Помнил каждый из этих искусственных, бутафорных миров — сейчас он был уверен в том, что они искусственные. Помнил, как снова и снова прибегал к чужим воспоминаниям, только бы не оказаться опять в роли капитана Строгова, римского легионера Луциуса, еретика Джорджо и найти новый мир, может быть, единственный, настоящий, тот, в котором не надо будет играть по правилам, навязываемым ему чужой волей.

В который раз Грэм преодолел еще одну черную дыру, и в глаза ему хлынул яркий свет. Он сжал веки, потом медленно и осторожно разжал их. Новый мир… Но какой? Бессмысленный, как Диснейленд? Жестокий, как старинный Лондон? Или что-то новое?

Его действия стали уже машинальными. Сначала он напрягал память, навязанную ему «игроками», потом ее перезагружал, разрушая старый мир и превращаясь в облако частиц, чтобы пересечь загадочное пространство, преодолеть облака галлюцинаций и открыть окно в новое бытие.

Сейчас он увидит, куда попал.

Радость вспыхнула в его сердце еще до того, как он осознал, где находится. По всему телу разлилось тепло, томление от ощущения, что он вернулся домой.

Он хорошо, очень хорошо знал эту круглую кабину, белый подковообразный пульт, низкие кресла, экраны, циферблаты… Наконец-то он избавился от кошмара и опять попал в свой мир, в свой корабль, в свой космос. Может быть, «игроки», устав от непрерывного сопротивления, решили вернуть ему свободу? Значит, они были не всесильны! Значит, человек мог их победить! Теперь он не боялся ничего. Оставалось лишь проверить координаты корабля, задать ему курс к Земле и доложить о случившемся. Земные специалисты в состоянии дать объяснение эт…

— Добрый день, — иронично произнес кто-то у него за спиной. — Чем обязан встрече с вами?

Он подскочил, оборачиваясь. У двери шлюзовой камеры стоял двухметровый блондин атлетического сложения, одетый в белый скафандр без шлема. У его ног скалилась молодая черная пантера в кожаном ошейнике. Секунду-другую Грэм удивленно присматривался к обоим, потом вдруг все понял.

Это был он сам! В ином варианте!

Прижавшись к его ногам, Дебора злобно рычала на своего двойника. Грэм опустил руку и схватил ее за шкирку. Попытался улыбнуться.

— Я понимаю, что мое появление полная неожиданность для вас… или для тебя… Не знаю, как и сказать. Попробую прояснить ситуацию. Произошло нечто из ряда вон выходящее.

Двойник улыбнулся без напряжения, но в уголках его глаз таилась коварная настороженность.

— Зачем же… Мне кажется, все ясно. Если не ошибаюсь… ты… послан… — голос его стал вдруг резким, как удар хлыста. — …с Черной планеты! Держи, Дебора!

Тело пантеры в ошейнике мелькнуло в воздухе, но Дебора, настоящая Дебора, успела броситься ей навстречу. Изумленный, ничего не понимающий Грэм потерял несколько секунд и лишь смотрел круглыми глазами на ревущий черный шар на полу кабины. Когда он оторвал взгляд от разъяренных пантер, двойник направил на него дуло бластера.[3]

Грэм молниеносно оценил ситуацию. Пока он будет убеждать этого идиота, что он не с Черной планеты, Деборы загрызут друг друга насмерть. Надо было действовать. И он бросился вперед и в сторону. Луч бластера скользнул по его плечу, опалив свитер, но Грэм уже был в ногах у своего противника, применяя прием, с помощью которого только и можно было обезвредить вооруженного человека, ибо вооруженный перестает думать о чем-либо, кроме собственной шкуры. Двойник взмахнул руками и рухнул на спину. Бластер вылетел из его рук, и Грэм ногой отпихнул его в сторону. Противник уже поднимался с пола и летел ему навстречу. Грэм взмахнул кулаком, но промазал. Удар в солнечное сплетение заставил его сложиться пополам. Новый удар, на этот раз в челюсть. У него посыпались искры из глаз. Тогда он, нащупав чужое тело, вцепился в него, и оба покатились по полу кабины. Они толкали друг друга, били наугад, но двойник оказался менее ловким, ему мешал скафандр, и Грэм не преминул этим воспользоваться. Ему удалось высвободиться из железных объятий буквально на секунду, но этого хватило, чтобы изо всей силы ударить в выступающую челюсть. Противник обмяк. Грэм, обессилев, поднялся и посмотрел назад.

Пантера в ошейнике лежала неподвижно в луже черной крови. Возле нее Дебора, скуля, пыталась подняться на скользящие лапы.

— Грэм… — едва слышно произнесла она.

— Да, Дебора…

Он покачнулся, сделал шаг вперед, протянул руки…

В кабине раздался яростный, нечеловеческий крик. На Дебору обрушилась молния, черное блестящее тело взметнулось и съежилось. Грэм в бешенстве развернулся, полетел назад, выбил бластер из рук двойника и снова ударил — жестоко, первобытно.

Много позже он сидел в кресле с бластером в руке. Две мертвые пантеры лежали рядом. Совершенно одинаковые, словно сестры. Позади них двойник медленно вставал, ощупывая свое распухшее лицо. Он выглядел побежденным, но глаза оставались холодными и взгляд расчетливым. По блеску в его глазах Грэм понял, что тот оценивает возможность отнять оружие.

— Не приближайся, — устало произнес Грэм. — Ты хоть немного подумай! Или… тебе мало этого? — он мрачно кивнул на распростертые тела Дебор.

Тот, похоже, отказался от планов нападения. Лишь стоял у двери шлюзового отсека, сжимая кулаки и челюсти.

— Чего мне думать? Ты — с Черной планеты.

От отчаяния Грэм был готов расплакаться.

— Пойми, парень, я даже не слышал никогда об этой Черной планете! Все гораздо серьезней!

Он начал рассказывать отрывочно, быстро. Мысли и воспоминания толкались, не успевая находить место среди слов. Хотелось рассказать все, объяснить, что это были за иные миры, что за «игроки», как он боролся и ними… Увлеченный собственным рассказом, он перестал следить за двойником, и когда опять обратил на него внимание, то чуть не застонал от горя. Перед ним сверкал непонимающий и саркастичный взгляд человека, вынужденного слушать всякую нелепицу, в которую он никогда не поверит.

Теперь ему стало ясно, что он заблуждался — это был не его мир. И двойник был просто куклой, фигурой из стратегии «игроков». Пешка без собственных мыслей и чувств, годных лишь на одно — безропотно делать ход за ходом в непонятной игре.

Теперь, перетряхнув крохи сохранившихся воспоминаний, Грэм понимал, что и накануне битвы с киберами он был точно такой же покорной фигурой. Его предыдущие приключения были выстроены на общей основе — только действие, без мысли, без рассуждений, без обсуждения будущих планов. Он реагировал в зависимости от обстоятельств. И до сих пор за ним все еще тянулся шлейф этой духовной пассивности.

Он опять взглянул на двойника. Тот выглядел таким реальным, таким живым… Ему не хватало лишь одного — способности перешагнуть через самого себя, выйти из тесного футляра роли, в который втиснут его ум.

Грэм покачал головой. Может быть, и сам он был фигурой, марионеткой среди бесчисленных марионеточных миров. Но каким-то чудом ему удалось маленькими шажками пешки добраться до края шахматной доски и превратиться в королеву. Теперь он хотел невозможного — стать «игроком».

Он знал, что это невозможно.

Но попробовать сто́ило.