– Мэм, эта дама, – сдерживая злость, произнес Родж, – очень настаивала на встрече.

Я была немного не в себе от увиденного в переулке и скрыть свое шоковое состояние не смогла, Родж и Эльвиса уставились на меня.

– Я могу помочь, – твердо произнесла красная.

Я сглотнула, принимая решение,

– Все в порядке, Родж, спасибо. Заходи, – и я приоткрыла дверь, пропуская Эльвису, а затем закрыла перед носом нехорошо задумавшегося Роджа. Опять мне придется на него воздействовать, – с отчаянием подумала я.

– Ты видела, да? – красная уже осматривала и ощупывала Шона и спросила, не оборачиваясь.

– Да.

– Он не так плох.

– Свет и Тень, если это не плох, то что значит плох?! – вырвалось у меня.

– Пати, знаешь, когда он заберет проклятие дочери, лучше я сама о нем позабочусь. Элейни меня терпела только потому, что я восстанавливала его и никто не умирал, – говоря это, она гладила инкуба, кормя прикосновениями, и в какой-то момент казавшийся полумертвым Шон вдруг схватил ее и грубо притянул к себе, ища рот для смертоносного поцелуя. Это было страшно и противно, в нем опять проступила змеиная сущность, в глазах не было ничего, кроме дикого голода. Эльвиса вывернулась, подставив шею, инкуб впился в нее, и красная ахнула от боли и страха – он порвал vis-вену, как вампиры рвут плоть, и потянул ее силу, одновременно наполняя своей.

– Эльвиса! – я подскочила помочь.

– Уйди! Тебе не надо это видеть. Но вернись через пять минут. Пати, через пять минут… Обязательно… – ее одежда уже летела клочьями, и сама она рвала его рубашку.

Не помня себя, я выскочила за дверь, мне действительно не надо было видеть то, что произойдет. То, что сейчас лежало на диване, не было Шоном, которого я знаю, это было нечто страшное и голодное и абсолютно, абсолютно безмозглое. Для него не было ничего, кроме голода.

Ноги не держали меня, я сползла по двери, и тут взгляд наткнулся на Роджа. Мы смотрели друг на друга, и вдруг из-за двери начали доноситься крики. Родж дернулся, но я отрицательно помотала головой.

– Нет…

– Ее убивают.

– Нет. Все в порядке.

– Ничего не в порядке, Пати! Ничего! В последние месяцы тут творится, демон знает что! А все началось с того глазастого беловолосого!

– Да, Родж, ты прав. И возврата к прежнему спокойствию нет, – тихо ответила я.

Посмотрев на меня, он вдруг развернулся и пошел по коридору, я глазам своим не верила.

– Ты всё расскажешь мне, – вдруг потребовал он, повернувшись. – Всё, Пати, иначе, клянусь Богом, я приведу сюда отца Ворвика и не только его, и они будут служить здесь до тех пор, пока это место не станет похожим на кафедральный собор!

Я сглотнула, напуганная его решимостью

– Хорошо. Договорились.

– Если она умрет, – Родж ткнул мне за спину. – Я…

– Она в порядке! В порядке.

О Свет и Тень, чтобы Эльвиса была в порядке, мне надо вмешаться не позже, чем через пять минут, а они истекают. Глубоко вздохнув, я вернулась в кабинет, за считанные мгновения оплетая себя vis-защитой из невидимых лоз.

Шон был сверху, я схватила его за плечи, отодрала от Эльвисы и отбросила на пол. Красная с воплем кинулась за ним, но была схвачена и отброшена обратно на диван. Мгновение, и эти двое опять ринулись навстречу друг к другу, но я вклинилась между ними и отбросила уже не только физически, а и зеленой силой. Эльвиса, вскрикнув, затихла на диване, а я принялась за Шона. Собрав бело-розовой силы, я принялась искать «подарок Уту». Он и так был невелик – эти белые псевдо-вены и махонький сердечный центр, а после невидимых щупалец монстра, вызванного проклятием, и вовсе не просматривался. И все же я нашла его в ядовитом и обжигающем красном вихре, в который превратился инкуб, и наполнила. Хватило с десяток капель на все про все. Шон замер, приходя в сознание. Переключившись на обычное зрение, и увидев перед собой не бешеную от голода змею, а моего Шона, я направилась к Эльвисе.

Я слишком сильно приложила ее зеленью и поспешила снять жгущие ее «лозы». Сама зеленая сила и боль от нее вернули красную в сознание.

– Ты вовремя, – прошептала она, кривясь от боли.

– Прости, я не могла иначе, – извинилась я за «лозы».

– Ничего. Это здорово отрезвляет. Где он? – и она выглянула из-за моего плеча. – О, уже в сознании, хорошо. Я молодец.

– Боюсь, не ты молодец, Эль-Виси, – хрипло ответил Шон.

– То есть? – удивилась красная.

– Прекрати, Шон, если бы ты на меня так накинулся, то перепугал бы до полусмерти, а Эльвиса дала время прийти в себя. Плюс меня хорошо промотивировали… неожиданно.

– То есть? – опять спросила красная.

– У меня тут охранник, верует крепко, и он пригрозил из ресторана сделать кафедральный собор.

– Фу, чего ты вообще с рабами Единого дело имеешь?

– Ну, до сегодняшнего вечера проблем не было, а хороших людей не так уж много, чтобы ими разбрасываться.

– Это, наверное, тот, что с падре был? – предположил Шон.

– Он, – подтвердила я.

– Ох, Пати, тебе надо было избавиться от него сразу же.

– Если припечет, я справлюсь, – серьезно ответила я. – Но если он все поймет и согласится молчать, я не буду вывихивать ему мозги и меряться силами с Единым.

Мои гости лишь пожали плечами, давая понять, что считают такую позицию глупой, но оспаривать мое мнение не будут.

– Вас можно оставить одних? Нужно найти одежду, – я вернулась к насущным проблемам.

– Да.

Я выскользнула за дверь и отправилась на кухню, там должны быть халаты, по пути наткнулась на Роджа.

– У вас там нет одежды какой-нибудь?

– Найду, – хмуро ответил он.

Я завозилась, выбирая халат для не обделенной формами Эльвисы, ведь у нас на кухне работали одни мужчины и все довольно субтильные, за исключением Поля, а когда вернулась, то застала Роджа в моем кабинете.

Эльвиса и Шон недружелюбно пялились на него. Инкуб уже был в мешковатых брюках, а красная возлежала на диване, как натурщица, бесстыдная и равнодушная.

– Видишь, всё в порядке, – преувеличенно бодро произнесла я, тем временем протягивая халат красной, та, подняв бровь, скептически разглядывала обновку.

– Пати, я жду объяснений.

– Объяснений… Видишь ли, мы не совсем люди, мы как бы сверхприродные создания, и нам нужен секс, чтобы эээ… ну, нужен. Как правило, мы занимаемся сексом с людьми, но иногда и с себе подобными.

– У беловолосого были крылья, – с вызовом произнес Родж.

– Были, – вздохнула я, – и сейчас есть.

– От новичка пахнет псиной, и от того чернявого урода тоже пахло. А ваш друг Седрик жрет настолько кровавое мясо, что нормального человека стошнило бы.

– Это не в твою смену было, – почему-то запротестовала я.

– Мне рассказали.

– Ну, что мне ответить, они тоже не совсем люди. Новичок – почти человек, куда больше человек, чем мы.

– Не юли, Пати. Кто вы?

– Я инкуб, – и Шон приветственно помахал рукой.

– Я НЕ суккуб, – строго произнесла Эльвиса, – я дочь божества и человека.

Родж смешно дернул носом и уставился на меня.

– Я дочь богов, – пробурчала я, почему-то эта фраза прозвучала попыткой оправдаться.

– А этот Грей? – мрачно спросил Родж.

– Он обращается в пса.

– В хаски?

– Да.

– Господи Иисусе.

– А вот поминать своего бога не надо, он тут совершенно не при чем, – встряла Эльвиса.

Родж сверлил ее взглядом.

– Что вы делаете с людьми?

Тонкий лед…

– А что мы делаем с людьми, Родж? Ты что, не видишь, как они из месяца в месяц приходят? Никто не превращается в высушенную мумию или психопата с горящими глазами.

– Но они спят по полдня.

– Да. Но никакого серьезного вреда я не наношу.

– Ты – да. А они?

Вот ведь зараза, умная и въедливая.

– О, не переживай, – покровительственно отозвалась Эльвиса. – Концепция греха зародилась куда раньше твоего бога. И всегда грехом было убить без необходимости или неблагодарность… Мы не грешим, стараемся, по крайней мере, ибо это слишком дорого стоит.