— Что там? — спросил я, притормаживая.

— Оптика.

— Оптика? — я удивленно глянул на девушку. Проблем со зрением у моей Проблемы не было. Во всяком случае, она об этом не упоминала.

— Ну да, — сказала Тьянь. — Нужно кое-что купить.

Я аккуратно засунул машину между двумя карами. Места там было на две нормальных машины, но я даже в таком коридоре умудрился поставить внедорожник в лучших традициях "парковки блондинки" — под некислым углом к стоящим рядом машинам.

— А знаешь что, — предложила девушка. — Давай лучше ты сходишь. У меня рожица уж больно приметная. А ты за местного сойдешь.

— Скорее уж Борода, — уточнил я. — Вот он точно местный. Вон, и небритость уже совсем кавказская.

Летчик поскрежетал ладонью по подбородку, скривился как от зубной боли.

— Ну что, идти или как? — спросил Борода.

— Давай-давай, — подзадорил я, а Тьянь кивнула. Потом спохватилась:

— А, ну да! Купи органические контактные линзы для нанесения лекарств на роговицу. Это такие, без диоптрий. И питательный раствор не забудь! Они же сухие продаются.

Борода отложил автомат в ноги, открыл дверь и выпрыгнул из машины. Не оглядываясь, двинулся к магазинчику.

— Смотри, — Тьянь тронула меня за плечо, и я повернулся куда она указывала. — Нам сегодня везет!

Я напрягся. По небольшой улочке неспешно дрейфовала патрульная машина. Левое окно закрыто, из правого торчит рука в форменной сорочке. В ней окурок безникотиновой, судя по ярко-зеленой бумаге, сигареты.

Патруль поравнялся с внедорожником, машина сбросила темп и остановилась. Окошко со стороны водителя дернулось и поехало вниз. Я похолодел, второй раз за этот теплый, солнечный день. Опустил свое стекло. Бело-голубой кар милицейских замер прямо напротив моей двери. Даже захоти я — теперь не смогу выбраться из машины, не прыгая через салон к тротуару.

— Здравжлай! — крикнул милиционер-шофер. Выходить из машины и представляться по форме ему было лень. Я махнул рукой в дружелюбном приветствии. Хотя боюсь, что движения мои напоминали скверно поставленную хореографию никудышной куклы в исполнении посредственного кукловода.

— Столичные, что ли? — спросил милиционер.

— Не-е…, - протянул я. — С востока.

— Ну, тогда тем более должно быть стыдно, — засмеялся водитель. — Вроде как, не из маскалей, а машину ставишь как столичная шлюшка. Ой, извините, девушка!

Милиционер углядел за стеклом косоглазую мордашку Тьянь и дернул руку к виску. Вспомнил, что без фуражки и ограничился кивком.

— Шеф, машину меньше недели как купил, — промямлил я. — Такой танк! Не привыкну к габаритам.

— Да уж, видать хорошо на востоке с баблом, — милиционер повернулся к напарнику. — Слыш, Иваныч, по что эта дура сейчас на рынке?

Иваныч пригнулся к окну, разглядел марку и модель внедорожника, потом авторитетно произнес:

— Тысяч девятьсот с чем-то, почти лимон. Не считая солярки на прокорм, конечно. Сочинские жлобы себе две штуки купили. Типа на выезды из города, шоб за лихачами гоняться.

— Да ну? — изумился водитель. — Да гонишь! Откуда у курортников такое бабло? У них же все строем ходят и бзднуть без команды боятся!

— А я знаю? Может, потому и появилось, что все строем ходят. На воровство времени не остается… наш…

Я ручаюсь, милиционер хотел сказать "нашим бы так", но напарник водителя успел захлопнуть рот до того, как с него сорвется служебная крамола.

Видать, не все так хорошо на юге страны. Курортно-идеальный Сочи вычистили до блеска, милиция благожелательная, законопослушная и даже вежливая. Дорогущие внедорожники, вот, покупает даже. Здесь же, всего двести километров севернее, порядки другие. И деньги тоже.

Водитель-милиционер повернулся ко мне.

— Вот! — наставительно поднял он палец. — За миллион машину купил, а парковаться не купил!

И заржал. Очевидно, пытался загладить болтливость с виду не словоохотливого напарника.

— Ну, извини, шеф, — я скорчил самую печальную гримасу. — Буду практиковаться, обещаю.

— Смотри не раздави кого-нибудь ненароком, практикант! — улыбнулся водитель и неожиданно добавил совет. — Или еще лучше, вообще не вставай на узких улицах. В горах ездил? Серпантины, конечно, не чувствуешь?

— Обижаете, — я притворно обиделся. — Я из Приморья. Все нормально с горами и серпантинами.

— А, ну другое дело. В общем, давай тут аккуратнее. Не порть нам статистику дорожных происшествий.

Я понимающе кивнул. Мол все уразумел, был, есть и буду паинькой. Никаких нарушений, никаких происшествий. Все что угодно, только отстаньте и не вздумайте спрашивать, на чьей машине, откуда и с какой скоростью я к вам прикатил.

Милиционер на прощанье махнул рукой, задвинул на место стекло и откатился от моего джипопотама. Я глубоко вздохнул, утер выступивший холодный пот. Потом глянул в зеркало. Тьянь сидела на диване, ладони готовы выбросить в воздух ритмичные щелчки. Как давеча на въезде в Геленджик.

— Кстати, — спросил я. — Может, расскажешь, что это за прищелкивания такие волшебные?

— Может и расскажу. Потом как-нибудь… О, летчик идет.

Я глянул в правую форточку. Борода выбрался, наконец, из магазинчика и шел к машине. В руке небольшой пакетик, на глазах — здоровенные очки-стрекозоиды.

— Блин, ну и горазды вы болтать, — проворчал мужчина, захлопнув за собой дверцу. — Думал, не дождусь, пока с ментами не натрепетесь. Вот твои линзы.

Борода передал пакет назад.

— Шо менты хотели? — спросил летчик. — И шо такого ты им сказал, что они убрались? Или это опять девочка пощелкала, они и укатили?

Я завел мотор, вкратце передал содержание беседы. Борода слушал, улыбнулся, когда я дошел до хождения строем в Сочи. Тьянь шелестела пакетом, разбираясь в покупках.

— Ты побольше очки не нашел, что ли? — спросил я, выруливая на дорогу.

— Самые здоровые, — с гордостью ответил летчик. — Специально девочку-продавщицу на склад гонял. Про офицерский стандарт знаешь?

Я вспомнил и кивнул. Да, в самом деле, Борода же у нас из старшего офицерского состава. Два просвета на погонах и все такое.

— Что за стандарт? — поинтересовалась Тьянь с заднего сиденья.

Борода рассказал. В общем-то, скорее байка, но как и любая байка — на основе реальных событий. Вкратце, суть в том, что военные не признают других солнцезащитных очков, кроме здоровенных "стрекозоидов". Причина всего одна, но уважительная. Только такие очки хорошо скрывают красные глаза и синяки под ними, оставшиеся после вчерашнего "офицерского собрания допоздна". Ну и фингалы, оставшиеся после того же собрания, тоже удается неплохо запрятать от подчиненных. Негоже младшим по званию видеть, как культурно отдыхают старшие.

— Я и говорю, все мужики — дети, — еще раз сделала вывод девушка и хихикнула. Потом протянула к нам руку с растопыренными пальцами.

— Забирайте свое чудо-зрение.

Я оторвался от дороги и посмотрел на Тьянь. Что еще за чудо-зрение?

— Забирайте линзы и вставляйте в глаза.

— Зачем?

— Делай что говорю, — приказала девушка. — Пригодится.

Я поморщился. Никогда не понимал людей, сознательно терпящих эту гадость на глазном яблоке. Пусть и органическую, совершенно нейтральную, но все равно инородную.

— Это обязательно? — жалобно спросил Борода. Видимо, был солидарен в вопросе о контактных линзах.

— Да. На линзах — моя слюна, она позволит вам видеть то, что людям, вообще говоря, видеть не положено.

— Может, просто плюнешь мне в каждый глаз и на том остановимся? — предложил Борода.

— Не пойдет, — ответила Проблема совершенно серьезно. — Проморгаешься и все мое выйдет. А линзы органические, гигроскопичные, специально для удержания лекарства. Пока органика за ночь не разложится, будет держать мою слюну.

Мы с Бородой налепили на пальцы по пластинке трепещущего биопластика. Сначала линзы поставил я, Борода придерживал руль. Проморгавшись и вновь поймав фокус, я забрал управление, и ту же процедуру проделал летчик.