— Еще как! — Прогремела в ответ Клема Необуй.

Воздух сделался горячим. Оглушительно захлопали вороньи крылья над головой. И тут бы быть беде (по крайней мере, Ликка намеревалась тотчас юркнуть в норку и бежать, сломя голову, куда-нибудь подальше), но в этот момент раздался удивленный крик Флаца.

— Так вот оно что! — Воскликнул он.

Клема Необуй повернула голову в его сторону. Челма Сытконош (будь она в своем теле) сделала бы тоже самое. Флац стоял у края норы, прислонив руку к уху, и, кажется, к чему-то внимательно прислушивался. У Ликки создалось впечатление, что Флац просто тянет время. Она сама так частенько делала в детстве, когда не хотела, скажем, садиться ужинать или возвращаться домой, когда на улице все еще играли в светземельские прятки. Правда, мама всегда оказывалась хитрее…

— Что ты говоришь? — Пробормотал Флац удивленно. — Неужели? Ай-ай-ай. Я так и знал, что ему нельзя доверять. А ведь он говорил, что больше никогда-никогда не будет…

— Что происходит? — Спросила Клема Необуй. — Я совсем запуталась.

— Вы ни в чем не виноваты, уважаемая ведьма! — Сообщил Флац и разжал руку. На ладони деловито ползал жук-следопыт. — Я отправил его на поляну к Челме Сытконош, и жук вернулся с дурными вестями. Дело в том, что в деревне около леса появился неизвестный волшебник, который стал настойчиво выспрашивать у местных жителей, куда пропала ведьма. Поскольку жители ничего не знали, волшебник пришел на поляну, облазил ее вдоль и поперек, потом издал вопль и растворился в воздухе. Между прочим, перепугал бедного жука до безобразия.

— Ну, теперь я вообще ничего не понимаю. — Пробормотала Клема. — Кто из вас может мне объяснить? Челма, не стесняйся, выходи на свет.

— Она не может. — Сказал Ликка.

— На мне заклятье! — Подхватила Челма Сытконош. — И я подозреваю, что некто Николас Козус мог бы ответить на мои вопросы.

— А ведь он обещал больше не заниматься колдовством! — Возмутился Флац. — Я лично присутствовал при этом торжественном обещании. Мои подчиненные были в восторге от пламенной речи, которую произнес Козус перед тем, как сбросить с себя одеяния.

— Совсем? — ужаснулась Ликка.

— Верхний слой, оставшись в облике обыкновенного крестьянина. Николас собирался заниматься земледелием.

— Не удержался! — Сказала Ведьмина Сущность. — Когда-нибудь это должно было случиться.

Клема Необуй догадливо закивала головой.

— Ах, вот оно что, голубушка. На тебе заклятье! И ты, грешным делом, решила, что это заклятье наложила я! Верно?

— Ну, а кто бы мог еще? — Отозвалась Челма Сытконош. — Николаса не слышно уже два года. Говорят, он перебрался в Недземелье и выращивает там дыни.

Возникла неловкая пауза, во время которой Флац аккуратно гладил жука-следопыта указательным пальцем по блестящей гладкой спинке.

— Помните, мы встретились на площади Пайтога, перед магазином? — Вмешалась Ликка. — После этого я нашла в кармане вот это…

Она показала Клеме Необуй кольцо. Ведьма прищурилась.

— Хочешь сказать, я могла подложить?

— Кто знает? — Пробормотал Флац. — Ведьмы такие непредсказуемые. То они есть, а то вдруг их нет. То ворона себе на плечо посадят, то попугая…

— Впервые это колечко вижу. — Отозвалась Клема. — Так что стряслось с моей многоуважаемой подругой?

— Вы враги. — Напомнила Ликка.

— Когда мы равные — мы соперники. Когда одна из нас в беде, мы подруги. — Отозвалась Клема Необуй. — Золотое правило ведьм. Запомни его деточка. И вообще, нечего на холоде стоять. Пойдемте ко мне в хижину. Чаем угощу.

Глава девятая, в которой Ликка видит еще одну ведьмину хижину

Ликка была чрезвычайно удивлена. Ей-то казалось, что между ведьмами идет непримиримая вражда. В одной книжке Ликка вычитала, что ни одна ведьма не потерпит на своей территории другую ведьму. Дело может дойти до самых подлых, самых гнусных заклинаний. Многие ведьмы (читала Ликка) так и сгинули в неизвестности, вступив в неравный бой с ведьмами, которые были рангом сильнее. Леса Светземелья (читала Ликка) были усеяны пустующими хижинами и избушками, в которых навсегда поселилась тьма. И никто не знает, куда подевались ведьмы, что с ними произошли и думают ли они о возвращении…

А в реальной жизни оказалось все наоборот. Как это всегда и бывает, впрочем.

Клема Необуй шла впереди, опираясь на клюку, Флац и Ликка старались не отставать, а метла замыкала шествие. Черный ворон планировал неподалеку от ведьмы и голосом Челмы Сытконош рассказывал, что произошло.

Ликке оставалось только удивляться. Нет, не так все должно происходить в жизни. В книгах же совсем по-другому пишут. В книгах одна ведьма должна быть доброй, а другая непременно злой, в книгах никогда не приходится бродить по лесу в первый же день обучения, и в книгах точно не существует комаров, которые бросаются на тебя, будто не ели уже неделю…

В лесу было еще темнее и ощутимо холоднее. Ликка поежилась. Комары назойливо жужжали над ухом.

— А ты зачем идешь за нами? — Поинтересовалась Ликка у Флаца, который с интересом ощупывал кору деревьев, выуживал из всевозможных щелей и трещинок личинок и поедал их.

— Мне интересно. — Произнес он, подмигнув. — Скоро я стану мангустом на целую неделю. Чем ближе обращение, тем любопытнее я становлюсь. Родная кровь берет вверх и все такое… а еще я, как правитель Королевства мангустов, обязан рассказывал моим подчиненным новые истории. Знаешь залог успешного государства? Множество интересных историй! Верно тебе говорю! Если подчиненные начнут скучать, они займутся твоим свержением, и тогда уж точно не быть тебе королем!

— Да я не очень-то и собиралась. — Пожала плечами Ликка. — А кто такой Николас Козус?

— Великий волшебник и великий злодей. Гениальнейший выдумщик всевозможных злых дел. Говорят, он был рожден для того, чтобы творить зло.

— И такое может быть?

— Еще как. До появления Николаса в Светземелье вообще не было зла. А он начал сеять хаос и разрушения, строить козни, ссорить между собой королей и императоров, истреблять ведьм и отправлять чародеев на казнь. Никто не знал, где он обитает, но за ним началась настоящая охота. Особенно жаждали его поймать чародеи и ведьмы. Он им столько крови попортил, ты и не представляешь. Челма Сытконош преуспела больше всего. Она вычислила его место обитания — на Крылато-Туманном острове — пробралась в его замок и наложила множественные заклятия. Это была жестокая месть. Через месяц Николас Козус явился перед Челмой Сытконош, весь в синяках и ушибах, похудевший от недоедания и бессонницы, с парой выбитых зубов и обгорелыми волосами. Он умолял ведьму снять заклинания, но взамен она предложила Козусу отдать всю его чародейскую силу. Козус согласился. На собрании ведьм и чародеев он распрощался с силой и отправился работать земледелом.

Ликка удивленно пожала плечами.

— И почему тогда все решили, что именно Николас Козус заколдовал Челму Сытконош?

— Потому что неделю назад его чародейская сила исчезла. — Сказал Флац. — Она хранилась в Храме Зеркал и Улыбок, у Бездушного Брокка — магистра мании Светземелья. Кто-то украл ее. Понимаешь, к чему я веду?

— Еще бы не понять. И никто не насторожился после этого?

— Дело в том, что к Николасу тотчас отправили наблюдателей и обнаружили его мирно выращивающего дыни. Там как раз поспевает весенний урожай… Может быть, именно поэтому Челма Сытконош решила, что ее заколдовала Клема?

— А ты дружишь с ними обоими?

— Я вообще со всеми дружу, кто помогает моему королевству. — Отозвался Флац. — Вот ты, например, сможешь чем-нибудь помочь?

— Я не знаю. — Пожала плечами Ликка. В голову не приходило ничего полезного.

— Но если придумаешь что-нибудь, обязательно мне сообщи, хорошо?

Ликка кивнула, хотя сильно сомневалась, что может быть полезна королю мангустов.

Еще через какое-то время они вышли из леса на уютную полянку. Деревья расступились, обнажая темнеющий уголок неба. Сквозь плотные облака, цветом переспелой сливы, кое-где скользили лучи солнца, от чего казалось, будто с неба льет светящийся дождь. В центре поляны стояла ведьмина хижина. С первого взгляда ее невозможно было отличить от той хижины, которая в данный момент лежала в кармане у Ликки. Такие же пузатые стены, покатая круглая крыша, устланная соломой и мхом, кривая труба и круглые оконца. Издалека хижина — ну, точь-в-точь — напоминала гриб. Однако, если приглядеться, можно было обнаружить и различия. Судя по всему, хижина Клемы Необуй была именно ведьминой хижиной, а не притворялась ею, когда это было необходимо. То есть, по стенам полз кустарник, печная труба действительно покрылась ржавчиной, оконные рамы потрескались и разбухли, с двери слезла почти вся краска (а та, что не слезла, пузырилась и лопалась едва ли не на глазах).