно они - Антонио Мессина и Джузеппанджело Барони, по прозвищу Карчофо.

Джузеппанджело извлекал прибыль из своих способностей. Ему легко давалась учёба, - он продавал домашние задания. Мальчуган умел играть на гитаре, - он зарабатывал, выступая в ресторане. Вот и всё; это же так просто!

Иначе дело обстояло с Антонио. Парень ходил мрачный. Он принял, разумеется, предложение хозяина ресторана, но не считал свои выступления настоящей работой.

Целый день слоняться без дела, а вечером выходить на сцену и развлекать посетителей, которые в это время, сидя за столиками, уплетают изысканные кушанья и пьют вкусные вина, казалось Антонио унизительным. Его крепкие руки годились. для настоящей работы, а не только для игры на аккордеоне.

Но как же это всё произошло?

В каком-то странном тумане, возникшем от усталости, голода и выпитого ликёра.

Переступив порог ресторана «Рисорджименто», дети прошли на веранду, туда, где обычно устраиваются танцы. Антонио и Карчофо заказали себе по чашке каппучино и по два куска торта. В кармане у них не было ни гроша.

Усталость, переживания, заботы часто приводят к отчаянным поступкам.

Карчофо с напряжением слушал выступление opкестрa; особенно пристально он следил за каждым движением гитариста.

Bо время перерыва оркестранты уходили за кулисы, оставляя инструменты на стульях. Вдруг Карчофо одним прыжком очутился на сцене, схватил гитару и принялся играть.

Сначала никто не обратил на ребёнка внимания. Потом официант обругал его и попытался прогнать, но администратор зала велел оставить мальчишку в покое, подошёл поближе к эстраде и стал слушать, как он играет. Вскоре возле сцены собралась толпа. Тогда Карчофо запел. Публика аплодировала ему и кричала «браво!» Подошёл хозяин ресторана. Карчофо, теперь уже без стеснения, позвал забившегося в угол Антонио и заставил его сыграть на аккордеоне.

С детьми сразу же заключили контракт. Им предложили скромную, но вполне приличную зарплату; кроме того, здесь они могли есть пирожные и пить кофе.

Тури жил, словно в лихорадке. Его дети то и дело исчезали, не показывались по нескольку часов, даже целыми днями, но потом снова появлялись, иногда с потрясающими новостями. Синьора Пьерина тоже не знала покоя.

В тот ужасный снежный день, пока привратница хлопотала по хозяйству, Джанджи, Том и Мантеллина удрали из дома № 15, и бедной женщине минуты стали казаться часами.

Наконец в привратницкой появились Тури и Мантеллина.

Аугусто в присутствии тётушки Пьерины, Розалии и Тури одиннадцатый раз повторил свой рассказ о том, что произошло утром с ним и с Джанджи.

- С ума можно сойти! - воскликнул Тури, хватаясь за голову. - Что с вами творится?

- Ну, ладно, ладно! - успокаивала синьора Марки. Затем она стремительно нацепила на нос очки и снова принялась поспешно гладить рубашки.

И когда на следующий день в особняке Валли Тури попросили оставить Джанджи ещё на несколько дней в гостях капризного ребёнка, она уговорила юношу дать своё согласие.

- Ничего не поделаешь, Тури! - сказала синьора Пьерина - Там Джанджи хорошо, он досыта ест и пьёт, а вы можете отложить немного денег, - не правда ли?

Тури не понял.

- Как вы не понимаете?! - воскликнула она. - На вашем попечении столько малышей! Нужно откладывать деньги на чёрный день; знаете, в жизни ведь всё может случиться.

Женщина была права.

Тури каждый день после занятий навещал Джанджи, а малыш, увлечённый новой обстановкой, чувствовал себя совсем неплохо в гостях у Гвидо.

Но однажды вечером Мантеллина не вернулся домой. Не явился он и назавтра. Мантеллина исчез.

Глава 10. Том в высшем обществе

В роскошном особняке синьоров Валли Гвидо были отведены две комнаты: в одной он спал, другая предназначалась специально для его игр. Как только Том переступил порог этой комнаты, он увидел чёрного пуделя, с которым совсем недавно ему привелось повстречаться в универмаге.

Том узнал его сразу же по высокомерному взгляду стеклянных глаз, вернее - одного-единственного стеклянного глаза, блестевшего у него в чёрной шёрстке, тогда как другой глаз на кончике булавки был безжалостно приколот к правому уху. О ужас! Куда девались горделивый хохолок на голове и лакированный хвостик? Да, что и говорить, от высокомерного плюшевого пса осталась только тень.

- Ау! Ау! - сердечно поздоровался с ним Том. - Кого я вижу!

Пёс уселся перед плюшевым пуделем на задние лапы, склонил голову набок и принялся внимательно его разглядывать.

Но тут раздался писклявый голос Гвидо:

- Нужно отвезти Тома к парикмахеру, вот тогда он будет действительно красивым, - правда, мамочка?

Том заворчал, оскалил зубы, упёрся лапами в пол, но всё равно его потащили к специальному собачьему парикмахеру.

Когда Том прибыл в парикмахерскую, он увидел серую собачонку, моська сидела в тазу, целиком погружённая в мыльную воду. Едва заметив незнакомца, она затявкала. Но Тома самого насильно погрузили в мыльную воду, и пена попала ему в глаза, набралась в уши и в нос. Том стал чихать и отплёвываться с невероятной злостью. Тут он вспомнил море Мардзамеми, и солёная морская вода показалась ему теперь необычайно вкусной. Подумать только, что он никогда не хотел купаться! Потом пудель с грустью вспомнил солнце, которое вытирало его своими бархатными руками, и водоросли - тот большой диван сухих водорослей, где так приятно было кувыркаться.

В маленькой кабине, насквозь пропитанной запахами духов, лекарств и всяких дезинфицирующих средств, Тома поставили на стол и вытерли при помощи странного шумящего аппарата. Прибор выпускал струи горячего воздуха и пришёлся пуделю явно не по душе.

Потом приступили к стрижке. Прекрасную курчавую шерсть Тома снимали большими ровными полосами, и когда процедура подошла к концу, он стоял совсем голым в присутствии множества незнакомых лиц. Такого позора Тому не приходилось терпеть никогда в жизни. Он пытался сопротивляться - лаял, рычал и даже пустился в бегство, - но не тут-то было, в парикмахерской служили не люди, а сущие дьяволы!

Бедному псу оставили только элегантные меховые штанишки да щегольской вихор на голове, точь-в-точь такой же, как у пуделя из универмага.

Несчастный пёс к тому же продрог. Но тут, к величайшему стыду, его нарядили в пальто из мягкой шотландской шерсти, подбитое мехом, а на шею нацепили ярко-красный ошейник, украшенный позолоченными розетками.