- Кто ты? Я приказываю тебе жить.

- Гольто... - шерешенец, вовсю пускавший пузыри, поневоле подчинился Зверю и заработал руками, поднимая себя к поверхности.

- Человек, - Зверь видел его. - На тебе амулет темных братьев. Я хотел получить его... Но теперь он не нужен мне, хотя за Лантиком я обладаю такими во множестве. Почему мне приятно говорить с тобой, Гольто? Отвечай.- Я отражаю твое величие... - шерешенец понятия не имел, откуда в его голове взялась такая мысль. Видимо, за это следовало поблагодарить амулет, так же как и за то, что юноша еще жив. Вокруг него во множестве всплывала дохлая рыба. - Ты осознаешь себя через меня.

- Верно, - согласился Зверь. - Знай же человек, что близится Смерть, и она неотвратима, ибо я узнал об этом мире все. Знай, и ужаснись сильнее, если сможешь.

- Что такое Смерть? - выкрикнул Гольто. - Новая Погибель?

- Погибель, которую не переживет ничто, - спокойно объяснил Зверь. - Ни ты, ни я, ни трава на далеких островах, ни круглые рыбы в глубинах. Множество множеств тех, кого ты вдыхаешь и не замечаешь, погибнут. Все. Грядет Смерть, человек.

- Ты приведешь ее?

- Я приведу ее. Я, Зверь из Лантика.

- Но зачем? Кто ты?! - шерешенец плавал на спине, над головой почему-то нависли крупные звезды, хотя совсем недавно был солнечный день.

- Я дитя Погибели, как и многие другие существа в этом мире. Но в отличии от других существование - мука для меня.

- Тогда умри! - Гольто чувствовал себя пылинкой на пальце невообразимого великана, и поэтому не испытывал страха. Нельзя бояться того, кто больше мира.

- Умереть и оставить вас жить? Больших и малых, разумных и бессмысленных, машущих крыльями и пускающих корни... Это тоже мука, мука куда более сильная. Но ты не поймешь этого, и никто не поймет, потому что подобных мне нет. Я - Зверь из Лантика.

- Не губи нас! - взмолился человек, который тоже чувствовал что-то в этих невидимых волнах, проносящихся по планете так быстро, что никто кроме Зверя не мог их заметить.

- Ужаснись! - протянул Зверь. - Ужаснись, потому что время истекает. У древней магии мало сил, скоро она умрет навсегда. Я - Зверь из Лантика, сын Погибели, внук людей, скоро принесу всем Смерть, а себе - избавление. Посмотри еще раз вокруг...

Гольто попытался исполнить приказ, но тут что-то опять изменилось в мире, и неожиданно стало светлее. Шерешенец захлопал глазами, но вода стала настолько мутной от туч поднятого со дна песка, что он не мог даже разобрать, в какой стороне поверхность. Легкие разрывало от нехватки кислорода, хотелось кричать от ужаса и даже цепочка амулета, казалось, душила, давила на грудь. В самый последний миг, уже слабея, юноша вынырнул.

Несколько долгих минут он качался на воде и старался ни о чем не думать. Если вспомнить сразу все, то можно сойти с ума, можно выцарапать себе глаза, сойти с ума от ужаса. Наконец настал момент, когда Гольто осторожно огляделся. Множество дохлой рыбы, плавающей вокруг, убедило его, что все произошедшее - не сон.

И вот тогда он закричал. Берез едва чернел на юге, и Гольто погреб к нему со всей скоростью, на которую был способен. Тела он почти не чувствовал, но понимал, что сил в нем осталось совсем немного. Сердце билось медленно, и так же медленно текла по жилам кровь, будто остывшая от пережитого ужаса. Когда под ногами оказалось илистое дно, шерешенец попытался встать, но не сумел. Кое-как он дополз до берега, схватился за свисающую траву, подтянулся скрюченными судорогой руками и застыл.

Прошло довольно много времени, прежде чем кто-то довольно грубо наступил ему на спину.

- Попался? - захихикал Чиптомака. - От старика не уйдешь, и-эмма!

2

В поисках лодки Салакуни прошел изрядную часть южного побережья Чамка-Ти. Ему попадались сожженные городки, пустынные пристани, рыбацкие деревушки из трех-четырех домишек. Несколько раз пришлось прятаться, чтобы пропустить мимо себя отряды крабов или рьен-моолов, все они двигались прочь от озера. Теперь гигант вел с собой пять человек, не считая Чиптомаки - всем попавшимся по дороге озерцам пришлось следовать за воином.

Старик уже устал жаловаться, и теперь уныло плелся в хвосте процессии, повесив гуоль на спину самому молодому из рыбаков. Он совершенно не понимал, почему охота на Гольто не может обойтись без него. Особенно тревожило его состояние озера - оно будто потемнело, по поверхности воды забегали крупные волны.

- Смотрите! - вдруг с ужасом закричал один из рыбаков. - Смотрите, сколько ее!

Кого именно "ее" становилось ясно при первом же взгляде на Чамка-Ти. Из глубины медленно поднималось множество дохлой рыбы, от повернутых к нему белых брюх казалось, что озеро замерзает и покрывается льдинками. Люди переглянулись с суеверным ужасом.

- Часто у вас такое бывает? - спокойно спросил Салакуни.

- Никогда! - ответил рыбак, губы у него дрожали. - Наверное, двенадцать богов наказали нас за то, что мы их не защитили!

- Нет, - заспорил другой. - Это враги наверное отравили воду, чтобы совсем нас перевести, весь род человеческий!

- Так они же сами жили в воде...

- Жили, а теперь вот вышли, и отравили ее! Все, конец нашей Озерной стране, надо уходить на восток.

- Не советую... - тихо сказал Чиптомака, вспомнив Абу-Салтана, что собирался ловить всех беженцев. - И-эмма, но ведь и правда вода отравлена, если вся рыба сдохла! Салакуни, пойдем-ка обратно. Бедняжка Гольто тоже всплывет кверху пузом, это теперь понятно.

- Тем более нужна лодка, ведь он всплывет вместе с амулетом! - рассердился гигант. - Никогда Салакуни-Демоноборец не возвращался назад, не исполнив задуманное!

- Видно ты совсем забыл, кто придумал тебе прозвище, - хмуро пробормотал старик.

И они продолжили печальное шествие по вьющейся вдоль берега тропинке. Рыбаки перешептывались, некоторые бросали на Чиптомаку вопросительные взгляды, но тот только отрицательно качал головой. Пусть и не думают попытаться сбежать, а тем более справиться с Салакуни. Уж с ним-то такие штуки не проходят...

Вечером на небе не было ни облачка, а звезды будто опустились к земле. Дохлая рыба уныло покачивалась на воде, но запаха никто не чувствовал. Рыбаки долго подначивали один другого сходить к озеру и выловить пару штук, посмотреть, но никто идти не согласился. Салакуни никакого интереса к произошедшему с обитателями Чамка-Ти не проявил.

- Они разбудили древнюю магию, - тихо сказал он старику. - Другого тут и быть ничего не может. Теперь все наши усилия ни к чему, Зверь сделал, что хотел. Вот только ворюгу шерешенскую я найду и убью, чего бы мне это не стоило.

- Да чего уж теперь-то... - осторожно заметил Чиптомака. - Теперь амулет не поможет, лучше бы вернуться в лагерь, да подумать, как дальше жить. Да, и-эмма?

- Нет, и-эмма. Сумачако все равно будет воевать с тварями, и мы ему поможем. Но сначала найдем Гольто.

Поужинав оказавшимися у рыбаков лепешками, все повалились спать. Салакуни не назначил часовых, остался на всю ночь сам - видимо, не доверял рыбакам. Старик тоже долго не мог уснуть, и из-под руки часто поглядывал на темную массу, обозначавшую неподвижного командира. Неужели и в самом деле случилось что-то ужасное? Чиптомака ни рыбу, ни воду не любил, и вовсе не чувствовал себя расстроенным из-за какого-то озера.

Утром впереди показались обгорелые руины Локио. Перед городом стоял храм седьмого бога, тот самый, где раньше заправлял Варнеча. Салакуни приказал всем двигаться тихо, и первым подкрался к самой скале. К удивлению путников, пориаки покинули строение, разрушив завалы. Гигант беспрепятственно проник внутрь, взбежал по лестнице и оказался в комнате верховного жреца.

Запах тут стоял пренеприятный - пориаки справляли естественные надобности там же, где ели и работали. Секретная панель к кнопками и экраном не была спрятана в стену, зато почти всю ее зачем-то разбили. Салакуни рассеянно пощелкал переключателями, пользуясь полученной когда-то памятью темного брата, но ничего не добился.