Великий учитель, несмотря на все его многочисленные неудачи в самостоятельным управлением областью, в истории выступает не как романтик «первобытного утопизма», но как жесткий прагматик, он постоянно говорит об умении «использовать»: «использовать людей», «пользоваться ритуалом», «использовать подданных», «использовать народ в надлежащую пору» (1, 5). И порою он кажется дидактиком управления, неким древним типом «менеджера-управленца» (не случайно сегодня столь популярным в КНР стало образ «конфуцианского бизнесмена» – удачливого, но честного). Но нет, за каждой его фразой скрывается подтекст, абсолютно понятный слушателям и читателям последующих поколений, подтекст описывающий ритуальное поведение человека в мистическом пространстве бытия. Конфуций выступает как мудрый проводник-шаман, обучающий людей тому, как пройти по этому могучему, пугающему и одновременно имманентно присущему пространству, не ошибаясь и не сгинув. Именно для этого конфуцианцы в своих работах столь большой упор делают на сакральные слова, столь схожие с архаическими заговорами – не таковы ли термины «ритуал», «человеколюбие», «долг» и другие конфуцианские понятия? Конфуций в какой-то мере сыграл дурную шутку: он заставил все последующие поколения китайцев, равно, впрочем, как и западных исследователей, спорить о том, что означают эти понятия, как следует их трактовать, как поступать в соответствии с их истинным смыслом (чжэн и). Но как раз «истинного смысла» у них и нет, это – слова-пустышки, некие путеводные вехи, которые сами по себе ничего не означают, кроме как вонзенных в землю палок, и лишь указывают на потенциальное наличие правильного пути, пути по этому мистическому пространству, которое в своей совокупности уже недоступно людям времен Конфуция.
Лишь правитель в полной мере может обладать и магическими способностями-жэнь и благодатью-дэ. Воспринимая их от нема, он, как медиум, спускает это на своих ближайших чиновников и на народ, устанавливая гармонию в Поднебесной. И поэтому Конфуций служит правителю не как начальнику, но как воплощению этой силы. И решительно уходит, если эта благодать иссякает из-за нарушения ритуалов.
Правители, по его мнению, есть и других «варварских» народов. Но правители не благодатны, а вот киатайцы (в т пору еще протокитайская этническая общность ся), даже оставшись без правителей могут сохранять благодать (III, 5).
Перед истинными правителями, которые сохраняют постоянную связь с Небом, он благовейно трепещет. К правителю он относится именно как к носителю благодатной энергии.
Тот для него не столько человек, сколько персонифицированный дух, в котором воплощается вся энергетика предков. Когда Конфуций заболевает и правитель приходит его навестить, хотя мудрец и болен, но все равно принимает правителя по ритуалу. Он отворачивает голову от востока, так как по ритуалу правитель должен сесть в западном углу и Конфуций поворачивается к нему лицом. А поскольку Учитель лежал и не мог одеться, то просто накрывается парадной одеждой и перекидывает поверх пояс – теперь он готов встретиться с воплощенным духом (X, 19). Стоит правителю вызвать его к себе, он отправляется к нему пешком, даже не дожидаясь пока запрягать лошадей (Х, 20), а переступая порог зала правителя, он «сгибался до пола», а голос его начинал дрожать.
Жизнь Конфуция – постоянное служение. Служение правителю, духам, долгу. Он служит постоянно, он держит себя в дисциплине сознания и тела ежемгновенно.
I, 5
Учитель сказал:
– При управлении государством, что способно выставить тысячу боевых колесниц, сохраняй благоговейную сосредоточенность и добивайся доверия народа. Будь экономен в расходах и жалей людей. Используй народ в надлежащую пору.
I, 10
Цзы Цинь спросил Цзы Гуна:
– Когда Учитель приезжал в какое-нибудь государство, он непременно хотел узнать о методах управления. Он сам вопрошал или ему рассказывали?
Цзы Гун ответил:
– Учитель получал все это, ибо был приветлив, открыт, уважителен, скромен и уступчив. Да и стремления его были иные.
Цзы Цинь – возможно, один из учеников Конфуция. Цзы Гун – ученик Конфуция.
II, 1
Учитель сказал:
– Осуществление правления, опираясь на добродетель, подобно Полярной звезде. Кажется, она замерла на своем месте, а все другие звезды движутся вокруг нее.
II, 3
Учитель сказал:
– Если наставлять народ путем правления, основанного на законе, и поддерживать порядок через наказания, то народ станет избегать наказаний и лишится чувства стыда. Если наставлять народ путем правления, основанного на добродетели, и поддерживать порядок путем использования Ритуалов, то у народа появится чувство стыда и он исправится.
VI, 2
Чжун Гун спросил о Цзысан Боцзы. Учитель ответил:
– Годится – он нетребователен.
Чжун Гун сказал:
– Разве можно управлять народом, будучи нетребовательным и к себе и к поступкам других? Разве сочетание нетребовательности к себе и к поступкам других не являют собой слишком уж большую нетребовательность?
Учитель ответил:
– Да, ты абсолютно прав.
Цзысан Боцзы – его личность не идентифицирована. Возможно, это персонаж легендарного памятника древности «Чжуан-цзы» Цзысан Ху. По другой версии, суждении речь может идти о Цзысане, видном чиновнике при дворециньского правителя Му-гуна.
II, 19
Ай-гун спросил:
– Как заставить народ повиноваться?
Конфуций ответил:
– Если возвышать честных над бесчестными, народ будет повиноваться. А если возвышать бесчестных над честными, то народ слушаться не станет.
Ай-гун – правитель царства Лу в 494–466 гг. до н. э.
VI, 8
Цзи Канцзы спросил Конфуция:
– Можно ли Чжун Ю привлечь к управлению?
Учитель ответил:
– Ю – человек решительный. Какие могут быть сомнения в допуске его к управлению?
Цзи Канцзы вновь спросил:
– Ну, а Цы можно ли привлечь к управлению?
Учитель ответил:
– Цы – человек разумный. Какие могут быть сомнения в допуске его к управлению?
Цзи Канцзы спросил:
– А вот Цю можно ли привлечь к управлению?
Учитель ответил:
– Цю – человек талантливый талантлив. Какие могут быть сомнения допускать его до управления или нет?
VIII, 9
Учитель сказал:
– Народ можно принудить [следовать указанному пути], но нельзя заставить его понять, ради чего это следует делать
XIII, 1
Цзы Лу спросил о сущности правления. Учитель ответил:
– Прежде всего побуждай народ своим личным примером, а затем дай ему возможность усердно трудиться.
Цзы Лу попросил пояснить, что это значит, и Учитель сказал:
– Никогда не ленись.
XIII, 2
Чжун Гун, став управляющим в семье Цзи, спросил о сущности управления. Учитель ответил:
– Будь примером для тех, кто служит рядом с тобой, прощай мелкие ошибки прощай, талантливых – выдвигай.
Чжун Гун спросил:
– А как же узнавать талантливых и выдвигать их?
Учитель ответил:
– Выдвигай лишь тех, кого знаешь. А если среди тех, кого не знаешь, найдутся талантливые, то разве они останутся неизвестными для людей?
XIII, 6
Учитель сказал:
– Если сам правитель прям, то народ все исполняет и без приказов. Если же правитель не прям, то народ не будет повиноваться, сколько бы приказов ни издавалось.