"Сейчас будут ругать" — подумала девочка.
Но вместо этого ведьма взяла Ликку за руку и повела узкой земляной тропой в комнату для гостей. Там царил полумрак, света едва хватало, чтобы осветить круглый деревянный стол в центре. Возле стола стоял кухонный котел, внутри которого что-то варилось и булькало. Под котлом дрожал робкий огонек, потрескивали дрова. По комнате витал едкий запах, будто в котле усиленно варили резиновые калоши. В дрожащих тенях купались кривые табуреты и низкие треножные стулья.
— Настоящие ведьмы, — сказала Челма, — всегда работают по ночам, а днем либо спят, либо занимаются домашними делами. Нет нам покоя.
Ликка оглядела настоящую ведьмину комнату с нескрываемым удивлением.
— А что все это значит? — спросила она.
— Люди должны видеть то, что им положено и не больше. Иначе, как же они будут нас бояться и уважать? Чистым домиком уже никого не удивишь. А представления о земляных полах, о страшных тенях, о котле с таинственным варевом настолько сильны, что люди суеверно хватаются за возможность поверить, будто они оказались в настоящей ведьминой хижине. — Терпеливо пояснила Челма Сытконош, а потом добавила. — Ох, я совсем не представляю, как сделать из тебя ведьму. Не начертила ни одного графика, не написала ни одного пособия. У меня даже книги по ведьмовству уже сотню лет спрятаны где-то на чердаке, и я боюсь, что не сразу смогу их отыскать. А все туда же, старая перечница — увидела весенний дождик и полетела искать себе ученицу. А что с ней делать и не знаю. Вот ведь даже забыла тебе рассказать о ночных преобразованиях. А ведь столько еще всего. В голове-то не удержать, а книги искать надо. Леший их разберет, куда засунула.
— Вы, главное, не волнуйтесь, — ответила Ликка, — я все хорошо усваиваю. Я в школе была одна из лучших учениц. Конечно, складывать и вычитать лучше меня умела Кайла Котонос, но она вообще, как говорят, вундеркинд. Зато я очень хорошо запоминаю. Вы то, что считаете нужным говорить — говорите, а с остальным как-нибудь разберемся.
Челма Сытконош вздохнула.
— Ну, тогда хорошо, — сказала она, — ко мне наверняка наведается еще несколько человек за ночь, так что отправляйся-ка спать и ничему не удивляйся. А завтра с утра разберемся с обучением… надо будет конспекты найти… попробовать.
— Найдем! — уверенно заявила Ликка, — еще как найдем!
В котле что-то забулькало с новой силой, вздулись изумрудные пузыри и запахло жареным. В этот же момент в двери снова кто-то постучал. Челма Сытконош хитро подмигнула, и они вдвоем пошли по земляному коридору.
— Теплые носки под кроватью, — сказала ведьма на прощанье, — выбирай любые. Если будет холодно, одеяла в шкафу, на средней полке. Не стесняйся.
Ликка юркнула в спальную комнату и прикрыла за собой дверь. Под кроватью отыскались три пары теплых вязаных носков — все подошли по размеру. Выбрав красивую пару, Ликка закуталась в теплое одеяло и быстро уснула крепким сном.
Глава пятая, в которой несколько странных совпадений приводят к не менее странным последствиям
Вот ведь странное явление. Раньше Ликке всегда казалось, что она будет очень переживать, когда уедет из дома. Ну, например, она не будет спать по ночам, бояться незнакомого места, непривычных звуков, непонятных теней. А еще Ликке казалось, что она очень сильно привязалась к маме, к отцу, к одноклассникам и, особенно, к библиотеке и своим книгам. Жизнь без них представлялась Ликке серой и скучной. Но вот случилось так, что судьба забросила Ликку далеко от дома, от книг и от друзей. И что? Куда делись детские страхи? Куда делось отчаяние от расставания? Растаяли, будто лед в стакане. И дело тут, наверное, не в одной только наследственности. А подстегивало еще любопытство. И стремление побыстрее чему-нибудь научиться. И желание стать ведьмой. И еще… и еще!.. Всего не перечислишь.
В общем, Ликке всю ночь снились сны о том, как она уже стала важной и мудрой ведьмой. Сны эти Ликке нравились. Ликка улыбалась и даже не ворочалась, хотя обычно по ночам скидывала подушку и подгребала ногами одеяло. А проснулась Ликка с абсолютной и бесповоротной уверенностью, что все в жизни у нее складывается просто замечательно.
С утра хижина снова выглядела по-другому. Пол в комнате снова стал деревянным, на стенах появились картины, а окна закрыли бархатные занавески (даже на подоконниках появились горшочки, правда без цветов). Вот только кое-где по углам висели лохмотья серой паутины, да мох пепельного цвета комьями рассыпался вдоль стен. В коридоре деревянный пол покрывал тонкий слой золотистого песка, а под потолком все еще вились клубы черного дыма. Там же, в коридоре, кружил ворон и гнал крыльями дым на улицу, сквозь распахнутую дверь.
На улице, между тем, встретила дивная весенняя погода. От вчерашней пасмурности не осталось и следа. Воспоминаниями о дожде служили разве что блестящие капли на чудных свежих листьях деревьев, обступивших хижину со всех сторон. Ликка замерла на пороге, подставляя лицо яркому солнышку, и потянулась. Настроение было приподнятое, хотелось немедленно, вот прямо сейчас приступить к учебе. Ну, или сначала позавтракать, а потом — сразу же учиться! В силу своего характера (а, может, по каким-то другим причинам), Ликка любила заниматься делами по утрам. Когда солнышко свежее, да все вокруг просыпается, как-то и работа хорошо идет, из рук ничего не валится, в голове все укладывается. Это после обеда можно себе позволить поспать часок-другой, а то и вовсе бездельничать, валяться с книжкой где-нибудь в саду за домом или на берегу Бурого моря, в тени покатого земляного вала, покрытого сплошь осокой, да улитками. А с утра руки чешутся чего-нибудь сделать.
В первую (и самую важную) очередь Ликка обежала вокруг хижины, но не с целью зарядки, а чтобы посмотреть, что же как преобразилось. Внешне, правда, изменения были совсем не выразительны. Можно даже сказать, их практически и не наблюдалось. По серой черепице полз мох, краска на ставнях местами облупилась, выпуклые стены закрывала густая поросль молодого вьюна. А на крыше, вокруг пузатой трубы, сидели вороны и смотрели на Ликку то ли удивленно, то ли с интересом.
— Чего смотрите? — Весело спросила Ликка и подмигнула (наверняка же увидят). — Бездельники! Летите, делами занимайтесь, а то все каркаете да каркаете! Вчера вас тут, между прочим, не было! Могли бы и встретить нового человека!
Тут, словно услышав ее, вороны разом взмыли в небо, на мгновение обратив день в ночь, и, оглашая лес дружным карканьем, скрылись далеко за макушками деревьев.
— Не стоит их пугать, — раздался из-за спины знакомый скрипучий голос, — настоящие ведьмы дружат с воронами.
У крыльца стояла Челма Сытконош. Выглядела она так, будто собиралась в очередное путешествие. Темный костюм, остроконечная шляпа и (главное) метла в руке являлись стопроцентным тому доказательством. Стоит ли упоминать черного ворона, сидящего на плече и кивающего головой. Он будто соглашался с каждый словом, произнесенным ведьмой.
— Я тоже буду дружить, — сказала Ликка, — вы же меня научите как?
— Невозможно научить кого-то дружить. Тут либо умеешь, либо нет. И никакое волшебство не поможет. — Поучительно заметила ведьма. — Мне нужно слетать в деревню по делам. Можешь приготовить завтрак и подождать меня на кухне. — Последнее предложение совсем не походило на вопрос.
— А?..
— Столовые приборы и продукты в полном твоем распоряжении, я уже позаботилась, — сказала Челма Сытконош, — скоро буду.
С этими словами она ловко оседлала метлу и взмыла в голубое небо. Только деревья весело зашумели листвой ей вслед.
Теперь предстояло подумать о завтраке. Ликка очень любила готовить на завтрак бутерброды с вкусным фруктовым чаем. Особенно ей нравились бутерброды с рыбой (тут уже не поспоришь — дочка пиратов). Следовательно, вставал вопрос — есть ли у ведьмы на кухне хлеб, рыба и чай?
Рыбы не нашлось. Зато хлеб лежал нарезанными ломтями на блюде на столе, а рядом примостился пузатый заварочный чайник, из тонкого носика которого вился вкусный запах лесных ягод. Тут же стояла тарелка с кусочками сыра, лежало несколько больших сочных яблок и (наверное, на всякий случай), мисочка со сметаной. Столовые принадлежности, как и еда, не изъявляли желания взмыть в воздух, а вели себя вполне обыкновенно. Портили общее впечатление ошметки мха, разбросанного в беспорядке по полу, цепляющегося за занавески и свисающего даже со спинки одного из стульев. Конечно, может быть он со временем бы и растворился, но садиться завтракать в подобной грязи Ликка определенно не хотела.